Финал Секатора (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 22

В прошлый раз было меньше, подумал я. Получается, он проделал много работы, чтобы найти эти камни.

— Ладно, — кивнул император, видимо, удовлетворившийся ответом. — И куда мы отправимся?

— Я добыл и оставил камни вот здесь, — Андрон тыкнул в пятый Суперствол, неподалёку от ветви, где мы уже приключались с коммунистическом Нью-Йорке.

Отобразилась дата — ноябрь две тысячи семнадцатого года.

— Камни? Что за камни?

Отпираться не было причин, к тому же, я почуял настрой императора — он вполне очевидно жаждал азарта и считал путешествие весёлым приключением.

— Ваше ве… Микифор, мы с Андроном провернули одно мероприятие. Межмировая контрабанда.

— Хм. Любопытно.

— Гранаты, сапфиры, рубины. Шпинель, — добавил всё тем же бесцветным голосом лифтёр. — Примерно поровну всего. Ещё немного агатов.

Мне подумалось, что именно агаты могут оказаться в сделке ценнее всего.

— Для кого?

— Для Лаптевых, — признался я.

— Сколько?

— Около четырёх кило. Двадцать тысяч карат. Большинство — с сертификатами.

— Хм…

Император на миг задумался, словно взвешивая на невидимых весах двадцать тысяч карат и степень значимости клана Лаптевых. Такая уж работа у любого правителя страны в период клановой олигархии — рулить всеми системами сдержек и противовесов внутри властных структур.

— Догадываюсь, зачем они ему. Л-ладно. Се-сертификаты другого мира, конечно, можно отправить на помойку. Сколько ты получаешь со сделки?

Я вспомнил примерную стоимость, которую заплатил Евгений при продаже того десятка камней.

— Примерно по пятьсот рублей за карат. Думаю, за опт — меньше. Хотя — сапфиры и рубины я ещё не продавал.

— То есть ты, Эльдар Матвеевич, х-хочешь вот просто так стать рублёвым мульти-миллионером? — улыбнулся император. — Так и быть. Это же к-клад? Ведь так? Значит, государству полагается четверть. Ещё половину я заберу как частное лицо, участвовавшее в оп-операции. Четверть — тебе.

— Не вижу смысла спорить, — кивнул я.

Палец Андрона нажал на выбранный мир, покрутил глобус, нажал ещё, выбрал дату. Стены лифта сжались, голограмма засветилась и исчезла. Стены лифта стали чуть шире, а цвет поменялся с белого на серебристый, с причудливой арабской вязью.

— Сколько ещё портальных капсул у тебя? — спросил я Андрона.

— Шесть… пять, — ответил он. — Со мной поделился Борис. Он тоже понял, что что-то неладное происходит. Он будет нас ждать.

Я обернулся к императора, с интересом разглядывавшего узоры лифта.

— Постарайтесь не задерживаться. Этот мир без силы, на нас он действует губительно.

Николай IV кивнул. На пульте было тридцать пять кнопок, Андрон нажал на последнюю, помеченную буквой «P» — пентхаус.

— По-получается, мы на месте. Что за страна? Что это за мир? — спросил император.

— Великая Социалистическая Народная Арабская Джамахирия, муниципалитет Бали. Бывшая Индонезия.

Что-то новенькое, подумалось мне. С другой стороны, Пятый Суперствол таил в себе множество весьма любопытных государственных устройств.

— Что такое Джамахирия? — Николай IV задал следующий, вполне резонный вопрос.

— Что-то среднее между республикой и монархией, приправленное социализмом, — коротко пояснил я.

Мы вышли из лифта. Впереди было панорамное окно. За ним — море, которое озарял рассвет где-то виднелся небольшой кусочек берега с пляжем и круизными яхтами. В небе пролетал самолёт — несомненно, реактивный, сверхзвуковой.

Мне подумалось, что лучше было бы, если бы император этого не заметил.

— Господин Андрей, — приветствовал на чистом русском смуглый работник в зеленоватой рубахе и говоривший с едва ощутимым акцентом. — Господин Борис ждёт вас в зале для гостей… О, вы не один…

Он учтиво поклонился.

— Получается, это всё твоё, — кивнул император. — Что ж, нормальное жилище контрабандиста… О, а что это? Ракета? Самолёт?

— Истребитель Великой Социалистической Народной Арабской Джамахирии, — кивнул Андрон.

— Вы же достанете мне чертежи? — Николай IV похлопал меня по плечу.

Я промолчал. Мы прошагали через ряд коридоров, и постепенно моё тело начинало чувствовать дыхание чужого мира. Всё та же лёгкая тошнота, лёгкий зуд под кожей и жар. Я посмотрел на императора, он вида не подавал — не то просто потому что был бодрее, не то из-за более высокого процента сечения.

Наша группа вышла в просторный зал, где уже сервировали стол две служанки, тут же убежавшие. За столом сидела молодая дама восточной внешности, в роскошном коктейльном платье. Рядом с ней был Борис, во всё том же старом советском пиджаке, в котором я его видел в здании на Невском Проспекте. По кабинету разносился запах дешёвого табака.

— Что, привёл? — спросил он, обернувшись и потушив сигарету. — О… и не одного. Это кто? А… припоминаю, видел портреты. Ваше Величество!

Сказал он это не то приторно, не то насмешливо. Молчаливый Иван за спиной царя нахмурился и сделал шаг вперёд. Император остановил его. Девушка стрельнула глазами на Андрона, сказала:

— Дорогой, я буду у себя, — и ускользнула куда-то в коридоры.

— Ладно, ладно, полно те, — Борис махнул рукой. — В общем, тут без так много всего произошло.

— Опять наш старик что-то учудил? — спросил Андрон.

— Ага, — кивнул Борис. — Собирается объявить войну Жириновскому.

— Тому самому? — спросил я. — Генсеку СССР?

— Кто, чёрт возьми? — спросил император. — Кто объявил войну.

— Муаммар Каддафи, — догадался я. — Получается, вот кому вы отдали те три артефакта

Борис кивнул. Только тут я заметил, что во второй руке у него ствол. Получается, Иван не просто так сделал шаг вперёд.

— Но это не все новости. Я был в Петрограде. Туда пришла Оля. Сказала, что с текущим миром Эльдара всё кончено. Что им… то есть, тобой, Эльдар, будет заниматься совсем другая команда, а ты, Андрон, теперь не нужен.

— К…как не нужен? — вытаращив глаза, спросил Андрон, который, казалось, заразился от императора заиканием. — Чёрт… Зачем… зачем я это сделал?

Он обернулся, не то испуганно, не то со злобой посмотрев на Николая IV. Тут я понял, что внушение с него спало — не могло оно столько держаться в мире, в котором нет силы, тем более, после межмирового перехода.

— Я это всё к чему, Андронушка, — сказал Борис. — Сдай портальные капсулы мне. Все.

Он протянул руку.

Андрон покачал головой.

— Я не отдам! Борис, у тебя их уже несколько сотен!

— Все. Мне нужны все.

— Кроме одной, я правильно понимаю? — уточнил я.

— Нет, все, — Борис покачал головой. — У тебя их должно быть около пяти.

В глазах мелькнул нездоровый огонек.

— А как ты представляешь мое возвращение обратно? И возвращение столь важных гостей?

— Меня это не волнует. Придет новая команда — они и проводят.

Царь тем временем как-то непривычно кашлянул. Я мельком посмотрел на него — на его лице на миг промелькнула гримаса боли.

Я же снова начинал чувствовать голод.

— Ты в курсе, что наше пребывание в немагических мирах вредно для наших тел?

— Нет, — Борис покачал головой. — Подозреваю, это ненаучно. Это всего лишь глюк психики, последствие телепортации.

— И у меня т-тоже? — Вклинился в диалог император. — Я сейчас готов съесть… да вот хотя бы Ивана. Хочешь сказать, я каждый день такое же должен испытывать? Я, б-бывает, использую навык по три, четыре раза за сутки.

Борис странно усмехнулся, принялся обходить стол. Только тут я заметил, насколько он постарел по сравнению с нашей прошлой встречей. А затем он принялся читать стихи.

— «Каждый день выплевывать сердце на сцену с занозами. Каждый день, каждый год, каждый час никогда не проснуться тверезым. Каждый гвоздь в каждый палец каждому встречному. Каждый пес будет лаять на каждого меченого…» *

— К чему этот цирк⁈ — рявкнул Иван.

— Сына вспомнил, — тихо сказал Андрон и покачал головой, отчего я понял, что это происходит не в первый раз.