Ашу Сирай (СИ) - Зикевская Елена - Страница 24

Свет и тьма тесно и неразрывно переплетались в том, что я видела, и это завораживало, прогоняло все мысли из головы, и словно что-то открывалось во мне самой, неведомые прежде глубины и смыслы понимания, о которых я даже не догадывалась…

Я не знала, сколько стояла так, погружённая в это странное состояние и глядя на Шута и наймаров. Мысли скользили где-то далеко, а в голове словно что-то менялось, перестраивалось и расширялось, наполняя меня чем-то неведомым, но очень важным…

Джастер в последний раз ласково потрепал наймаров по холкам, и те исчезли, растаяв в тенях. Почти сразу Огонёк фыркнула, а Ласточка переступила с ноги на ногу и потянулась мордой к короткой траве.

— Пошли, ведьма, — Джастер взял поводья лошадей и улыбнулся. — Поищем место для ночлега.

— А как же Онферин?

— А что Онферин? Завтра там будем, я же говорил. Или тебе хочется снова стать «бездушной»?

— Нет, но…

— Завтра утром там будем, Янига. А пока я хочу отдохнуть по-человечески. Ты не представляешь, как я устал от всего этого.

— Тебе не нравится быть Ашу Сираем? Но ведь ты…

— Никогда, — палец Джастера оказался на моих губах так резко, что я чуть не поперхнулась недосказанным. — Никогда не произноси это… эти слова, Янига. Не называй меня так. Пожалуйста.

Глядя в тёмные сузившиеся глаза я только испуганно кивнула, сглатывая внезапный комок в горле, потому что впервые не могла понять: злится он или за этим взглядом стоит… боль.

Джастер закрыл глаза, убрал палец с моих губ и отвернулся, снова обращая внимание на дорогу. Точнее, в густые сумерки между деревьями.

Чтобы ни стояло за его взглядом, одно я поняла точно: он не желал делиться прошлым Ашу Сирая, и если бы не загадочная необходимость попасть в храм Сурта, я бы никогда не узнала об этой странице в его жизни. Он лишь однажды приоткрыл мне одну из таких страниц, и вот теперь я увидела кусочек ещё одной.

— Я хочу немного побыть человеком, — негромко сказал Шут.

— Но ты и так человек! — я протянула руку и легко сжала его ладонь, почувствовав, как он вздрогнул в ответ. — Ты самый настоящий человек!

— Янига, я…

— Что ты⁈ — Я внезапно рассердилась. — Опять будешь говорить, что ты не такой, и не такой и не вот такой? Я это всё уже много раз слышала! А теперь ты меня послушай! Ты — человек! И мне всё равно, как тебя тут называют и что про тебя думают! Я не маленькая девочка, чтобы верить только словам и страшным сказкам! Я вижу, что ты делаешь на самом деле! И можешь сколько угодно говорить, что ты не любишь людей, но я в это не верю! Ты всем помогаешь и всех спасаешь! Ты даже этих разбойников пожалел и убивать не стал, хотя легко мог это сделать! И в караване ты всех просто напугал, чтобы они не разбежались и дошли до города! Этот Шар… Шир… не важно! Он денег на охрану своего добра пожалел, а ты для всех людей охрану нанял и даже не торговался! Многим людям стоило бы поучиться у тебя!

Я говорила и пыталась рассмотреть его лицо, но в сумерках и под кронами деревьев ничего не разобрать.

Вместо ответа Джастер внезапно обнял меня и прижал к себе. И долго молчал, обнимая, гладя по волосам и спине, уткнувшись лицом мне в макушку. Я обнимала его в ответ и откуда-то знала, что просто быть вот так рядом — это лучшее, что сейчас я могу для него сделать.

— Спасибо, Янига, — тихо выдохнул он мне в волосы. — Спасибо.

— Не за что, — тихо и смущённо пробурчала я в ответ. — Я же правду сказала…

— Пойдём, Янига. — Судя по голосу, он улыбался. — Уже ночь, а мы с тобой ещё даже не ужинали. По-моему, впереди есть отличная полянка. С тебя каша, с меня всё остальное. Договорились?

Я кивнула, и до самой полянки не отпускала его ладонь.

Ужинали мы у костра, под звёздным небом, на берегу Этелле, сварив каши и заедая жёлтыми сладкими фруктами и крупными сочными ягодами, которые принёс Джастер. Он сидел рядом со мной, улыбался и рассказывал короткие забавные истории, и ничего, кроме чёрного наряда, не напоминало об Ашу Сирае. Я же прижималась к его плечу, слушала незатейливые шутки, любовалась его улыбкой и думала, что кем бы Джастер ни был и какие бы тайны не скрывал, это один из лучших вечеров в моей жизни.

Онферин лежал перед нами, как волшебная драгоценность.

Светлые воды широкой Этелле впадали в бесконечное, сверкающее на солнце, голубое море. Эти воды, как и холмистые берега, покрытые садами, служили городу удивительной оправой. Далеко внизу порт щетинился мачтами кораблей, а паруса сливались с пенным прибоем. Сам Онферин — огромный (куда больше Кронтуша), белоснежный, сверкающий, с высокими стройными башнями, с домиками простых жителей и богатыми дворцами, бесчисленными площадями и улицами ослеплял и радовал куполами небесного цвета с золотыми звёздами и полумесяцами на шпилях.

Но самым удивительным среди этой белизны был храм Сурта. Даже без пояснений Джастера я сразу поняла, что это он.

Высокий, строгий, с тонкими башнями и острыми шпилями, в солнечном великолепии ярких красок и белых зданий он выделялся не только размером и строгостью линий, но и цветом.

Чёрный, как сама ночь. Лишь на шпилях сверкающий серебром полумесяц рогами вверх.

Совсем как тот, что носил Ашу Сирай.

Я покосилась на молчаливого Шута. Белая маска на его лице совершенно бесстрастна, а наймар стоял неподвижно, словно чёрный всадник сам был изваянием. Только лёгкий ветерок, пахнущий солью и морем, трепал хвост и гриву скакуна и едва трогал одежды Ашу Сирая, развеивая заблуждение.

И не скажешь, что сегодня утром это был совсем другой человек.

Я только украдкой вздохнула, вспоминая чудесное утро. Оно оказалось очень… добрым. Я не понимала, что случилось, но столько нежности от Джастера я прежде не видела. А ещё я впервые ощутила от него какое-то особое отношение. Я не могла бы описать словами, но у меня было такое чувство, словно я маленькая птичка, которую бережно и с любовью держат в сильных ладонях.

Потом, пока мы гуляли по садам Этелле, меня не покидало это удивительное чувство тепла и заботы, невидимых, но таких осязаемых сильных ладоней. Джастер же собирал с деревьев сладкие и сочные ягоды и плоды, рассказывал весёлые истории, смеялся и шутил так легко и беззаботно, как никогда прежде. Я верила и не верила тому, что вижу, но мне хватило ума не приставать с расспросами, а просто радоваться и смеяться вместе с ним.

Тем удивительней было, что он привёл меня на ту полянку…

Даже теперь, глядя на ужасного для всех Ашу Сирая, я впервые была уверена, что бояться могу чего угодно, но только не Шута.

Надеюсь, Этелле примет мой скромный дар и выполнит мою просьбу…

Джастер же смотрел на широкую дорогу, ведущую в город. Она была заполнена караванами, людьми, разными животными и повозками, спешащими в Онферин и покидающими его. С вершины холма, где мы стояли в тени деревьев, было видно, что дорога вьётся по холмистому побережью словно лента, окружённая домиками в садах и постоялыми дворами для путников.

Шут перевёл взгляд на небо. Лёгкие облака, словно пух, скользили над морем, но я не сомневалась, что под ярким солнцем они скоро истают. Хорошо, что на берегу моря жара не ощущалась так сильно, как в том поле, через которое мы ехали вчера.

— Скоро полдень, — осмелилась я прервать молчание.

Джастер кивнул, не отрывая взгляда от неба. К моему удивлению, ветер с моря стих. Из-за холмов дальнего берега Этелле показалась гряда облаков. Белые и кудрявые, как шерсть самых лучших овец, они медленно, но верно тянулись в сторону солнца.

И хотя маска Ашу Сирая оставалась бесстрастной, я больше не сомневалась, кто устроил грозу в Стерлинге.

— Джастер…

— Наймары не могут быть на ярком солнце даже в таком виде. Им нужна тень, — он без лишних слов понял мой вопрос, поглаживая своего скакуна по шее. — Время до полудня есть. Мы успеем, не волнуйся. Караван ещё не дошёл.