Агент по принуждению… Книга вторая. Часть первая (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн" - Страница 6

— Продайте и то и другое. Вы же сейчас воевать не собираетесь? Сколько вы хотите? — вдруг просит Лорис-Меликов.

— Приезжайте ко мне завтра, и мы потом все решим — устал я с ним. А ещё со священниками, чувствую, будут ещё те баталии.

Чёрт, увлёкся с этим Лорис-Меликовым и опоздал к Добрынину. Я подозревал, что тут в разговоре не столько моя помощь надо, сколько внести хаос в спор, чтобы не принять решение или принять, но совсем неожиданное для других. «Отбиться» Добрынин и сам может. А заодно узнать, чем ещё интересуется проверяющий и чем это лично ему это грозит. Ну а если я ещё и священников «нагружу», чтобы они его постоянно не доставали, то это вообще замечательно. Ну, что же попробуем его не разочаровать, ну и других заодно тоже.

— Здравствуйте господа. Здравствуйте святые отцы — поздоровался я, входя в кабинет к градоначальнику, где собралось довольно таки немало народу.

К церкви у меня отношение не однозначное. То, что бог есть, это точно. Даже я как-то поменялся разумом с Мальцевым. Как душа попадает в людей и куда уходит потом, вот в чём вопрос? И почему они у людей все разные? Наверное, только сам господь бог на это и ответит.

А вот я к самим церковникам я отношусь плохо. И на это есть ряд причин. Первая, это то, что они сами проповедуют и сами же и нарушают. Да ещё и как нарушают. Основные грехи — гордыня, алчность, зависть, гнев, похоть, чревоугодие, лень и уныние. Вот и посмотрите вокруг на наших служителей церкви, какие упитанные рожи, на каких машинах ездят, какие одежды носят и как часто их меняют? А какие хотят и возводят огромные храмы. Неужели богу это всё нужно? Всё это справедливо хоть для девятнадцатого века, хоть для двадцать первого. Убранство храмов, оклады для икон, украшение для их одежд и регалий — сколько денег это стоит? А ведь всё это оторвано от народа и прямо влияет на его благосостояние.

Второе — это не патриотичность церковных служителей в самые трудные времена нашей истории. Например, как только пришли монголо-татары, так тут же церковники стали прославлять Чингисхана и его потомков. Вот поэтому их и не тронули, а не потому, что монголы не трогали чужую религию. Ну, правда они ещё потом дань собирали…ну и себя конечно при этом не забывали. Вон в Азии из непокорных народов пирамиды кочевники отрубленных голов складывали и не разбирались служители они церкви или нет. То же самое повторилось и во времена нашествия Наполеона. Они тут же принялись восхвалять приход нового императора. Понятно, что не все и не везде. В церкви, как и в обществе, есть свои группы и группки людей «по интересам». Правда французы как-то это не очень оценили, всё равно в основном разграбили храмы. (исторические факты — прим. автора.) Что поделаешь, цивилизованные люди.

Ну а третье — это передача храмов по наследству. Раз посветил себя к богу, отрёкся от мирского, то официальную семью иметь не должен. Ходи в бордель или сожительствуй. А то это уже наследственный бизнес получается и похоть.

Сейчас правда, в тридцатых годах, когда, наконец «дошли и до этого руки», последовали репрессии от обер-прокурора С. Д. Нечаева. Но его почти сразу обвинили в тайном масонстве и других грехах. Недовольство Нечаевым в Синоде стало столь велико, что иерархи решились просить государя о замене его другим лицом. Ходатайство это, поддержанное важным синодальным чиновником А. И. Муравьевым, возымело успех. После отставки Нечаев поселился в Москве, посвящая свой досуг занятиям астрологией в узком кругу друзей.

Но, а последнее действие церковников, это канонизация Николая II и его семьи. И никакой разницы нет мученика или святого, всё равно это почитание и упоминание. Для меня это действие вообще непонятное, ну никак. Дурака, который разрушил и спалил свой и наш дом, то есть Российскую Империю, и погубил свою семью. Из-за него произошла Гражданская война, где сын пошёл с оружием в руках на отца, а брат на брата. Вот таких «государственных» деятелей они прославляет? Может они лет через семьдесят Горбачёва с Ельциным канонизируют? А что, вон какой Ельцин центр построили, и никто из них особо и не возмущался.

Зато я уже понял, чем больше демонизируют нашего правителя, тем больше он сделал для страны и её народа. Пример тому Иван Грозный, Аракчеев, Сталин и Берия. Вот это действительно патроны России. А то, что в процессе бывают и ошибки, не суть. А кто их не делает? Задайте себе вопрос — а я бы смог что-нибудь сделать в такой стране и с такими подданными? Сколько их было в России, и скольких мы помним и главное как?

После этого церковные храмы для меня стали музеями церковного творчества и не более. И даже не народного, потому как тащат они в церкви отовсюду, невзирая, где это произведено, лишь бы подороже. Я, конечно, могу и ошибаться. Вера во что-либо, это дело каждого человека и согласие самого с собой. И никто ему тут не указ.

При императоре Николае-1 и обер-прокуроре Протасове материальному обеспечению духовенства уделялось больше внимания, чем прежде. Церковные причты щедро наделялись землей. Для священнослужителей и причетников строились церковные дома на казенный счет. В 1842 году в западных епархиях, где только что совершилось воссоединение униатов с Православной Церковью, были установлены оклады для духовенства. В следующем году казённое жалование стало постепенно вводиться и в других епархиях. Священнику выдавался оклад от ста до ста восьмидесяти рублей в год, диакону — восемьдесят, дьячку — сорок, пономарю — тридцать два и просфорнице — четырнадцать рублей. К концу царствования Николая-1 почти половина причтов, числом тринадцать тысяч двести четырнадцать, пользовалась казёнными окладами! На эти деньги целое войско содержать можно. Лишь бы они духовно поддерживали действующую власть…а ещё часто служат банками и хранителями ценностей правящих семей.

Мне скажут, что вера объединяет людей в единое общество, тогда почему их так много разных? Да и не верю. При царях был лозунг — За Веру, Царя и Отечество. Вот только в конце 1915 года, начало 1916 года, как только отменили обязательный молебен, большинство нижних чинов сразу на него «забили». И почему, так неистово стали вдруг рушить храмы по всей стране после октября семнадцатого?

Нет, объединяет людей в общество забота правящего класса о своих подданных. Где с молоком матери им внушают, что нет у них других, и никогда не будет. Где чётко и по определённому закону работают социальные лифты…более или менее для большинства населения. Где человек своим умом, решительностью и работоспособностью может добиться успехов. Где закон нормально работает, для основной массы общества. Где мораль, не менее важна, чем закон, а не поклонение золотому тельцу.

Даже при такой поддержке священники императора не постесняются. Сейчас они пришли к Добрынину и требовали десятину с доходов от продаж на ярмарке в Лейпциге. Упирали они и на то, что до конца так и не смогли отстроиться после пожара. А так же, что не могут вместить всех прихожан и им срочно надо расширяться. Слушая их диалог я охреневал от их жадности, и даже пожалел наших купцов, у которых все пытаются оторвать ну хоть что-нибудь.

— Скажите, а вы считаете, себя наследниками Византии? И что у нас тут будет Третий Рим? — вкрадчиво обращаюсь к одному из самых жадных тульских священников. Он и сейчас как раз больше всех и требует.

— Вы это о чём, отрок? — архиерей Дамаскин. На Тульской кафедре он прослужит тридцать лет. (Нелестную характеристику преосвященному Дамаскину дал епископ Енисейский и Красноярский Никодим (Казанцев): «Он оставил после своей смерти сундуки, наполненные серебряными самоварами, подносами и деньгами. А на воротах архиерейского дома оказалась надпись: „здесь продавались самые лучшие места“». — историч. факт прим. Автора)

Так как мне ещё нет двадцать одного года, то многие начальственные люди вполне могут так обращаться, хотя в отношении дворянина это и считается неприлично. Как не удивительно, но и сейчас полное совершеннолетие считается только с двадцать одного полного года. Это надо для участия в дворянских собраниях с правом голоса. Но участие в этих собраниях всегда было ограничено имущественным цензом. Закон 1831 г. значительно поднял размер минимальной собственности. Теперь право голоса в собраниях имели только потомственные дворяне не моложе двадцать одного года и имевшие в данной местности недвижимую собственность и соответствующий чин на государственной службе. Дворяне, имевшие в данной губернии не меньше ста душ крестьян и не менее трех тысяч десятин земли, пользовались избирательным голосом. На губернском дворянском собрании решались все важнейшие корпоративные дела, утверждались сборы на частные дворянские повинности. Кроме того, одной из важнейших дворянских привилегий считалось право подавать через губернских предводителей или депутатов прошения, жалобы и ходатайства губернскому начальству, министру и даже императору. Собраниям, однако, запрещалось обсуждать вопросы, затрагивающие основы государственного устройства.