Наследник с Меткой Охотника (СИ) - Тарс Элиан - Страница 11

Нераспределённая энергия — ценный ресурс.

И сейчас…

Мысленно я потянулся к энергии, жгущей мою Метку, и закинул её в ту часть своего контура, где разместился комплекс умений «Проклятье Пространства и Времени».

«Поле» тут же расширилось.

Каменный гад замедлился, а я, наоборот, ускорился. Я тянулся ножом к его шее. Почти достал, когда понял, что небольшой каменный шип, вырывавшийся из груди моего противника, чуть подправил траекторию моего удара.

— УА-А-А!!! — завопил Каменный мужик. Лезвие ножа прошлось по диагонали по его лицу, рассекая обе губы, ноздрю, глаз и ухо. Защитная маска начала с него падать.

Я не особо удивился, увидев перед собой абсолютно европейское лицо.

И лицо это пылало яростью. Я едва не скривился от концентрированной жажды крови, которой полыхнул террорист почти вплотную ко мне.

А потом я ощутил огромный всплеск энергии. Всё, что скопил и сконцентрировал последний из террористов, он высвободил моментально.

Я отпрыгнул назад и лихо замахал ножом, срезая каменные пики. Они лезли из огромной каменной стены, разделившей нас.

Это длилось несколько секунд, прежде чем я рассёк стену, и она обрушилась, превратившись в пыль.

Я увидел два изувеченных тела. Напоследок Каменный «отмеченный» попортил трупы товарищей. Вероятно, пытаясь хоть как-то усложнить опознание. С одного из них содрал маску и сбежал.

Казалось бы, куда бежать в тоннеле? Да, собственно, туда же, откуда эти гаврики и явились. В тоннеле имеются люки, сконструированные так, чтобы отсекать воду, когда их используешь. Мой энергетический болван видел такое по телевизору. С помощью этих люков можно попасть в подводный тоннель, ну или выйти из него посреди залива. Сделано такое, чтобы была возможность эвакуировать пассажиров поезда при несчастных случаях и прочих форсмажоров.

Как террористы получили доступ к этим люкам — отдельный вопрос, коим явно займутся спецслужбы.

Подумав о спецслужбах, я тяжело вздохнул и оглядел себя.

Что ж…

Немного замарался.

Нельзя просто так взять и, прирезав пятерых людей, остаться чистеньким.

И выругаться хочется. По-русски. Но я же немец сейчас…

Тяжела жизнь шпиона-неофита.

С этой мыслью я пошёл обратно в вагон. Настроение было приподнятое. Плевать на предстоящие разбирательства. Как говорится, гоблинов бояться — в горы не ходить. Главное, я стал ещё немного сильнее. И спас сотню с лишним человек. За поступки по чести мироздание всегда тебя наградит.

А награды я люблю.

Главарь террористов сбежал? Ну и бес с ним. Я его запомнил, а он меня нет — внешность и имя у меня сейчас не настоящие. Ну а если ещё раз встречусь с этим… теперь уже одноглазым каменным гадом, то закончу начатое.

— Кха…кха… — услышал я сдавленный кашель, когда оказался в вагоне.

Проводница пыталась подняться на ноги. Её лицо закрывал противогаз, благодаря которому девушка сейчас была в сознании.

Она видела бой?

Я бросился к ней и помог подняться.

— Нужно… перезапустить… вентиляцию… — произнесла она по-английски и белыми пальцами вцепилась в ворот моей рубахи. — Очистить… воздух… можно…

Пусть она и говорила с трудом, её взгляд пылал.

— Где? — спросил я коротко.

Чтобы окончательно спасти всех пассажиров, включая и мою временную команду, мне пришлось пройти через два вагона, набрать на щитке код, который передала грудастая проводница, нажать пару кнопок, и…

Всё!

Ура!

Я быстро вернулся в свой вагон. Девушка сидела на подлокотнике рядом с сиденьем, на котором с открытым ртом спал храпящий дед.

— Спасибо вам, — тихо проговорила проводница, глядя на меня сияющими глазами.

— Не за что, — улыбнулся я. А затем добавил: — Никому не расскажешь, что я понимаю по-английски?

— А? — удивлённо хлопнула она глазами.

— Это секрет, — проникновенно произнёс я и приложил указательный палец к защитной маске напротив рта.

— Эм… ладно, — ответила она.

— Цветочные братья не любят суету вокруг них, — проговорил я, указывая на свою заляпанную кровью рубаху. — Такое не про нас. Мы не хотим быть героями. Хотим просто счастливо и беззаботно жить, и делать счастливой и беззаботной жизнь тех, кто нас окружает. Так что про… — я не определённо повёл пальцев в воздухе, — про вот это вот всё, тоже, пожалуйста, не говори.

Она вновь широко распахнула глаза, да так, что стала похожа на антикварную куклу.

— Но как же… как всё объяснить? — нашлась с вопросом проводница.

— А чего объяснять? Всех покрошил герой, перед тем как вырубиться, — я указал на обладателя ветровой Метки, который сопел в проходе между сиденьями. — А подробностей ты не знаешь, так как под газом даже в противогазе плохо понимала, что происходит. А систему перезагрузила сама.

— Но… но…

— Так будет лучше для всех. Ты достойно сражалась и с честью выполнила свою работу, — произнёс я уверенно.

Сняв с себя защитную маску, я передал её опешившей проводнице и зашагал к своему месту.

Хорошо, что первый труп как раз валяется рядом. Можно списать на то, что меня и забрызгало его кровью.

Главное — на сиденье развалиться поубедительнее.

— Что… это в самом деле я сделал? — изумлённо бормотал обладатель ветровой Метки, придя в себя.

Когда он очнулся, я ещё изображал спящего красавца. Хотя в вагоне уже суетились представители французских спецслужб.

Большегрудая проводница охотно давала им показания. И, слушая её речь, я думал лишь об одном.

Какой талант пропадает! Мало того, что внешность при ней, так она ещё и превосходная актриса.

В общем, меня она не выдала.

Поверили ли ей французские эсбэшники? Вряд ли. Работа у них такая — никому не верить.

А ещё их работа — допросить всех присутствующих. Так что и до меня дошла очередь. Мне даже выделили мужика, который свободно говорит по-немецки:

— Откуда кровь на вашей одежде?

— Я уже несколько раз отвечал, господин комиссар. Не знаю! Я спал, как и все! Почему вы мне не верите⁈

— Я хочу вам верить, господин Норхлойлер, но крови на вас слишком много.

В этот момент я мысленно усмехнулся и про себя добавил: «Ты даже не представляешь, насколько много, юнец».

Но продолжил отыгрывать нервного паренька:

— Думаете мне это по нраву? Я хочу умыться! Скорее привести себя в порядок и переодеться! А вы держите нас тут! Вы вообще знаете, что цветочным братьям противна кровь!

— Она много кому противна, господин Норхлойлер. Скажите, вы можете снять перчатки?

— Могу! — буркнул я, сдёргивая перчатки.

— Метка, — тут же напрягся эсбэшник. — Но вы путешествуете не как аристократ?

— А я и не аристократ! — буркнул я. — Я получил Метку в неприметном сельском храме! Я верил, что у меня будет что-нибудь ценное! Я хотел стать Цветочным Друидом! Или Древесным? Слышали о таких⁈ А мне какая-то ерунда выпала! Вот я и не стал её регистрировать. Разозлился! Отправился путешествовать с друзьями! Давно хотел! Ждал этого! А что в итоге⁈ Здесь во Французских владениях, на родине превосходного преподобного Его Высочества принца Эммануэля на меня напали⁈ Что это за ужас, комиссар⁈

Ну и так далее и тому подобное. Ещё в прошлой жизни друзья Вольные Воители говорили мне, что, если мне когда-нибудь надоест убивать, я могу начать путешествовать с театральной труппой.

В общем, допрашивали меня долго, но всё без толку. Доказательств нет — это раз. Я из цветочного братства, а таких стараются не трогать лишний раз — это два. И три (главное) — я подданный другой короны, и, по сути, аристократ. Хоть и не оформил свою Метку.

К слову, когда меня попросили назвать свою Метку, я отказался, как раз на это и сославшись. Я немец, а стало быть, требовать от меня назвать метку могут лишь немецкие специальные службы.

По легенде, разумеется.

Ну и, полагаю, совсем уж бесстыже долго мурыжить нас никто не имел права. Ведь тоннель под Ла-Маншем сейчас перекрыт. Железнодорожное и автомобильное сообщения между двумя империями, скорее всего, полностью остановлено. А это очень громкое дело в век социальных сетей и интернета. Уже весь мир знает о каком-то происшествии с нашим поездом. И французам нужно как можно скорее продемонстрировать всех выживших общественности.