Боги, пиво и дурак. Том 6 (СИ) - Горина Юлия - Страница 15

Сначала проводились дуэли.

Первый бой — Грифы против ассасинов.

Второй бой — Ассасины против ветродуев.

Третий бой — Танцоры против ветродуев.

На этом сегодняшний турнирный день заканчивался.

На завтра расклад был такой:

Первый бой — Ассасины против танцоров.

Второй бой — Танцоры против Грифов.

Третий бой — Грифы против ветродуев.

А в третий день школы должны были схлестнуться в битве пять на пять, каждый против всех. И на этот раз засчитывалась не только победа, но и количество участников, сохранивших боеготовность на момент завершения сражения. Под «боеготовностью» подразумевалась способность участников стоять на своих двоих и держать оружие. За каждого «стойкого оловянного солдатика» давался дополнительный балл.

— Но ведь изначально речь шла о трех участниках групповых боев! — возмутился вдруг Азра.

Судейские пожали плечами.

— Его величество лично утвердил пять участников, — последовал строгий ответ. — Если вас что-то не устраивает…

— Нет-нет, прошу меня извинить, — отозвался наш магистр, тут же взяв себя в руки.

— Просим освободить ристалище для первого боя! — подал голос один из судей, поднимаясь с места. — Школам-участницам дается пятнадцать минут на выбор своего представителя. Когда выбор будет сделан, принесите мне имя вашего бойца, написанное на бумаге.

Отодвинувшись в сторону, мы окружили Азраила.

— Что нам теперь делать? — громким шепотом прошипел Рыжий, округлив глаза. — Пятеро бойцов для последнего боя!..

— А чем проблема-то? — не понял Берн. — Нас же одиннадцать человек, хватит с лихвой!

— Да что ты говоришь, — зыркнул на меня Рыжий. — Начнем с того, что Азра не имеет права участвовать в качестве бойца.

— Как так? — удивился я. — Почему это?..

— Потому что магистры сюда приехали показать, чему научили своих учеников, а не демонстрировать свои собственные навыки, — хмуро пояснил Азра. — И да, у нас есть проблема.

Я мысленно оценил наш расклад.

Да уж, пятеро бойцов значительно меняли дело. Кассандра по определению не боевая единица. Графыч — мастер одного удара, и куда конкретно этот удар может долбануть, бабушка надвое сказала. Тень — очень полезный парень, но в схватке один на один у него шансов немного. Такой противник, как Берн, уложит его в два счета. А поскольку в этом году на турнире дозволены абсолютно все приемы и конструкты, закончиться это может не стонами в руках Кассандры, а той самой конструкцией, которой вымарали в регистрационной книге ветродуев.

Итого есть я, Шрам, Рыжий, Майка, Бобер, Берн и Кир, которому Азра не доверяет. А бойцов нам нужно восемь.

— Тень? — спросил Азра, пристально глядя в глаза нашему телепату. — Что скажешь? Какого противника нам готовят?

Тот полуприкрыл глаза, вслушиваясь в потоки чужих мыслей.

Мы все невольно умолкли на минуту, с надеждой глядя на соратника.

Но тот только покачал головой.

— Странно, — тихо проговорил он. — Эти парни как будто вообще не думают. Я улавливаю только тишину и обрывки эмоций. Мысли сейчас кипят только у магистра — похоже, все остальные просто целиком и полностью полагаются на его единоличное решение.

— И что магистр?

— Я не могу его прочитать. Он мыслит не понятиями, а ассоциативными зрительными образами! Дохлая лягушка на дороге, каравай хлеба, половник и шило. И все по кругу.

Азра шумно выдохнул.

— Похоже, эти собаки как-то разнюхали то, что им знать не полагалось.

— А как ты официально заявлял Тень? — поинтересовался я.

— Как мастера иллюзий, разумеется. Ну да шут с ними. Попробуем рассуждать логически. Проигрыш в самом начале турнира — гнилое дело. Подрывает не только авторитет школы, но и боевой дух. Не думаю, что они станут рисковать. На их месте я бы сделал ставку на сильного игрока.

Та’ки почесал пузо.

— Агась. Ты бы сделал, — протянул наш наставник. — Ты ж против ассасинов биться собираешься. А они-то против ронков. Их всего десять, подмастерий заявлено только двое. Выставить одного из лучших бойцов против безусловных лузеров — как по мне, идиотское расточительство…

— Думаешь, выставят слабака? — с сомнением в голосе спросил Азра.

— Думаю, бойца средней паршивости. Вот и ты поставь от нас кого-нибудь средней паршивости — да хоть Бобра, например.

Бобер обиженно выдвинул нижнюю губу и засопел.

— А че сразу я-то паршивый, а? Че сразу Бобер? Бобер паршивый, Бобер плохой, такой-сякой, никакой…

— Я выставлю Рыжего, — принял решение Азра. — Против мощного боевого мага ему будет сложно устоять, но любого среднего он точно за пояс заткнет.

— Не сомневайся, — удовлетворенно усмехнулся Рыжий. — Бой будет — огонь! Сделаю красиво, всем понравится.

— Но иллюзия — очень крутая штука в группе, — заметила Майка.

— Верно, но с этой ролью вполне себе справится Тень, — отозвался Азра. — Даня, доставай бумагу.

Мы подали имя участника первыми. И буквально через пару минут ассасины подали свою.

Стоя друг напротив друга, мы самоуверенно усмехались, искренне считая, что перехитрили друг друга.

И тут прозвенел гонг.

— Объявляются выбранные представители школ! — громко объявил один из судей, поднимаясь со своего места. — Со стороны «Парящего Грифа» на бой выставляется подмастерье по прозвищу Рыжий, иллюзионист! А со стороны ассасинов — подмастерье Комухари Железная Ладонь по прозвищу Жаба, огненный маг!..

Ассасины выставили против нас одного из двух самых сильных бойцов! Да еще и носителя самой разрушительной стихии.

Азра побледнел.

Улыбка на лице Рыжего испарилась.

А я тихо выругался себе под нос.

Да уж, бой и правда будет — огонь.

На то, чтобы освободить ристалище для боя, нам дали пять минут.

Места на трибунах для участников турнира не предусматривались, так что мы остались стоять сразу же за ограждением площадки.

Рыжий и Жаба вышли на середину арены. Публика гудела, предвкушая увлекательное зрелище. Начертатели в свободных темно-красных костюмах, похожих на ифу для ушу шустро расставляли по периметру защитные символы, чтобы небрежно брошенная атака не улетела нечаянно на трибуны и не покалечила кого-нибудь из зрителей.

— Видишь среди начертателей во-он того статного господина с длинной черной косицей? — проговорил мне Лёха.

— Ну? — рассеянно отозвался я.

Мои мысли были сейчас полностью заняты бедным Рыжим, так что я даже не удосужился поискать глазами упомянутого мужика.

— Голову-то поверни? — обиженно проворчал Лёха. — Между прочим, я тебе живую легенду сейчас показываю.

— Где легенда? — оживился Берн, подслушавший краем уха наш разговор.

— Да вон тот мужчина с черной косой, — охотно отозвался Лёха, польщенный вниманием к своей персоне. — В мое время он считался самым сильным начертателем в королевстве.

— В твое?.. — озадаченно покосился я на некроманта, мысленно сравнивая парня на арене со старухой-баронессой. — Может, ты что-то путаешь? И это — его сын?

— Нет, говорю тебе! Это — Влад Бессмертный. И, если верить сплетням, ему уже лет триста, не меньше.

Берн присвистнул.

— Неплохо, однако, сохранился!

— Как так-то? — удивился я, невольно заинтересовавшись рассказом.

— Говорили, будто бы он из всех богов избрал себе в покровительницы своенравную Идунн, богиню вечной молодости. И много лет добивался ее расположения.

— В смысле?.. — Берн недвусмысленно качнул бедрами.

— В целомудренном смысле, распутник ты малолетний! — с укором в голосе ответил Лёха. — Как смертный по отношению к божеству! Ну и в итоге умудрился заключить с ней какой-то хитрый договор. Пока Влад соблюдает условия этого договора, богиня раз в тридцать лет дарует ему омолаживающее яблоко из своего зачарованного сада.

— Прикольно, — проговорил Берн, прищурившись. — Может, и нам к ней в поклонники записаться? А, Даня?