Хранитель чаек (СИ) - Разумовская Анастасия - Страница 49

— Может у него вообще нет сердца? — процедила Джия задумчиво.

— Может нет, — Гедда пожала плечами. — Всегда самый верный способ убить человека — отрезать ему голову.

Принцесса щёлкнула пальцами и перед княжной вспыхнул золотистый огонёк.

— Иди за ним. Он приведёт тебя в комнату наследника. Помни: только один удар. Секунда колебания и…

Джия кивнула. Распахнула окно, и огонёк выскользнул наружу. Княжна забралась на подоконник, затем перехватилась пальцами за каменную кладку над окном. Скинула обувь: босыми ногами цепляться сподручнее, и ящерицей поползла по стене.

Красный город окутала ночная темнота. Белые ночи с их маревом давно закончились, а на небе, как нарочно, не было луны. И это радовало: никто снизу не увидит девушку. Никто не поднимет шум.

Наконец усталые, расцарапанные пальцы ухватились за нужный подоконник, Джия подтянула ноги, а затем беззвучно перемахнула через окно. Замерла настороженно. Но в покоях принца было тихо. Все знали, что Альшарс предпочитает шатры, а то и вообще спать под открытым небом. Но сейчас он должен был ночевать в королевских покоях, так предписывалось ритуалом.

На полу масляно чадили лампы, похожие на тазы для кормления жеребят. Огонёк медленно поплыл в сторону, где сгущалась тьма. Джия вытащила нож, перехватила его поудобнее, закрыла глаза, давая им возможность привыкнуть к освещению. А затем последовала за огоньком, но тот вдруг погас.

Высокое ложе, устланное медвежьими шкурами, чуть чернело в окружающем мраке. На нём спал громадный человек, и Джия могла бы поклясться, что видит алые косы, свисающие с края кровати. И светлую руку. Она замерла, чутко прислушиваясь. Потрескивали фитили в масле. Где-то пел ночной козодой, словно кто-то перебирал трещоткой. Но как бы княжна ни вслушивалась, она не слышала дыхания принца. Может он совсем не дышит?

Когда-то бабушка рассказывала старые легенды о мёртвом короле, правившем всадниками тысячу лет. Может, Альшарс тоже давно мёртв?

Чувствуя, как по коже побежали мурашки, Джия с силой закусила губу. Нельзя бояться! Страх может испортить всё. Почти на цыпочках прокралась к ложу. Остановилась у головы, а затем резким движением отсекла её. Голова, путаясь в косах, покатилась и упала с ложа на пол. Замерла у самых ног Джии.

— Хороший удар, — произнёс за ней низкий равнодушный голос.

Джия подпрыгнула, оборачиваясь и выставляя вперёд нож. Позади неё чёрным идолом высился Альшарс. Полуобнажённый, он скрестил руки на груди и внимательно наблюдал за ночной гостьей.

— И что мне делать с тобой, Джия? Глупая, но отважная девушка.

Наследник прошёл и сел на подоконник, опершись о него одной рукой. Джия наклонилась и подняла отрезанную голову за косы. Заглянула. Это оказалась голова тряпичной куклы.

— Кто-то бы обязательно попробовал это сделать, — пояснил Альшарс. — Я предполагал, что это будет сестрёнка. Но, видимо, Гедда решила послать тебя. Интересно, почему.

Козодой всё трещал и трещал, и Джии вдруг стало досадно, что последнее, что она услышит на этом свете, будет некрасивое пение именно этой птицы. Как будто Смерть смеялся над княжной…

И тут вдруг где-то пронзительно вскрикнула чайка.

Джия вздрогнула и отвела взгляд от голубоватых глаз принца. Сердце пропустило удар. Чайка? Откуда здесь, среди степей — чайка? Или ей показалось?

— С одной стороны, — медленно размышлял Альшарс, — ты покушалась на мою жизнь, а этого я не прощаю никому. С другой… Удар-то ты нанесла кукле. Как думаешь?

Княжна снова посмотрела на него.

— Не боишься, что кто-нибудь спустит тетиву? — спросила хрипло.

Альшарс даже не обернулся, продолжая прислоняться к подоконнику.

— Козодой, — ответил коротко.

И Джия не сразу поняла, что он имеет ввиду. А потом сообразила: ну, конечно: если кто-либо шелохнется, целясь в фигуру наследника из лука, то непременно спугнёт чуткую птицу, и треск пения прекратится.

— Положи оружие на пол и откинь ногой. Подальше, — приказал принц.

Девушка бросила нож и носком откинула его в сторону.

— И метательный, — устало напомнил Альшарс.

Джия скрипнула зубами, вытащила метательный нож из рукава и повторила действие. Больше оружия у неё не было.

— Подойди ко мне.

Она шагнула к нему и остановилась совсем рядом, чувствуя кожей его дыхание. Альшарс приподнял её лицо за подбородок, всматриваясь.

— Смотри мне в глаза, — велел хрипло.

Джия подняла взгляд и тотчас отвела его, не в силах выдержать.

— Ты меня боишься? — просвистел принц с любопытством.

Княжна не стала отвечать: ответ был слишком очевиден.

— Странно, — прошептал он, и от его шепота у нее кожа пошла мурашками, — ты боишься, но уже второй раз сама приближаешься ко мне. Зачем?

«У тебя моя сестра!» — хотелось крикнуть ей. Но вместо этого Джия процедила:

— Ты убил моего отца, мою мать, моих братьев и сестер. Этого мало?

Альшарс пожал плечами.

— Был бой, они проиграли. Ты бы хотела, чтобы они попали в плен к моему отцу?

Джия отстранилась и глянула в его глаза. Скривила губы.

— Уж не хочешь ли ты, чтобы я тебе сказала за это спасибо?

— Женщины, — едва ли не сплюнул он. — Вы учитесь скакать на лошади. Вы берете в руки ножи и сабли. Пытаетесь стрелять из лука. Вы словно хотите стать мужчинами. Но никогда не станете нами. Ваш разум слишком слаб, а сердце — мягче заячьего.

— Скажи об этом своей сестре, она посмеется, — прошипела Джия. — И тем, кто не вышел из темницы принцессы Гедды!

Он отпустил её подбородок, встал и шагнул к ней. Она попятилась.

— Отец испортил сестру, — согласился Альшарс. — Слишком много позволял ей. Женщина должна знать своё место. И оно не среди всадников.

— Когда князь Севера устроил состязание, — дрожащим от гнева голосом начала Джия. Глаза она всё же опустила и сейчас смотрела на его узкие губы, левый уголок которых застыл в вечной ухмылке, — я переоделась в мужскую одежду и затерялась среди стрелков. Один за одним выходили всадники, кровные и кровавые, но лучшей из всех оказалась я. И потом, когда стреляли слету, на скаку и из-за спины, всё равно лучшим стрелком была я!

Альшарс тихо рассмеялся, и от его каркающего смеха Джия споткнулась, замерев, словно птичка перед змеёй.

— Глупая женщина, — тихо прошептал он и вдруг схватил княжну за горло, сжав. Он не душил её, разве что слегка, но и вырваться Джия не могла. — Ты оскорбилась и стала защищаться, поддавшись чувствам. Чувства ведут вас всех, и тебя, и Гедду. И поэтому вы раз за разом проигрываете. И будете проигрывать снова и снова. Чувства хороши лишь для постельных утех, не для битв.

Он наклонился к ней и вдруг взял зубами её приоткрытую нижнюю губу. Джия вздрогнула и забилась в его руках, пытаясь освободиться. Схватилась за запястье, казавшееся стальным, попыталась надавить, но проще было бы разжать камень. И тогда принц её поцеловал. Это не был поцелуй любви или страсти, это было унижение, напоминание о том, кто над кем господин и повелитель. «Женщина, знай своё место», — говорили его жёсткие, властные губы. И Джию насквозь пронзил ужас.

Он сейчас её изнасилует? Просто ради того, чтобы поставить на место, показать, что она — всего лишь слабая женщина?

Но Альшарс отпустил, рванул с её запястья рубиновый кулон и равнодушно отбросил девушку в сторону.

— Завтра будет поединок, — напомнил холодно. — И первым испытанием станет стрельба из лука. Не разочаруй меня, женщина.

Джия, упав, подтянула ноги и обхватила их руками, не пытаясь подняться. Её трясло от отвращения и ужаса. Он не мог этого сделать! Это же невозможно! Кулон привязан к ней магически, его никто не мог с неё снять, кроме Гедды. Как⁈

— Не разочарую, — прошептала, дрожа. — Но и ты помни, что обещал. Ты отдашь мне сестру и отпустишь нас обеих.

Альшарс пожал плечами.

— Даже если ты сказала правду и победишь, то проиграешь либо в битвах на саблях, либо в сражении плетями. Не обольщайся.