Роды. Прощание с иллюзиями. Хроники индивидуальной акушерки - Мишукова Инна - Страница 19

В родблоке весь день грозились поставить катетер Фолея[8] – отказалась (других беременных выстроили за ним в очередь).

В два ночи сделали амниотомию. Дежурная акушерка требовала всё время лежать на КТГ. Когда женщина вставала, орала на неё: «Почему стоишь? Легла быстро! Хочешь родить нормально? Вот и лежи дальше».

Настаивали на обезболивании. Согласилась. Несколько раз просила позвать дежурного доктора – слышала, что в тот день на сутках был известный апологет «мягких» родов. Акушерка: «Делать нечего? Чё к доктору привязалась?!»

Время родов. Вес ребёнка. Оценка по Апгар.

Думаю – что же необычного? Вполне себе типичные роды, тем более по ОМС. Вполне расхожее прибытие в роддом на предвестниках (восемьдесят процентов рожениц приезжают именно в них – и сами ничего не понимают и боятся, и партнёр/родня/близкие подгоняют). Вполне стандартная практика системы: из ситуации неродов создать роды (причём понятно какие, по-хорошему бы в кавычки взять) – благо располагает для этого внушительным набором вспомогательных средств.

Действительно – игнорируя указанные даже в пресловутом протоколе рекомендации свободного поведения, требуют лежать. Действительно – редкие роды (и без разницы, по ОМС или контрактные) сегодня обходятся без настойчивого навязывания эпидуральной анестезии. Да – дежурный доктор, ответственный за весь родблок, появится только в случае какого-либо ЧП, а на трёх-четырёх акушерок в смене может быть и тридцать женщин, и сорок, а то и больше.

Стояли в очереди на Фолей… Было бы смешно, не будь так печально. Как часто я слышала и отмечала в картах подобные невесёлые моменты!

Так чем же, думаю, напугала нашего доктора эта девочка? Помню её лицо. Помню, как слушала курсы. Помню, как общались на приёме: всё адекватно, никаких сомнений.

Хотя вот! Пометка на полях: «После родов хотела найти эту акушерку и зарезать».

Да уж, если она то же самое рассказала доктору во время сбора анамнеза – тут, пожалуй, испугаешься! Представляю его мысли: случатся вдруг объективно непростые роды, а тебя потом за углом роддома станет караулить горящая жаждой мести пациентка с ножом в крови предыдущей жертвы…

Её вторые роды прошли очень тихо, нежно. Будто струился сквозь пальцы неяркий ласковый свет далёкой звезды.

Столько сейчас – совсем рядом, совсем близко – реальной смерти, о которой мы слышим каждый день! Сколько мыслей о ней. Сколько страха и боли… Но, несмотря на всё это, новая жизнь с каждой схваткой упрямо пробивалась на свет – как травка сквозь асфальт.

И каждую минуту мы были вместе в тёмном боксе – в любых позах, в шёпоте между схватками. Она даже успела рассказать:

– Звонят недавно из женской консультации и с каким-то священным ужасом говорят: «У вас же сорок недель уже! Почему вас до сих пор не положили?!»

И ещё:

– Несколько дней назад приснилось, что родила троих – причём одного в другом, как матрёшки…

Доктора мы видели при поступлении, а потом уже в момент рождения головки. Встретили отличного парня весом 4200 именно так, как мечталось, – красиво, в покое и тишине. Надеюсь, что залечили прошлую боль.

Иногда в каких-то редких, исключительных случаях меня просят вернуть деньги за предоплаченные контракты. Но всегда только за первые роды. Вернуть за повторные не просили ни разу.

Порой думала: странно, казалось бы, логичнее идти без сопровождения именно в повторные, путь-то ведь уже знаком.

Но пометка на полях карты даёт ответ.

Специфические роддомовские понятия: «первичка» и «вторичка».

Два стерильных набора инструментов – зажимов и ножниц – для пересечения пуповины. В стандартной системе родовспоможения она сначала пережимается вскоре после рождения, а второй раз пуповинный остаток пересекают уже на детском столике, перед взвешиванием.

В проекте же «Домашние роды в роддоме» первичкой давно не пользуются. Она лежит на всякий пожарный – вдруг экстренная ситуация, – но в подавляющем большинстве случаев так и остаётся нераспечатанной. В «лотосовых» родах пуповину не трогают вплоть до рождения плаценты и даже дольше – она остывает сбоку от мамы, а новорождённый проживает золотой час. Обретает картину окружающего, получает через пуповину волшебный гормональный коктейль, напитывающий его спокойствием, расслабленностью и ощущением: мир – место, где тебя принимают.

В контрактных родах это стало более или менее общепринятой практикой и уже не повергает в кататонический ступор ни врачей, ни неонатологов. А ведь были времена, когда они несли такую пургу…

Помню, договорился наш акушерский центр с одним роддомом о совместной работе.

Обсудили с докторами: пуповину не пересекаем до окончания пульсации.

Но неонатологи-то не в курсе!

И вот выкладываю на живот плачущей от счастья маме чудесную, тёплую, идеально розовую новорождённую. Проживает незабываемые минуты муж, обнимает своих девчонок, шепчет жене что-то интимное…

Стоящий рядом со мной неонатолог через некоторое время начинает будто набухать и вибрировать. Вскоре в мою сторону несётся не просто злобное – яростное шипение:

– Уже десять минут!!!

– Всё хорошо, не волнуйтесь. Пуповина иногда и все двадцать пульсирует, а то и двадцать пять.

В мой адрес явно шлют беззвучные проклятия. Но меня этим не проймёшь.

Тогда возмущённый специалист фальшиво-ласковым голосом обращается к родильнице:

– Пуповину пора пересекать! Иначе вся кровь из ребёнка утечёт обратно в плаценту!

Мысленно аплодирую «профессионализму» человека в белом халате: «Ага, а ребёнок залезет обратно, да там и рассосётся… И зря мы старались!»

Но это давняя история.

Сегодня в «открытых» роддомах бороться за пульсацию пуповины практически не приходится. И я, много лет говоря о важности отложенного пересечения пуповины и соблюдения золотого часа, удивилась редкому для моей практики случаю забора пуповинной крови в Гемобанк.

Конечно, поинтересовалась мотивами. Родильница пояснила:

– Соседка так сделала. А я хуже, что ли? Тоже могу себе позволить. Да и времена нынче тяжёлые.

Не поспоришь – времена непростые.

Курьер принимает пакет, густо расписанный всяческой информацией: дата, время, кто забирал – вплоть до того, с какого раза удалось попасть в вену пуповины при введении довольно толстой иглы.

Курьер выглядит как… курьер из доставки какой-нибудь еды. Самый обычный.

– Что, – спрашиваю, – много сейчас крови сохраняют?

В ответ доверительно:

– За первого клиента тебе три триста, второй три семьсот, дальше больше… Всё поняла?

На сайте Гемобанка: «В этом году – рекордное количество запросов уже сохранённой пуповинной крови!» Миллион? Десять тысяч?.. Шесть. Шесть! А из более чем тридцати трёх тысяч собранных с 2003 года образцов «в работу» (с неясными, правда, результатами) взято «порядка сорока».

Кто-нибудь когда-нибудь слышал об исцелённом с помощью собственной пуповинной крови больном ребёнке? Здорово смахивает на неявную своим смыслом криоконсервацию, когда скончавшихся от неизлечимых болезней особым образом замораживают – в надежде, что медицина будущего позволит их оживить и вылечить. Представляете, сколько такое может стоить? Наверное, Гемобанк со своими ценами на этом фоне покажется выгодным делом!

А ведь забор пуповинной крови принципиально исключает пульсацию пуповины – она в этом случае пересекается сразу, чтобы успеть набрать необходимый объём. Который лишает ребёнка до трети – вдумайтесь, до трети – полагающейся ему крови. Это как из вас сейчас возьмут да выкачают пару литров – из взрослого, здорового человека! А каково новорождённому? Не говоря уже о драгоценных гормонах, которые у него беспардонно отнимают…