Лорд Системы 3 (СИ) - "Яростный Мики" - Страница 51

— Приказывайте, Лорд, — девушка заметно напрягается.

— Прежде всего тебе надо будет собрать данные о специальностях и уровне развития профессий своих людей и сообщить мне, — говорю, — А второе… я отдам в твоё распоряжение четверых воинов. Пускай под твоим руководством они проконтролируют разборку и погрузку всех мастерских.

— Воинов? — изумляется она, — мне в подчинение⁈ А у вас, Лорд, рабам предоставляются большие полномочия.

— Ты удивишься, Алиса, — отвечаю ей, — но в моих глазах «раб Спарты», статус куда выше, чем какой-нибудь ярл, который кичится своей властью над парой лачуг.

Алиса фыркает смехом:

— Вы про Джим-Бима, Лорд? — говорит она, — он уже успел всем похвастаться, что его люди свободны, а остальные вокруг «носят оковы». Только видится мне, что всё не совсем так.

Алиса задумчиво скрещивает ручки под небольшой грудью, ища голубыми глазами ответ где-то в облаках над нами.

Действительно, сейчас она чем-то смахивает на пресловутую девушку из книги.

— Совсем не так, — говорю я, — но ты его не расстраивай, раньше времени.

— И ещё одно… я так давно заметила… но очень хотела рассмотреть вблизи… — розовый язычок Алисы облизывает губы, отчего я невольно вздрагиваю.

Вот только ей глаза безотрывно смотрят не на меня, а на мой пояс. Но не слева, где висит цзянь, а справа, где, как символ, висит наша традиционная сапёрная лопатка.

— Случайно не ты изготовила пращи? — спрашиваю во внезапном озарении.

— Я, — кивает она, — Это моя профессия здесь. Так вы позволите… пощупать?

Чёрт возьми, кажется, у нас появилась оружейная маньячка. И мне это нравится!

Наконец последняя доска, которую можно оторвать, оторвана. Последний кусок кожи и слиток металла погружен, последняя морковка выкопана из земли, последняя деталь от мастерских разобрана и уложена в повозки.

Будь моя воля, я выкопал бы даже брёвна из городских стен, но, увы, утащить их уже невозможно. Наш обоз из трёх десятков повозок и пятидесяти носильщиков движется через лес.

Как только мы отходим от «Устрицы», сзади раздаётся небольшой хлопок. Брёвна оседают, превращаясь в руины, на вид которым лет сто.

Новые жители Спарты хмурятся, не зная, что ожидает их в будущей жизни. Мои воины, наоборот, сияют улыбками, радуясь возвращению домой.

В промежуточном лагере, из леса неожиданно, напугав мою охрану, появляется Третий. Он сообщает, что в Спарте всё хорошо, и нас с нетерпением ждут.

Но действительность превосходит мои ожидания. У самых ворот наши женщины, во главе с Хрюшей и Гелей встречают нас с огромными охапками цветов.

На меня надевают сразу два цветочных венка, видимо, жёны так и не решили, кто именно будет поздравлять Лорда.

Майор, Малой и остальные родичи удостаиваются одного подобного украшения, а простых бойцов забрасывают мелкими цветочками из корзин, которые наши дамы заставили держать Патрика, Ботана, Михалыча и Тохича.

Так что возвращение выходит на славу. Хрюша радуется нескончаемому потоку ценностей, и ревниво поглядывает на Алису, которая войдя во вкус при сборке, сейчас по привычке покрикивает на носильщиков, разгружающих мастерские.

Неприятно ей, что какая-то чужая девушка командует в ЕЁ посёлке. Более практичная Геля отбирает рулоны ткани для своего «ателье».

За общей радостной суетой ко мне подходит Ботан и отводит в сторону.

— У нас проблема, — коротко сообщает он.

— Это не терпит?

— Боюсь, что нет, — хмурится Ботан, — проблема с уникальным картофаном.

— Выкладывай, — произношу я, когда мы с Ботаном отходим в сторону.

— Всё началось около недели назад, — задумчиво начинает говорить Ботан, — некоторые кусты засохли, несмотря на уход и полив. Такое случалось раньше с яблонями, но с картошкой впервые. У неё же «уникальный» уровень. Она вызревает всегда! — он горячится, размахивая руками.

— Это всё? — я прикидываю в уме потери и не разделяю его волнений.

Учитывая резкое увеличение рабочей силы, что нам мешает сажать чуть больше кустов? Для обработки картошки уровень не требуется. Хоть «первачков» на неё ставь.

— Если бы, — вздыхает Ботан, — затем некоторые кусты стали расти хуже. Медленнее. Вызревать не за один день, а за… Ну, в общем, ни один из них так и не вызрел.

Он передаёт мне в руки картофелину. В ней все показатели прежние, кроме одного.

Редкий картофан

Время созревания: 7 дней.

Редкий? Нам что, придётся увеличивать посевные площади⁈ Мы, вашу мать, стали беднее в семь раз! Что за долбаная инфляция⁈

— Деградация? — переспрашиваю у него, — помнишь, ты выдвинул теорию с яблоками?

Ботан мотает головой, словно давно об этом думал.

— Деградация началась бы, если бы мы сажали не целую картофелину, а её части…

— Погоди, что ты сказал⁈ — поражённо слушаю его.

— Сажали бы частями, — говорит Ботан, — только какой в этом смысл.

Это ты, мой друг кабинетный, мою тётку не видел. Она каждую картошку на шесть частей резала. Могла одним ведёрком десять соток засадить. Жадность с большой буквы.

— А ты сам наблюдал за процессом посадки? — уточняю.

— Даже сажал самостоятельно, — отвечает он, — всё, как обычно. И у такой картофелины куст как куст. Созревает обычно, а вот урожай, такой.

— Собери-ка у меня в поместье тех, кто работал на картошке эти дни, — говорю я, — решим этот вопрос по горячим следам. И ещё, что на это Хрюша сказала?

— А она не в курсе, — хмыкает Ботан, — она все дни у Гели проторчала. Платье к твоему возвращению шила.

— Понятно, — оставляю себе зарубку на память. — Тогда её не зови. Мы без неё разберёмся.

Хрюша следит за своими обязанностями, только когда с неё есть прямой спрос.

А когда появляется возможность сбросить это на кого-то ещё, она моментально устраняется и занимается более важными, по её мнению, делами. Что может быть важнее, чем возвращение мужа из похода⁈ Картошка⁈ Фи!

Ботан, и моментально подключившийся к нему Третий приводят в поместье 6 человек. Никого знакомых. Практически все из кластера Хищника, а с ними я даже толком пообщаться не успел. Сразу на войну.

Среди других сразу выделяется высокая, светловолосая деваха, со вздёрнутым носиком и ярко-голубыми глазами. А косы, блин, с руку толщиной. Есть женщины в русских селеньях. Она держится увереннее других, даже с небольшим вызовом.

«Алеся», — читаю я. — « Земледелец 3 уровня». Ого, быстро она. У нас третий разве что у Хрюши и у Ботана.

А вообще, давно пора ввести кадровика, а то голова пухнет от количества информации, которую необходимо в ней держать.

— Кто из вас обычно занимается посадкой картошки? — спрашиваю у приведённых ко мне.

— Она, — все тычут пальцами в Алесю, как мне кажется, с облегчением.

— Я, — поднимает она подбородок, — а у чем велика сложность бульбу садзить?

Нет, не в русских, в белорусских. Я этот говор ни с чем не спутаю. Не смотря на «уравнение» языков, отдельные моменты улавливаются на раз.

И сколько можете называть это штампами, я уверен, что в картофеле там разбираются куда больше, чем где-либо ещё. Недаром картошку там стали выращивать с 1664 года, задолго до Петра Первого.

Превзойти белорусов в этом деле могут только голландцы, но голландских фермерш мне пока что не встретилось.

— Ну и расскажи, как ты ее «садишь»? — спрашиваю я у блондинки.

— Известно как, — поясняет она, — берёшь бульбу, режешь…

— Вот! — перевожу взгляд на обалдевшего Ботана. — Алеся, поясни, зачем резать?

— Известно зачем, — поясняет она, ободрившись, — так же его больше становится! А урожай такой же.

— Так получается, что резать его плохо⁈ — восклицает Ботан.

— Нет, друг мой, это очень хорошо, — отвечаю, и Алеся заливается румянцем от одобрения, — Я тебе сейчас это объясню. А вы, барышни, можете быть свободны.

Озвучиваю я Ботану следующее: деградация растений — это очень плохо, если не иметь над процессом контроля. Когда же контроль есть, его можно повернуть в свою пользу.