Шведский стол (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 15

Герцог же, увидев это обстоятельство, развернулся со своей свитой, и предпринял решительное наступление… куда-нибудь подальше от места боя. Попадать в плен он не желал.

Тем временем саксонская кавалерия предприняла атаку на шведов.

С фланга.

Но вместо решительного натиска, затеяла перестрелку, не решаясь идти на пехоту шведов. Не принято это было ни у драгун, ни у рейтар тех лет. Тем более, что строй неприятеля не был расстроен и у шведов хватало пикинеров в боевых порядках. Да, не старая-добрая терция, но вполне пугающе. Вон — то тут, то там мелькали пики.

Обменявшись залпами с пехотой, саксонцы постарались обойти вторую линию шведов с тыла. Но та продолжала их «контрить», оперативно перестраиваясь. Огрызаясь слитными залпами из мушкетов, бьющими и кучнее, и дальше, и слаженнее, чем разрозненная пальба всадников.

Первая линия шведской пехоты тем временем продолжала свое наступление.

Пятьсот шагов.

Триста.

Сто.

Прозвучал первый залп саксонцев. В основном пустой залп. Они сильно нервничали, видя происходящее на фланге.

Пятьдесят шагов.

Саксонцы лихорадочно перезаряжались. Глядя на то, как шведская пехота, не отвечая, быстрым шагом приближается к ним.

Новый залп саксонцев.

Довольно жестоко прошедшийся по шведам. Но не остановивший их.

Двадцать шагов.

Шведы замерли.

И произвели залп.

Практически ни одна пуля не ушла мимо! Отчего залп нанес страшное опустошение в саксонских рядах. Не говоря уже о моральном давлении…

Выстрелили и каролинеры, громко закричав, бросились в ближний бой.

На шведский манер.

Зажав свой мушкет с примкнутым штыком подмышкой слева. А в правую руку выхватив шпагу.

Фехтовать, разумеется, так они не собирались. Мушкет был нужен для того, чтобы набегая, воткнуть его в кого-то из противников. Отпустить. И дальше уже свободно орудовать клинком.

Этот прием уже добрые полвека давал шведам немалое преимущество в ближнем бою. Тем более, что в Европе кроме них, только шотландцы предпочитали ближний бой. Остальные толком то ему и не обучались, что только усугубляло ситуацию…

Завязалась жесткая пехотная мясорубка.

Тем временем саксонская кавалерия, пройдя по дуге вокруг второй линии шведской пехоты и убедившись в бесполезности своей атаки, решила ударить всадников Карла XII в тыл. Они явно были увлечены рубкой разбегающихся солдат Мекленбурга и левого фланга саксонцев.

Датчане, видя развитие событий, вышли вперед и перестраивались для флангового удара.

Медленно…

Слишком медленно…

Из-за чего саксонский центр оказался продавлен решительной лобовой атакой шведов. И на глазах распадался. Солдаты, видя прорыв линии, обращались в бегство. Где-то поодиночке, где-то целыми группами. Что позволило второй линии шведской пехоты, которой командовал лично Карл XII, развернуться против датчан.

Командир саксонской кавалерии увидел, что шведская пехота подставилась. И попытался воспользоваться этим моментом, отворачивая своих ребят на нее. Но не сумел. Всадники уже слишком сильно приблизились к месту избиения мекленбуржцев. И, как следствие, втянулись в эту собачью свалку.

А вот атака второй линии шведов датчанами так и не состоялась.

Командир датчан, видя творящееся на поле боя, приказал спешно отходить. Через мост. На ту сторону небольшой речки.

Он посчитал дело проигранным и пытался сохранить армию.

Надеялся… но тщетно.

Потому что Карл не собирался дать ему уйти.

И каролинеры бросились следом, нагнав датчан у моста…

Через четверть часа все оказалось кончено.

Прорвав центр саксонского построения, шведы обратили пехоту Августа в бегство. Да и его самого. А потом с большой охотой бросились на подмогу своей кавалерии…

Карл XII ехал по полю боя с каким-то безумным, торжествующим видом.

Это была победа.

Новая победа.

Куда более славная, чем та — в Голландии, когда он застал неприятеля «со спущенными штанами». Здесь все было честно. Лицом к лицу. Атака на вдвое превосходящего противника!

Слава!

Это была выдающаяся победа!

Оставалось только понять какой ценой…

Петр Алексеевич же узнал о том, что Дания, Саксония и Мекленбург объявили Швеции войну только 23 июля. За три дня до битвы при Гамбурге. И, несмотря на просьбу сына, поспешил присоединится к этой войне, отправив шведам ноту честь по чести. Так что, этот документ еще не успел доехать до Стокгольма, как он остался против столь грозного неприятеля один на один.

Да, шведы были далеко.

Пока.

Но кто ему мог бы помочь против них? Впрочем, этого он пока еще не знал…

* * *

— О чем ты хотел поговорить? — спросил царь, входя к сыну.

— Присядь, пожалуйста, — произнес Алексей.

— Она тут нужна? — указал Петр на Арину.

— Да, Миледи тебе все и расскажет.

— Миледи?

— Мне нравится ее так называть, — улыбнулся царевич. — Впрочем, давай к делу.

Отец кивнул.

И Арина начала свое повествования.

С ее слов становилось ясно, что в Москве потихоньку зреет заговор. Серьезный. В который оказывались так или иначе вовлечены многие высшие аристократы.

— Что, прямо вот все они? — удивился царь, когда Арина закончила перечисление выявленных заговорщиков.

— Да, государь.

— Ничего удивительного в составе нет. — вклинился Алексей. — В нем участвует много тех, кто помогал Софье. Не все. Например, Василия Голицына им пока вовлечь не удается. Видимо ссылка на него благотворно подействовала…

— И что они хотят? Романовых свергнуть? Не верится что-то… А кого вместо нас?

— Польских Шуйских.

— Ты серьезно? — улыбнулся царь.

— Ты зря улыбаешься. Они законные наследники Василия Шуйского, который законный наследник Федора Иоанновича. По крови. Михаил Федорович, прадед мой, оказался на престоле только волей случая. Это — с одной стороны. А с другой — за ними нет силы. Так что они идеальные претенденты для нашего боярства. Ими удобно крутить.

Петр Алексеевич нахмурился.

Хотелось высказать сыну что-нибудь грубое. За такие слова, что он произнес о законных наследниках, иных бы уже на дыбу повесили, а потом четвертовали. Но это сын. И… он был прав.

— И что ты предлагаешь?

— Поспешил ты с войной…

— Что ты предлагаешь? — перебил его отец.

— Нужно искать способ избавиться от этих Шуйских. И дальше наблюдать за заговором. Пока у них нет единства. Да и явного лидера. Посему они ничего не предпринимают. Пока. Однако ты уходишь в поход. С верной армией. Это очень опасно.

— Что сделано, то сделано.

— Да. Очень несвоевременно. Мне вообще кажется, что кто-то им помогает. Желающих подсобить тебя свергнуть хватает.

— Обратно не поворотишь. — хмуро произнес. — Сможешь их удержать от глупостей?

— Попробую. Но мне нужно твое дозволение действовать на свое усмотрение в этом вопросе.

— Оно у тебя есть…

Петр ушел.

Алексей проводил его взглядом. И достал из шкафчика стола два туго набитых мешочка и деревянный пенал.

— Здесь серебро. Польское. А здесь яд. Еще пояснения?

— Не нужно. Справлюсь. — усмехнулась Арина.

[1] Здесь указаны только строевые. Так то, к Гамбургу подошла 56-тысячная армия союзников: 26 тысяч выставила Саксония, 14 тысяч Мекленбург и 16 тысяч Дания.

Часть 1

Глава 7

1702 год, сентябрь, 25–26. Нотебург

Вечерело.

Петр смотрел в зрительную трубу на Нотебург. Старый добрый русский Орешек, уже почти век стоящий под шведом.

Было тихо.

Там. На острове.