Любимица стаи - Жнец Анна - Страница 6

У оборотня за рулём – того, что подрался с лысым, – нос распух и сделался похожим на огромную красную картофелину. Из ноздрей торчали жгутики ваты. Под глазами наливались отёки. Бородатый говорил по телефону:

– Да, были у неё дома. Кто-то уничтожил все следы Эке Ин. Да, верно. Остались только запахи её тётки и брата. Не знаю, чем были обработаны поверхности. Найдём её. У нас заложник. Брат. Сдастся как миленькая.

Как бы тихо я себя ни вела, изменившийся ритм дыхания меня выдал. Бородач сбросил вызов и обернулся. Посмотрел оценивающе и немного брезгливо.

– Знаешь, где твоя сестрица?

Я помотала головой.

– Верёвки не жмут? – прогнусавил волк со сломанным носом. – Меня зовут Йен, это, – он кивнул в сторону пассажирского кресла, – мой брат Тибер. Мы не причиним тебе вреда.

– Если будешь сотрудничать, – жёстко уточнил бородач.

– Хэй, не пугай пацана, – Йен послал мне ободряющую улыбку. Даже окровавленный, с отёком на пол-лица он выглядел располагающе и не страшно. И под всем этим наливающимся красным ужасом наверняка был ослепительно красив.

«Эй, он только что убил человека практически на твоих глазах, – напомнила я себе. – Или ранил».

Тем не менее Йен, в отличие от Тибера, меня не пугал.

«Совсем как добрый и злой полицейский. Ну, в моём случае – бандит».

Я открыла рот. Вспомнила, что Тейт не говорит, и растерянно замерла. Брат всегда носил в кармане блокнот или использовал приложение для заметок на телефоне. Мой мобильный, благодаря лысому, приказал долго жить, ручка с тетрадями остались в багажнике брошенного седана, да и запястья были крепко связаны. Со скованными руками сложно воспользоваться виртуальной клавиатурой, тем более – что-то написать.

– Чего молчишь? Язык проглотил? – бородач, Тибер, развернулся ко мне всем корпусом. Оба – и пассажир, и водитель – легкомысленно пренебрегали ремнями безопасности. Я представила, как мы попадаем в аварию и волки разбивают лбами ветровое стекло. Представила и остро пожелала, чтобы так и случилось.

– Не хочешь отвечать – твоё дело.

– Может, он в шоке? – предположил Йен.

– Отвезём его вожаку. Пусть решает, что с ним делать.

Широкая мужская рука крутанула руль, машина пересекла белую разделительную линию разметки и поехала в обратном направлении. За окнами зелёным пятном стремительно проносился лес.

К вожаку? В логово Серой Триады?

Паника захлестнула удушливой волной. Как будто невидимая рука сжала горло, перекрыв кислород, а ещё одна – стиснула в кулаке сердце.

Если верить словам лысого, спустя сутки эффект от зелья – загадочного образца С-7 – сойдёт на нет. Волки почувствуют аромат истинной – и я больше не смогу водить их за нос, а значит…

«Они не позволят тебе учиться. Закроют в комнате и заставят трахаться и рожать. Как тебе перспектива?»

Каково это – быть женой целой стаи, принимать в день по несколько любовников? Превратить жизнь в круговорот сменяющихся тел? Не знать ничего, кроме чужой похоти? Не видеть мира за пределами собственной спальни? День за днём наблюдать из окна один и тот же не меняющийся пейзаж. Рожать каждый год…

Мог ли лысый утрировать? Неужели они и правда не будут выпускать меня из комнаты и только…

От ужаса резко, нестерпимо захотелось в туалет. Проклятие! Ещё и эта необходимость притворяться мужчиной. Причём немым.

Надо было как-то привлечь к себе внимание и донести суть проблемы.

Чёрт-чёрт-чёрт!

Если они сейчас же не остановятся и не выпустят меня в кустики…

Я замычала и для пущего эффекта добавила интенсивные трепыхания – проще говоря, исступленно забилась в своих путах.

– В чём дело? – братья наблюдали за мной с недоумением.

Связанная, я даже не могла воспользоваться языком жестов – только дёргалась и таращила глаза.

– У него что… припадок? Этот – как его? – приступ эпилепсии? – предположил бородач, и я мысленно хлопнула себя по лбу.

– При эпилепсии должна пена изо рта идти. Кажется, – Йен сбавил скорость. – И это… непроизвольное мочеиспускание.

Тибер скривился, а я замычала ещё громче, активнее закивала.

– Хочешь в туалет?

О боги, да! Слава господи! Да-да!

– Ты что… немой? Говорить не можешь? – догадался бородач и трижды нарисовал в воздухе напротив своего рта круг.

Я продолжала кивать, словно безумный глиняный болванчик. Затем показательно сжала бёдра.

– Ясно-понятно. Повезло нам, – Тибер почесал бороду. – Когда там ближайшая заправка?

– Через десять километров.

– Потерпишь? Или в кусты?

В кусты мне было нельзя – это я поняла совершенно отчётливо. Кто-нибудь из похитителей обязательно увяжется следом – вдруг заложник решит сбежать? – и вряд ли согласится развязать мне руки и отвернуться.

Я замычала, кивнула в сторону ветрового, что на моём личном языке немых означало «едьте дальше», но Тибер понял по-своему.

– Тормози. Пацану не терпится.

Чёрт!

Чёрт-чёрт-чёрт!

– Иди давай.

Тибер вытащил меня из машины, как куль с грязным бельём, и предсказуемо не стал развязывать руки. Я посмотрела в сторону молодого леса и не заметила ни одних достаточно густых кустов.

– Иди, – меня грубо толкнули в спину.

Я протестующе замычала и не двинулась с места – упёрлась как вкопанная.

– Может, мы всё-таки неправильно его поняли? – предположил Йен с водительского кресла.

Я снова стиснула бёдра, прижала связанные руки к паху и начала красноречиво пританцовывать.

– Как это можно  понять иначе? – раздражённо показал на меня Тибер. И снова повторил: – Иди давай.

Я помотала головой.

– Мне что тебя нести?

– А может, он нас не слышит? Может, он это… ещё и глухой? Как это… глухонемой, вот! – Йен вскинул палец вверх, будто озарённый гениальным открытием.

Тибер подошёл ко мне близко-близко и медленно, по слогам произнёс:

– Ты. Нас. По-ни-ма-ешь?

Рассчитывал, что, если я не услышу, то прочитаю вопрос по губам?

Я закатила глаза, потанцевала ещё немного и полезла в машину.

– Едем на заправку, – вздохнул Тибер.

В туалетную кабинку на заправочной станции меня пустили одну, но руки развязать отказались, так что я застряла там надолго. Волки успели трижды побарабанить в дверь, пока я возилась с молнией на штанах. Трюки, которые я выполняла рядом с унитазом, вполне можно было назвать акробатическими.

– Больше тебе ничего не надо? – спросил Тибер, когда мы снова уселись в джип. – Тогда в Логово.

Опять паника взметнулась в душе. Полоснула ножом по горлу. Не могла я позволить отвезти меня к вожаку – туда, где обман быстро раскроется, а путей к отступлению не будет.

Мотор чёрного монстра утробно затарахтел, и машина тронулась. Я подскочила на сиденье и потянулась к водителю.

– Что такое? – дёрнулся Йен.

Его опухшее, разбитое лицо навело на мысль. В голове вдруг стало ясно и тихо, как если бы всё лишнее, ненужное, мешающее думать отступило на задний план. Шестерёнки разума пришли в движение, генерируя идею за идеей, перебирая их и отбрасывая, пока одна, самая удачная, не вспыхнула перед внутренним взором неоновым транспарантом. Ясно, чётче, чем синяки и отёки на лице Йена, я увидела лес, но не тот, что тянулся частоколом вдоль обочины. Другой. Огороженный сеткой с красными табличками, предупреждающими об опасности. Запретный.

Да, я смогу это сделать. Завести братьев в ловушку. Освободиться от похитителей. В конце концов, чем я занималась большую часть сознательной жизни? Испытывала свой дар, играя в прятки с чудовищами гиблой чащи.

Я показала на мобильный телефон, который один из братьев положил на приборную панель.

– Хочешь позвонить? Нет.

Я помотала головой и повторила предыдущие манипуляции, только в этот раз дополнительно изобразила, как пишу что-то в воздухе.

– Хочешь нам что-то сказать? Набрать сообщение? – догадался Йен.

Бинго!

Я кивнула.