Спасатель (СИ) - Старицкий Дмитрий - Страница 37

А грязи, подобные не только грузинской Мацесте, но и Мертвому морю в Палестине, в Америке обнаружились в штате Юта на знаменитом озере Солт. Мормоны из Солт-Лейк-Сити давно уже замутили бизнес по почтовой рассылке своей грязи по всей стране. Так что призового жеребца Страусам на продажу выставлять не пришлось.

Но, главное, мы керосин доставили в колхоз. Три четверти тонны нам в хозяйстве надолго хватит. Тем более, что тратим его мы только на освещение. Керогазов у нас раз-два и обчелся и все у начальства в домиках. Все остальные питаются от полевых кухонь.

Скоро цистерну на ««студере»» надо будет гонять в ту же Америку за бензином. Думаю пора менять поставщика. Не только же в Хьюстоне нефтеперерабатывающие заводы имеются. А то примелькаются наши бывшие кудри и скоро нас начнут бить, как прогнозировал судьбу Шуры Балаганова Остап Бендер.

Но в Хьюстон ещё раз пришлось смотаться. На КамАЗе. Я купил у миссис Страус её старый, довоенного выпуска, абсорбционный холодильник. Большой, можно сказать промышленный. Но главная фишка в том что он работал на керосиновом движке внешнего сгорания. А ранчо своё совсем недавно Страусы полностью электрифицировали и купили новые электрические рефрижераторы от ««Дженерал электрик»».

Шериф был на службе и КамАЗа не видел, а его миссис было по барабану что за большая машина у меня с воровайкой в кузове, которой грузили большой холодильник. Взяла миссис наличные за агрегат и передала привет и благодарность Мертваго. Жеребец, благодаря грязевым припаркам взял в городе первый приз на бегах.

А у нас появилась возможность не гонять егерей на охоту в ежедневном режиме, а хранить мясо охлаждённым

Дальше надо было всё перетаскивать из одного ангара в другой, так как пустой ангар был моментально приспособлен под сушилку для ягод. Я и оглянуться не успел. А потом просто рукой махнул: где ещё взять столько тени, да чтобы без посторонних запахов, чтобы скорее засушить такой объем кизила, хотя и из свежего компот варили, приберегая запас сухофруктов. А тут всё в одном месте ещё да на большой площади. Однако акция освобождения белорусской деревни опять откладывалась на неопределённое время – выводить погибающую деревню из горящего сарая планировалось именно в этот ангар. Но и сбор кизила остановить было нельзя – к зиме готовятся летом, тогда она не бывает неожиданной. И на прибавление ртов белорусских крестьян надо также рассчитывать, не оставлять их зимой без витаминов.

Снял часть народа с лесной вырубки на земляные работы – площадку готовить под установку американского холодильника около летней кухни и, наконец-то, КамАЗ разгрузить, в котором он занимает почти половину кузова. Грузовик мне в 1990-е нужен: у хохлов на ««зализнице»» тепловозной солярки поиметь по дешевке, но за портреты давно умерших американских президентов, а то их новые постсоветские ««фантики»» или как сами украинцы стебаются ««хохлобаксы»» там практически в начале девяностых не ценятся. А для такой операции ещё бочки порожние надо собрать, те что из металла. Из полупустых слить остатки горючего. Тара должна быть оборотная, а то зарастём ржавыми бочками как посёлки за Полярным кругом. Но там их вывозить просто нерентабельно. А нам только лень мешает.

Тут же Юшко нарисовался со своей проблемой: на Аджимушкайской каменоломне весь щебень от старых разработок под метёлку уже выскребли. Надо или снова отряжать народ на пилку известняковых блоков, либо на бой щебня целевым способом. Иначе нормальной дороги к пристани не будет. Ям полно осталось от корчёвки пней. Или проще самосвал в Крым девяностых загнать?

Рябошапка тут ещё под ногами путается, требует дать ему пару «бойцов»» на погрузочно- разгрузочные работы по складам, а то многое так и валяется до сих пор в кучах. И плотников для дополнительных стеллажей на складе. А мне без ревизии не понять действительно ли он зашивается или что-то мутит по природной таксёрской сущности своей.

- А то как мне приходо-расходные книги заполнять, если сам не знаю, что в кучах лежит? – жалуется хитрый хохол.

С ногой он вполне оправился, выздоровел, разве что хромает слегка и с тросточкой ходит. Но не пижонит, а реально опирается на неё.

С другой стороны в одно рыло всё же большое для него хозяйство. Как только мичман с ним управлялся? Надо разделять пищевое и вещевое складирование, как в нормальных местах делают. А погребов у нас пока и нет.

Печалька.

Но это опять как второй ангар станет свободным после акции освобождения белорусов. Все что можно из еды долго хранить туда уйдёт. И котов завести, а то уже полёвок стал замечать, которых раньше тут не было.

Пригрозил перевести Рябошапку на грузовик, механиком-водителем.

Отстал. Всё же ««студер»», как и любая техника середины ХХ века, много за собой ухода требует, а подкалымить на ней тут негде.

Но чую это ненадолго и вопрос складского хозяйства придется плотно решать. Всё, как ни крути, а мы еще не можем полностью опираться на свои силы без иновременных поступлений. А они развитого складского хозяйства требуют.

Когда Васюк разрешила посещения Никанорыча, то контрабандой пронёс ему пару банок пива из осевого времени. Хорошего, дорогого, импортного, а не отечественной бодяжки с мыльной пеной. И не просто так принёс, а в автомобильном холодильнике. В жару холодное пиво – самое то. И воблы само собой, ее около моего дома в Москве уже чищеной продают в пивном стоке.

- Вот спасибо, - заблестели газа у мичмана.

Палатка в которой он лечился была армейская, на отделение. Но с деревянным полом. И белым хлопчатобумажным чехлом изнутри. Даже пол белой тряпкой покрыт, так что пришлось разуваться. Сам мичман лежал на железной кровати, утащенной нами из брошенного пионерского лагеря. На матрасе. Укрывшись по грудь простанью. Верблюжье одеяло по причине жары было сложено рядом на табуретке. Ещё тумбочка свежеструганная из дуба рядом стоит. Я только головой покачал – навьючили, видать, нашу пленную ««деревянную лошадку»» по полной программе.

- Это тебе спасибо. За твой подвиг по гроб жизни водкой поят, - ответил я совершенно искренне, садясь на это одеяло, так табуретка казалась помягче.

- Не вижу водки, - улыбается Победа.

- Я пока еще не самоубийца, - отвечаю. – Увидит Васюк, убьёт. Вот выпишут, тогда напоминай хоть сто порций. Но у меня для тебя есть хорошая новость. Посоветовались мы с Тарабриным и решили создать простое паевое товарищество морской торговли. Я, Тарабрин и ты в равных долях. Мы на берегу, ты в море капитанишь. Счет в Барклай-банке в Лондоне.

- Почему именно в нём?

- Дык, он с тех времен до наших дней без перерыва работает. Есть ещё швейцарские ««гномы»» в долгожителях, но с ними тяжелее работать с моря. Далеко от портового берега да и филиалов они по миру не имеют. Но слушай дальше. Уставной фонд сто тысяч фунтов стерлингов. Тех самых, что мы с тобой у коминтерновского курьера конфисковали. Купим или закажем судно, какое скажешь, в пределах полста тысяч. Остальное – жалование экипажу, закупка товара, воды и еды. Оборотный капитал. Смотри не проторгуйся. Твои морские вояжи должны быть прибыльными.

- А вам с того что? В смысле здесь.

- Чай с Цейлона, - улыбаюсь. – Если боишься что останешься без вьюка, то на такое не рассчитывай. Но всё это обсудим потом. Думай, где барк твой лучше будет купить.

- Не барк, - Никанорыч мечтательно завёл глаза под брови. – Баркентину. На ней команды меньше будет. Четырёхмачтовую. Со стальным корпусом. И не покупать, а строить, наверное. Тут мне твой интернет нужен будет, прежде чем ехать ««на деревню к дедушке»».

- Ну, ты капитан, тебе и решать. А вот с временами обломись. Императивно восьмидесятые годы девятнадцатого века. Есть для этого стратегические соображения и нужен для этого нам там свой резидент в том времени.

- В Англии?

- На хрена козе баян? В Аргентине. Там как раз в это время начали приманивать эмигрантов со всего мира и землю раздавать, сколько обработать сможешь. Запасной аэродром для всех наших людей. Здесь сейчас Ледниковый период, возможны разные катаклизмы в будущем, когда лёд начнёт таять. Нам подготовка к спасению одной белорусской деревеньки и то во сколько геморроя вылилась. А тут два десятка тысяч населения, если всех брать.