Роды. Прощание с иллюзиями. Хроники индивидуальной акушерки - Мишукова Инна - Страница 39

– Всё те же три сантиметра. Не идёт открытие, надо убирать пузырь.

Женщина в шоке:

– Как не идёт? У меня такие схватки сильные!

Когда доктор выходит:

– Инна, я ей не верю, посмотри меня сама.

Смотрю – восемь сантиметров. Восемь, Карл!

Конечно, почти тут же начало тужить. Врач засуетилась:

– Нужно ставить окситоцин.

– Зачем?

– Кровотечение же будет!

– Я наберу шприц. Будет – поставим.

Дальше – всё очень природно, красиво и одухотворённо. Женщина, находясь не в этом мире, в тихом восторге пропускала через себя новую жизнь. А рядом с ванной, где сидела на корточках роженица, нервничал молодой доктор – её ментальное пространство полнилось страхом так и не случившегося кровотечения.

Узнала потом, что она жаловалась коллегам:

– Ну вот как они собирались рожать с целым пузырём? Хорошо хоть вскрыть удалось!

Как были «наши» доктора единичными, уникальными, теми, кого можно буквально пересчитать по пальцам, так и остаются. И от возраста это не зависит.

Как, впрочем, и от всего остального.

Этих родов все ждали в самом позитивном настроении – и будущие родители, и я.

Ни у кого ни капли сомнения, что впереди всё светло и красиво. Видела на курсах их осознанность: понимали и ловили на лету. Свои люди!

Ближе к родам тревожный звоночек: плод крупноват. Рост мамы – сто шестьдесят сантиметров. А на УЗИ предположили 3600 плюс-минус двести граммов. А вдруг плюс?

Уже упоминала, что вес самого крупного ребёнка, родившегося мне в руки совершенно естественным образом, – 5140! Потужной период – всего час. А с крохой в 2800 ушли в операционную из-за неправильного вставления: вещь до самих родов непредсказуемая.

Так что вес не пугал, но заметку мы с доктором сделали.

В два часа ночи излились воды и сразу же схватки: отличное начало. К утру по длине и частоте – уже вполне настоящие. Ждали динамики, усиления, но всё шло довольно монотонно. Не сказать, что не роды, но без активного развития.

К обеду мы встретились в роддоме и с разочарованием обнаружили: раскрытия нет, плотная шейка едва пропускает два пальца. Что ж, не унываем!

Пребывали в родовом процессе до вечера. Меняли положения (ванна, фитбол, стульчик и т. д.), схватка – отдых, схватка – отдых… Вечерний осмотр не утешил, всё те же два пальца. Доктор, заведя речь о слабости родовой деятельности, предложила окситоцин.

Я напомнила роженикам мнение Одена: первый период – диагностический. Он даёт понять, способна ли женщина в принципе родить сама, или же впереди какие-то проблемы – и тогда лучше вовремя остановиться и не рисковать, чтобы не завести ситуацию в тупик.

Наши роды, как говорится, не шли: уже сутки фактически буксовали на месте. Тело их не желало, шейка не поддавалась схваткам. Но должна же быть тому причина! Может, плод всё-таки крупноват?

Подумав, они согласились на синтетический окситоцин. В самой щадящей дозе и с условием: если не подействует, уходить на операцию.

Что ж, их решение. Не имею права ни спорить, ни настаивать на собственной позиции. Я акушерка и должна добросовестно выполнять свою работу. Роды – уже не место для идей и лекций.

За четыре часа капельницы доползли до четырёх сантиметров открытия. Сдвинулось! Доктор воодушевлена и предлагает следующий способ лечения – обезболить уставшую роженицу (над рожающей женщиной солнце не должно взойти дважды). Согласие получено.

Ещё через четыре часа – обнадёживающее полное открытие. Да, думаю, может, всё-таки права медицина в данном случае? Так, глядишь, и родится!

Второй период родов – снова тормозим. Не опускается голова, никак не идёт ребёнок в костный таз. Час, другой… Прибавляем капельницу. Третий, четвёртый… Уже четыре часа полного раскрытия, ещё немного увеличиваем дозу. Девочка изо всех сил старается и тужится, как может помогает ей муж. Все уже взмокли, в том числе мы с врачом.

Маленькая женщина героически вытуживала крупного ребёнка, в итоге оказавшегося весом четыре килограмма.

Детский доктор уже рядом, наготове. Вот макушка. Вот головка уже на треть. Уффф! Родилась голова. Большая, очень большая. И цвет так себе, слишком фиолетовая…

Аккуратно проверяю пальцем шею – так и есть, тугое обвитие. Тельце нужно родить в течение пяти минут: иначе может случиться беда. Но на схватку выясняется – никак, слишком оно для маминого таза крупное.

– Тужься как можно сильнее!

Ничего не двигается. В голове включается секундомер. Всё решают минуты.

– Изо всех сил!!!

Никакого продвижения.

Дистоция[17]. Страшный сон акушеров! Если тазовые кости роженицы не дай бог пережали пуповину…

Доктора замерли. Неонатолог-то ладно, а вот ведущий роды врач должен незамедлительно включиться в опасную ситуацию, взяв управление зашедшим не туда процессом на себя. Но она явно растерялась.

Не до субординаций! Завожу руку под крестец, разворачиваю заднее плечико, пытаюсь не затронуть шею и голову. Вынимаю. Кажется, какой-то хруст. Ключица? Впрочем, уже не важно. Сейчас самое главное – общее состояние ребёнка!

Новорождённая сначала выглядит совсем чахленькой. Потом от поглаживаний по спинке и пульсации пуповины приходит в себя и – слава богу! – отфыркивается, чихает и демонстрирует все признаки вполне сохранного, здорового младенца.

Общий выдох, обнимаемся с доктором. Не руками – глазами. Понимаем: проскочили, успели в последний вагон. Мысль о ключице не даёт покоя, но неонатолог после осмотра уверяет – показалось, цела.

Мои дрожащие от бессонной ночи и стресса колени, послеродовой чай, наше с доктором облегчение: всё нормально. Уехала спать в хорошем настроении: конечно, роды не идеальные, пошли на компромисс, но выбор не мой, да и доза окситоцина небольшая. Главное – без потерь справились с дистоцией.

Но на следующий день звонит доктор – явно грустная:

– Срочно на ковёр к главврачу. Выезжай прямо сейчас, нас уже ждут.

Хруст мне всё-таки не послышался – надломилось в плечевой кости чуть выше локтя. К счастью, ситуация совсем неопасная. На разборе у главврача неонатологи подробно разъяснили: косточка младенца ломается по принципу зелёной веточки – внутри трещинка, но надкостница цела, и такой перелом требует только плотного бинтования, заживая без последствий и очень быстро.

Но главврача это не успокоило. Нас с доктором буквально стёрли в пыль. По протоколам при дистоции допустимо сломать ключицу, но руку – уже ни в какие ворота. Оказалось, я была должна не как можно быстрее вынимать ребёнка с тугим обвитием, а бежать за помощью других докторов.

– Мы потеряли бы драгоценные минуты!

– Зато по протоколу. А сломанная рука – его тяжкое нарушение.

– Но мы сохранили шею и мозг…

– Прокуратура на это смотреть не будет!

Осталось два вопроса.

Не лучше ли бы было уйти на кесарево?

И не потому ли я скоро сломала руку почти в том же месте?

Подыскивая как-то квартиру, скачала всем известное приложение по подбору недвижимости.