Заколдованные леса - Фагунва Даниель Олорунфеми - Страница 73

К сему прими наилучшие пожелания мои и передай их народу своему.

С глубоким уважением — король Горнего Лангбодо.

Мы остались на ночлег во дворце, а утром король вручил нам множество прощальных подарков, и мы пустились в обратный путь.

Я не стану рассказывать обо всех приключениях, выпавших на нашу долю по дороге домой, ибо их было чересчур много, чтобы поведать о них за один вечер, однако должен с грустью сказать, что далеко не все прославленные спутники мои возвратились на родину. Вы спросите, как это случилось? Увы, любезные слушатели, их погубила самонадеянность.

Когда мы подошли к берегам Красной, или Кровавой, реки, тамошние гомиды самозабвенно веселились, отмечая празднество Олокуна, Духа-хранителя вод. Кэко, несмотря на наши предостережения, решил присоединиться к веселящимся гомидам и вступил вслед за ними в кровавые струи Красной реки. С тех пор мы его никогда больше не видели. Элегбеде-одо и Эфоийе отправились на охоту в Поднебесный Лес и, обернувшись гомидами лесными, навеки ушли из жизни людей, так что у нас нет никаких известий о них. Когда мы приблизились к Пристанищу Семи Скорбящих Ведьм, Арамада-окунрин захотел утешить их, чтобы они не поливали землю ядовитыми слезами своими, а потом не смог с ними расстаться. Однако Имодойе, Олохун-ийо и ваш покорный слуга явились домой живыми и здоровыми.

Многие рядовые охотники из нашей Дружины погибли в пути, а когда мы возвратились, никто не узнал нас, ибо долог был наш поход, а память людская коротка. Мы застали короля постаревшим и одряхлевшим, и не сразу понял он, кто мы такие; однако, выслушав нас и прочитав письмо из Горнего Лангбодо, вспомнил, что именно он повелел нам отправиться в поход, — и тут уж радости его не было предела. Он по-королевски наградил нас, и с той поры мы ведем жизнь состоятельных и уважаемых сородичами людей.

На этом завершается история нашего многотрудного похода в Поднебесье, и, кажется, все, что я должен был поведать миру, рассказано, — да послужит мое повествование углублению вашей мудрости, чтобы жизнь ваша стала удачливой и счастливой. Прощайте, друзья, ибо мне пора возвращаться восвояси…

Так закончил свои рассказы мой гость, и больше мы его никогда не видели. Однако, уходя, он обронил белый прямоугольник из тонкого картона с надписью: «Акара-огун, Всеобщий отец врожденных неудачников».

А вы, мужчины и женщины народа йоруба, помните, что древняя мудрость учит нас доверять старикам, и пусть рассказы эти явятся для вас уроками жизненного опыта, ибо у каждого есть в жизни свой Горний Лангбодо, до которого он должен добраться, преодолев множество преград. Горести на жизненном пути неизменно чередуются с радостями, и, если сегодня вам повезло, завтра, быть может, вас постигнет неудача, а сегодняшняя беда вполне может обернуться завтрашней победою и нежданным счастьем. Будущее скрыто от нас, однако идите к своей цели упорно и твердо, не падайте духом, встречая трудности, и мужественно преодолевайте препятствия, ибо недаром сказано: «Чтобы Бог помог, будь и сам неплох».

Итак, я добросовестно пересказал вам повесть моего гостя и верю, что наградой мне будет цельный орех колы, а не часть его, ибо лишь цельность укрепляет нас в жизни. До новой встречи, друзья, которая, несомненно, вскорости состоится. А пока разрешите мне произнести три здравия — пусть они и завершат мой рассказ, — да будет наш мир по-настоящему нашим, да возмужают черные народы в силе и мудрости своей, да не отстанут они больше никогда от других наций земли, — ура, ура, ура, — и дай мне Бог не ошибиться, считая, что мой рассказ понравился вам.

имби и Сатир Темных джунглей (

Амос Тутуола,

Симби была дочка зажиточной женщины, и она была единственный ребенок у матери.

Ей совершенно не приходилось работать, она только ела, после еды купалась и носила самые дорогие одежды. К тому же она была такой замечательной певицей, что могла своим пением оживить мертвеца, и красивейшей девушкой у себя в деревне.

Поутру она ела, купалась и одевалась, а потом принималась распевать по деревне.

Не было в той деревне девушки веселее, и вот почти каждый житель деревни радовался, когда он с нею встречался. Особенно из-за песен и приятных речей, потому что она жила богато и припеваючи.

И было у Симби две верных подруги, которых звали Рэли и Сэла. Рэли и Сэла сопровождали ее, куда бы она ни отправилась петь. А если порознь, хотя бы и недолго, то им и жизнь была не в радость.

Вот пошла как-то утром Симби к подругам. Но их обеих не оказалось дома, и Симби сразу же очень перепугалась, потому что раньше этого не бывало. А потом узнала из надежных источников, что обеих подруг, и Рэли и Сэлу, украл неизвестный похититель детей, и тут уж едва не упала в обморок. С горечью возвратилась она домой.

Несколько дней она ничего не ела, не утоляла жажду и не пела песен, а только печалилась по своим подругам.

Но недели шли, и дружеская любовь, которая обернулась одинокой печалью, постепенно поблекла у Симби в сердце, так что она стала и есть и пить, хотя по-прежнему никогда не пела.

Через месяц-другой после кражи подруг, или исчезновения их из деревни, Симби прискучила безбедная жизнь, которая дается богатством и проч., потому что ее матушка была состоятельной и Симби жила без всяких лишений.

«Мне уже прискучила безбедная жизнь, которая дается матушкиным богатством и проч. Я уже просто терпеть не могу разных радостей. У меня теперь только одно желание: испытать бедность и бедствия» — так раздумывала про себя Симби, потому что ей не приходилось терпеть бедности или бедствий со дня рождения.

Однажды под вечер матушка Симби и друг ее матушки, который их навестил, вели беседу на какую-то тему, где упоминались бедность и бедствия. Они постоянно, опять и опять, повторяли слова бедность и бедствия. Симби не понимала значения этих слов. А беседа закончилась, и друг ушел.

Но Симби запомнила сказанные слова, она явилась к матушке в комнату и со скромным почтением попросила ее:

— Матушка, мне очень хочется, чтобы ты отпустила меня на чужбину, где я смогла бы испытать бедность и бедствия.

— Ох, помолчала б ты лучше, Симби, чем просить меня о том, чего люди всякую минуту и до самой смерти надеются не узнать! — предостерегла свою дочку матушка и сразу же выпроводила ее из комнаты.

В тот день Симби не радовалась, как прежде, и ничего не ела до самого вечера, потому что решила, вопреки своей матушке, обязательно претерпеть и бедность, и бедствия. А когда прошло дня два или три, обратилась к матушке с той же просьбой. Но матушка снова выпроводила ее.

Как только Симби окончательно убедилась, что матушка не желает выполнять ее просьбу, она отправилась к одному старику, и она спросила этого старика о значении слов бедность и бедствия.

— Ого! Нет, Симби, не пытайся узнать, что такое бедность и бедствия. Бедность и бедствия — это совсем не то, что следует узнавать и претерпевать юной девушке вроде тебя. Возвращайся-ка ты к своей состоятельной матушке. Она такая состоятельная, что в состоянии выполнить любую твою прихоть. Да, Симби, возвращайся к своей состоятельной матушке! — громко указал ей изумленный старик.