Владыка (СИ) - Седых Вячеслав - Страница 31

Глава7. Средоточие сил добра

После организации деятельности военного ведомства и разведслужб, владыка Парагвая решил вплотную заняться возникшими проблемами в казачьей общине. Для начала он встретился с фронтовыми товарищами: священником — отцом Онуфрием, и уже полковником медицинской службы Валерьевым.

Первым в рабочий кабинет атамана парагвайского казачества вошёл военврач, за ним протиснулся в дверной проём дородный бородатый поп.

— Здравствуй Роман Васильевич, — вышел из–за стола Алексей и шагнул навстречу боевым соратникам.

— Здравия желаю, — улыбнувшись, подал руку военврач.

Пожав руку сухонькому старику, атаман следом обнял за плечи рослого попа.

— Эк ты, отец Онуфрий, раздобрел на парагвайских харчах.

— Полнота тела не помеха делу, — тоже обнял Алексея тучный священник.

— Присаживайтесь, — предложил друзьям расположиться на диванчике у стены Алексей, а сам взял стул и уселся напротив. — Дело у меня к вам обоим официальное.

— И у меня дело к тебе, атаман, тоже есть, — проминая весом скрипнувшую кожаную обивку дивана, первым выкатил претензию священник. — Пошто, владыка, твои казначеи денег не дают ни токмо на строительство монастыря, но даже на прокорм святой братии не жертвуют. Зачем тогда из-под гнёта безбожных комиссаров народ православный вызволяли? Ужо десятки тысяч священников, с семьями, который месяц маются в палатках.

— В монастырские стены всех обездоленных не спрячешь, — отрицательно покачал головой владыка. — Да и не прокормить бедному Парагваю святую братию, собранную по весям православной стомиллионной вотчины.

— Однако же для высланной большевиками из страны интеллигенции хлебные места нашлись, — обиженно насупился Онуфрий. — Надысь, два парохода, битком набитые эмигрантами, в порт Асунсьона пришли. А чем учёные философы лучше святой братии?

— Творческую интеллигенцию мы распределили по столичным университетам, а научную пристроили на заводах. Твоя же религиозная братия, отец Онуфрий, на новые места службы отправляться не спешит. И куда прикажешь девать всё прибывающую крестоносную орду?

— Так ты же, атаман, их к диким нехристям отсылаешь! Языками африканскими и азиатскими православные люди не владеют. Денег на строительство церквушек твои казначеи не дают. А без пожертвований от местной паствы, жить–то на что?

— При казацких торговых домах будут пока обретаться, — отмахнулся Алексей. — Утром и вечером молиться, а днями в лекарской лавке подрабатывать. Там и для их семейства дело найдётся. Через время местный язык выучат, сперва тела страждущих аборигенов чуток подлечат, тогда и за врачевание душ сподручней браться. А в Парагвае такой толпе попов делать нечего, пацифистов даже в армию не призовёшь в суровую годину войны.

— Ну я же полковым священником служил, — нахмурив брови, совсем уж разобиделся фронтовик.

— Вот кто пройдёт спецобучение, тот и останется в православном Парагвае, — поставил суровое условие атаман казачьего войска. — В анархистской державе каждый мужчина должен: либо военному делу обучаться и быть готовым встать в боевой строй, либо повышенный налог в казну вносить.

— С каких же доходов неприкаянным священникам налоги–то платить? — всплеснул руками Онуфрий. — А смертоубийством заниматься нам по статусу не положено.

— Ну так пусть пройдут обучение, не только души спасать, но и тела, — предложил альтернативную службу Алексей. — При медицинском университете создаётся кафедра, где планируется готовить военно–полевых хирургов и младший медицинский персонал. Священники люди все грамотные, небось, науку врачевания быстрее других освоят. Уж как–нибудь, в военное время, младший медперсонал сумеют подменить.

— Эх, Алексей, не вся братия прилежанием и усердием отличается, — тяжело вздохнув, с горечью посетовал ветеран. — Да ещё сил и смелости не у всех достанет, под грохотом артиллерийской канонады наперегонки со смертью по бранному полю на пузе ползать.

— Духовных наставников в парагвайские полки много и не требуется, — сильно ограничил контингент святого «комиссариата» атаман. — Посему, трусоватым или неспособным к строевой службе могу предложить лишь два пути: учить иностранный язык и плыть в заморские колонии, либо постигать аптекарское дело и производить порошки из лекарственных трав.

— Ну с первым вариантом уже всё понятно, а насчёт травок хотелось бы узнать поподробнее, — проявил живой интерес к новому веянию отец Онуфрий.

— Лекарскому делу предстоит сперва подучится в Асунсьоне, — сразу предупредил парагвайский магнат. — Потом отправляться на плантации в предгорья Анд. Безработных из соседних стран набежало достаточно, а вот грамотных людей катастрофически не хватает. Нам легче будет священников чуток подучить, чем невежественных крестьян тянуть до уровня сельской интеллигенции.

— Никак, магнат, ты вознамерился весь мир редкими снадобьями завалить, — усмехнувшись, огладил ладонью бороду Онуфрий. — Ну что же, чудодейственное лекарство — дороже кокаина. И, пожалуй, святой братии по силе освоить аптекарское дело. Да и семействам их будет, к чему руки приложить: кто–то на плантации работу найдёт, другие в аптечных ларьках торговлей займутся.

— Часть добрых людей надо бы в больницы и санатории определить в качестве младшего медперсонала, — принял участие в судьбе эмигрантов старый хирург.

— Роман Васильевич, вы в казачьей общине глава медицинской части — вам и карты в руки, — улыбнулся старику Алексей. — Только у меня к вам ещё просьба: организовать сеть санаториев в предгорьях Анд, а то столица так разрослась, что дальние фазенды уже пригородом стали. Варвара жалуется: дым из труб фабрик и паровых машин в окна медицинского центра залетает.

— Ну на окраине Асунсьона не так уж всё и катастрофично, — чуть разбавил тёмные краски военврач. — Однако Варенька права: городской шум и загрязнённый воздух оздоровлению не способствуют. Конечно, операции удобнее делать в столице, но вот на реабилитацию пациентов надо бы отправлять на природу. Думаю, по всегда полноводной Пилькомайо будет сподручно на пароходах переправлять выздоравливающий контингент. В предгорьях Анд, среди плантаций лекарственных трав, даже воздух лечебный.

— Вот и возьмите, Роман Васильевич, на себя труд по организации парагвайского филиала рая. А то моя хозяюшка сама порывается заняться строительством.

— В её положении лучше поберечься, — зная о беременности жены Алексея, покачал головой доктор. — Не беспокойся, атаман, всё сделаем сами. Даже денег у твоих жадных казначеев просить не станем. Из Европы сейчас богатый клиент косяком в Асунсьон прёт. О твоих чудо–операциях и животворящих травяных настойках молва по всему миру идёт. Только обещай, что, хотя бы до конца стройки пансионатов, будешь больше уделять времени медицине. А то из жаждущих исцеления иностранцев уже длинная очередь выстроилась. Да и наших страждущих ветеранов–инвалидов только прибывает.

— Вот я и стараюсь переложить хозяйственные проблемы на плечи соратников, — улыбнувшись, глянул на друзей Алексей, — а самому вплотную заняться медициной.

— Подсобим в благом деле, — солидно кивнув, пробасил Онуфрий.

На том Алексей и расстался со стариками. Следующим в рутинную работу он решил запрягать видного хозяйственника, Андрея Волкова.

— Здорово, атаман. Чего звал? — прямо с порога кабинета выпалил торопыга–завхоз. — Встретил по пути стариков–фронтовиков, думал, побьют. Всё денег с меня вытрусить хотят.

— Теперь денежными запросами они казначея Сёму будут донимать. Присаживайся, для тебя новая должность есть.

— Так мне и при министерстве финансов неплохо живётся, — усевшись на стул, нервно заёрзал второй в республике финансист.

— От денежных потоков я тебя не отгоняю, — успокоил магнат. — Но надобен мне толковый управляющий в землях Гран Чако, самому мне везде не поспеть.