Наследник с Меткой Охотника (СИ) - Тарс Элиан - Страница 15

Щёлкнула фотокамера на моём новеньком Алкателе. Я перевёл взгляд с большого зеркала на экран.

Как всегда, хорош. Ничего нового.

— Дорогой, не знала, что ты любишь делать селфи, — мяукнула за спиной Лиза. Даже оказавшись в нашем роскошном номере наедине, она не вышла из образа. Сейчас девушка грациозно сидела в кресле и любовалась мной.

— А что в этом удивительного? — хмыкнул я, косясь на неё через зеркало.

Я активировал покров. Ни взглядом, ни движением Лизи не показала, что почувствовала какие-то изменения в моём энергетическом фоне. Я продолжаю убеждаться, что большинство людей не способны ощущать энергию других. С теми, кто это может, я ещё не сталкивался, но исключать вероятность их существования в этом мире не профессионально с точки зрения Вольного Воителя.

— Обычно этим развлекаются девушки, — улыбнулась она. — Кстати, ты знал, что в России селфи называют «себяшкой»? Очень мило звучит, согласен?

— Согласен, — усмехнулся я и, выпрямив спину, сделал очередное фото.

Вновь посмотрел на экран. Активация покрова никак не отражается на фотографии.

Я переключил камеру на фронталку и, резко развернувшись, в три шага оказался возле «супруги». Наклонился, едва не положив голову затылком ей в декольте и, вытянув руку, сделал общую себяшку.

— Дорогой! Не пугай меня такими неожиданными действиями! — наигранно возмутилась она.

Хотя в её глазах плескала совершенно не наигранная ярость.

Выпрямившись, я послал ей воздушный поцелуй и заявил, что мне нужно в уборную. Она тяжело вздохнула и закатила глаза:

— Дорогой, я уже устала тебя ждать! И раз уж мы все ещё дома во Франции, я пойду вперёд. А вот если бы мы уже были в России, я бы заставила тебе поторопиться. Там не принято, чтобы только что вышедшие замуж женщины проявляли излишнюю самостоятельность.

Я усмехнулся, пытаясь переварить её слова. Если по-простому, во Франции дамы более раскованные. Ну или более отколотые от своих кавалеров — тут как посмотреть. В России было бы странно и подозрительно, если бы новобрачная пришла в ресторан первой. Самый оптимальный вариант — вместе с мужем. Ну или после него, если он решил заказать блюда и дождаться супругу.

Здесь же во Франции поведение моей «жены» будет выглядеть как норма.

Об это я думал, глядя на то, как она, точно красавица-лебедь, выплывает из номера в коридор.

Я остался один.

Что ж, так даже проще. Не придётся идти в уборную.

Вновь подойдя к большому зеркалу, я начал «размывать» свою энергию по контурам до тех пор, пока не растворился в мире.

Моё изображение в зеркале сперва задрожало, а потом исчезло. Я не видел сам себя в таком состоянии. Однако стоило мне напрячь все свои органы чувств (включая и ощущение энергии), как я смог разглядеть в зеркале свой прозрачный силуэт. Казалось, в одном месте подрагивает пространство.

Я расслабился. Силуэт стал менее заметен, но всё-таки сейчас я видел, что в зеркале что-то не так. Поморгаешь — исчезнет. Потом опять появляется…

Пофиг, исследовать я хотел другое.

Подняв руку со смартфоном, я сфотографировал зеркало. Быстро уставился на экран.

Что ж, на фото колебания пространства более заметны — это минус. Но человеческий силуэт различается хуже — это плюс.

Я невольно вспомнил слова своего учителя из прошлого мира. Он говорил мне: «Знаешь, бывает следишь за мухой, а потом резко теряешь её из виду? Так вот, это умение работает на более глубоком уровне».

Если утрировать, я будто бы заворачиваюсь в само пространство, словно сосиска в тесто. Даже голова не торчит. Потому и вокруг моего тела пространство тоже изменяется. Когда сам всматриваюсь в зеркало — я ищу себя, оттого и вижу силуэт.

Но в широком плане — я рябь в пространстве.

Короче, фотка размытая получилась. И это здорово.

Переведя камеру в режим видео, я снял видео, в котором даже рукой себе помахал.

В итоге получил видео с размазанной серединой. Затем «вернулся в мир», поставил телефон на полку, вновь включив запись. И на камеру из обычного состояния растворился в мире.

В результате на записи: вот я был, и вот меня не стало, только хреновая камера снимает какую-то муть, будто фокус пропал. Правда, пропал он не по всему изображению, а лишь в его части…

Закончив свои эксперименты и удалив «неудачные дубли», я пришёл к выводу, что по камерам меня уж точно не распознать, когда я использую своё умение. Плюс, есть вероятность, что чем хуже камера, тем менее заметна на записи будет рябь пространства. Ведь если у тебя из-за дерьмовой камеры и так заснята неразборчивая хрень, то на фоне этой хрени разглядеть другую неразборчивую хрень будет почти невозможно. Это что-то из разряда поиска русалки в мутном пруду, где кроме накеров и трупа пьяного рыбака никого нет.

Однако мне хотелось продолжить свои исследования. Провести, так сказать, полевые испытания. И отельный комплекс, в котором всё завязано на камеры — отличная тренировочная площадка.

Что ж, начинаем.

Я открыл дверь номера и выглянул в коридор. Никого не было, лишь коридорные камеры, мигая огоньками, приветливо на меня пялились.

Дверь я открыл широко и отпустил. Она начала медленно закрываться, а я вернулся внутрь номера, скрывшись от «глаз» коридорных камер. В номерах камер, разумеется, не было.

Однако далеко от двери я не ушёл, развернулся, растворился в мире и пулей вылетел в коридор, так и не задев дверь.

Теперь можно погулять по округе.

Я направился к лифту, оглядываясь по сторонам и примечая для себя расположение камер. О, вот закуток, в котором находится комната персонала и хозблок. Этот закуток — одна из немногих местных слепых зон.

В закутке я затаился и принялся ждать постояльцев, которые пойдут к лифту. Прождал недолго, буквально пару минут. За это время через приоткрытую дверь комнаты для персонала от местных работниц, попивающих кофе, успел узнать, что горничная Мариетта ворует шампуни и гели для душа, а потом продаёт их через интернет. А горничная Жаклин переспала с тремя гостями за две тысячи евро. Дальше бабы в комнате для персонала начали обсуждать садовника и пекаря, но, хвала Небу, в этот момент появилась пожилая пара гостей отеля, которые расслабленной походкой шли к лифту.

С ними в лифт вошёл и я.

В лифте французского отеля камер не было. С одной стороны, это хорошо для моего эксперимента. С другой же…

Я стал свидетелем страстных лобзаний этой седой парочки. Нет, я не осуждаю — любите друг друга в любом возрасте, для здоровья полезно.

Но вид лобызающихся старперов — зрелище, конечно, на любителя.

Правда, когда к первому этажу старики отлипли друг от друга, и у бабульки загорелись глазки, было любо-дорого смотреть на неё. Лютик Вертихвост всегда говорил, что любовь красит женщину в любом возрасте.

О, а вот и моя женщина. А чего это она не дошла до ресторана?

А что это за хмыри рядом с ней?

Лиза стояла в лобби возле стены, украшенной декоративным мхом, и сдержанно улыбаясь, что-то отвечала женщине с объёмной рыжей причёской. Собеседница моей «жены» была облачена в вызывающее красное платье, а в её громадном декольте на пышных холмах покоился кулон с рубином. Рыжая активно размахивала руками, прикрывая собой широкоплечего мужика в дорогом синем костюме.

Рожа у мужика хоть и была внешне ухоженная, но взгляд и шрам над бровью выдавали в нём… нет, не военного. Но тоже любителя силовых решений. Правда, из другого лагеря.

Подойдя к спорщикам поближе, я встал подле Лизы. Ожидаемо, на меня никто не обратил внимания.

— Как ты посмела шалоболда малолетняя, заглядываться на моего мужа⁈ — возмущалась рыжая.

— Мадам, — со вздохом проговорила Лиза, — я уже битый час вам пытаюсь объяснить, мы просто ехали в лифте. Я случайно заметила его запонки и подумала, что стоит подарить такие же моему мужу. Ему понравится. Кстати, где вы такие приобрели?

— Ты мне зубы-то не заговаривай! — распалялась рыжая. — Мужу она хочет подарить! Ты ещё и замужем⁈ А может, нам твоему мужу рассказать, как ты без него время проводишь⁈ На других мужиков тут пялишься⁈ Как думаешь, сколько ты ещё минут замужем пробудешь, когда твой мужик узнает⁈