Сказки. Фантастика и вымысел в мировом кинематографе - Долин Антон - Страница 100

Несомненно, как бы упорно авторы ни нагнетали мрак и как бы старательно ни разбавляли его элементами юмора (иногда несколько натужного), сериал остается грандиозным эскапистским аттракционом. Но его сила, сейчас уже неоспоримая, не только в профессионализме исполнения и искренней любви создателей к своим героям и материалу. Постмодернистская многослойность, ошибочно принимаемая за вторичность, позволяет ввести в «Очень странных делах» еще один способ борьбы с абсолютным и, кажется, непобедимым злом: при помощи той самой поп-культуры, из фрагментов которой сшито лоскутное одеяло сериала Дафферов. Только здесь можно спасти ребенка из параллельного измерения при помощи песни The Clash, одолеть монстров, соблюдая правила игры в фэнтезийную настолку, и успеть обогнать стремительного противника, вскочив на скейтборд Марти Макфлая из «Назад в будущее».

В четвертом сезоне одна из героинь спасается от смерти, слушая в самом деле выдающуюся песенку Кейт Буш «Running Up That Hill» (вечно недооцененная гениальная певица неожиданно для всех возглавила чарты и стала кумиром нового поколения), а другой персонаж героически отражает нападение сил тьмы, играя на электрогитаре соло из «Master Of Puppets» Metallica. Это дает надежду на то, что мы, смотрящие «Очень странные дела», при помощи сказочного ретро-сериала тоже как-нибудь сможем заговорить реальность, а то и, чем черт не шутит, одолеть всепобеждающее зло. Сейчас потребность в этом высока, как никогда. Впрочем, пятый сезон еще впереди, и неизвестно, в каком состоянии мы доберемся до 2024 или даже 2025 года. Тем более трудно предсказать, ожидает ли нас хеппи-энд или придется сдаться на милость Изнанке.

Смачно плюнул в лицо всем фанатам сериалов как «нового вида искусства», в сравнении с безнадежно устаревшим кинематографом. В очередной раз нарушил любые границы между «низким» и «высоким» искусством, «хорошим» и «плохим» вкусом.

Другими словами, Триер, даже в своем прощальном амплуа, как художник остался верным себе. И национальным традициям, ощутимым здесь как никогда. В первых же сценах «Королевства» – редкого триеровского произведения на датском языке – звучит имя Ганса Христиана Андерсена, в последней сцене после титров красуется «Русалочка». Вряд ли это случайность или совпадение. Параноидальная вселенная Триера исключает совпадения и случайности.

Как любой сиквел, «Королевство» состоит из повторения обязательных элементов старых сезонов – возврата к тому, за что публика когда-то полюбила первый и единственный сериал Ларса фон Триера, его первый подлинный хит. Итак, перед нами вновь гремучая смесь бурлеска и хоррора. В той же сумрачной сепии предстают картины жизни крупнейшего копенгагенского госпиталя – он же «Королевство», – а основное внимание сконцентрировано на нейрохирургическом отделении. Вновь врачи поражают эксцентричным поведением, а больные обречены на экспериментальные методы лечения. Опять в больнице невидимыми живут духи – добрые и злые, – которых способны увидеть лишь самые чуткие.

Как любой амбициозный сиквел, «Королевство» включает и принципиально новые элементы. Конечно, персонажей: многие актеры двух первых сезонов (включая важнейших – Эрнста-Юго Ярегорда, Кирстен Ролффес, Хольгера Юля Хансена, Йенса Оккинга и Барда Ове) попросту умерли, и пришлось искать им замену, заодно заменяя функции их персонажей новыми. Допустим, вместо добрейшего главы «Нейрохирургии» Мосгарда (Хансен) появился рассеянный чудак Понтоппидан (Ларс Миккельсен), вместо шведского приглашенного врача – колоритного антагониста первых сезонов Хелмера (Ярегорд) – приехал его сын, Хелмер-младший, тут же прозванный «Халфмером», или «Полу-Хелмером» (Микаэль Персбрандт), а место безотказного корпулентного медбрата-бородача Бульдера (Оккинг) занял его почти-однофамилец Бальдер, схожий по комплекции и для удобства переименованный коллегами в Бульдера (Николас Бро).

Однако основная инновация – главная же героиня. С ней мы встречаемся в первых кадрах «Исхода», еще до того, как оказываемся в «Королевстве». Одинокая немолодая женщина в отдельно стоящем домике, скромно украшенном к грядущему Рождеству, досматривает поздно вечером сериал… второй сезон «Королевства». Конечно, она раздосадована тем, что закончилось на самом интересном месте, ни одна проблема ни разрешена, вопросов на ответы так и не прозвучало. А потом ложится спать, привязывая себя к кровати. Видите ли, она сомнамбула, это даже написано какими-то хулиганами на дверях ее жилища. Напрасный труд: беспокойный сон выбрасывает ее из дома наружу – в халате со слониками (в нем она проходит до конца сериала) и с сумкой через плечо, на ремне крупно написано ее имя «КАРЕН». На улице ждет неведомо кем заказанное такси. Оно отвезет Карен прямо к дверям «Королевства».

Таким образом, действие «Исхода» разворачивается сразу в двух пространствах: вне фильма Ларса фон Триера и внутри, наяву и во сне. Например, ресепшионист госпиталя живет наяву, с нескрываемым неудовольствием он отсылает обратно домой спятившую фанатку, уверовавшую в реальность старого лживого сериала, который разрушил репутацию респектабельной больницы. А сама Карен, не слушая его бубнеж, входит внутрь и следует за каким-то призраком или образом из телефильма, как Алиса за Белым кроликом, попадая прямиком в коридоры и лабиринты «Королевства» – внутрь выдуманной вселенной. Ведь во сне к ней пришел Младший братец, инфернальный персонаж второго сезона (Удо Кир вернулся и в третьем, хоть его персонаж, казалось, отдал богу душу) и попросил его спасти.

Впереди у Карен множество пугающих и увлекательных приключений, трипов во сне и наяву, открытых дверей и сломанных стен. Дорогой ценой она попытается выполнить просьбу полуребенка-полудемона. Она явилась на замену старой спиритке фру Друссе (Ролффес), чей скелет Карен позже найдет в остове старого лифта, с такой же истовой верой в чудеса и свои способности.

Карен – новый и в то же время вечный и важнейший персонаж Триера. Она Зритель. Каждая картина датского режиссера-провокатора невозможна вне живого, порой возмущенного, но чаще завороженного соучастия зрителя. Лишь его вера превратит чертеж на полу в город («Догвилль»), а несколько сложенных вместе палок – в убежище от апокалипсиса («Меланхолия»). Конечно, если он отважится выйти из зоны комфорта и отправиться за Триером в его вселенную, как это делает Карен. «Королевство» – интерактивная игра, путешествие, в котором надо проходить одну «миссию» за другой, переходить с уровня на уровень, пока не встретишься с «самым главным боссом» – Триером в пламенеюще-красном пиджаке. С Автором.

«Исход» – сюжет капитуляции и финала истории авторского кино, последним живым воплощением которого был Ларс фон Триер. Лишь помощь и бескомпромиссная вера зрителя способна спасти – да и то, получится ли?

Чтобы уверовать в саму возможность такого сюжета, нужно быть идиотом. Так что неудивителен выбор актрисы. Карен играет Бодиль Йоргенсен, главная актриса «Идиотов» – самого личного и радикального из фильмов Триера. Она прошла через тяжелую травму несколько лет назад, чудом выжила, будто бы заглянула «по ту сторону». Это режиссеру в ней ценнее актерских способностей – впрочем, незаурядных. В «Идиотах», напомним, героиню Йоргенсен тоже звали Карен, и она присоединялась к коммуне панков-леваков, изображавших умственно отсталых, чтобы позлить буржуазию и испытать самих себя. Проверку не прошел ни один, кроме блаженной Карен – как выяснялось в финале, недавно она потеряла ребенка, и ее безумие отнюдь не было наигранным, хоть и не проявлялось заметно для окружающих. Ничто не мешает видеть в Карен из «Исхода» точно ту же женщину, просто 24 года спустя («Идиотов» Триер снимал через год после выхода второго сезона «Королевства»).