Граф Воронцов. Книга II (СИ) - Лим Дмитрий - Страница 38

Я даже не стал уточнять, когда. Но ей самой был интересен разговор, поэтому дальше она накидывала варианты. Когда я мог этого просто не понять.

Но увы, я не хотел играть в ее игры.

— Еще в больнице, после прорыва темного мага на нулевую изнанку. В больнице, я третья, кто тайно пробрался к тебе в палату.

— И кто были те, двое?

— Не могу сказать, увы, я лишь наблюдала. Одна девушка и один мужчина. Кто они, думай сам, кому ты настолько интересен. А насчет твоего секрета, поверь, я лучше промолчу. Не хочу сталкиваться с тобой в будущем, поругаться с Быковым или попасть под прицел твоего покойного папаши. Тебе же наплевать на него, я все правильно понимаю?

— Абсолютно, — так же холодно ответил, — Не понимаю, откуда ты все это знаешь? Кто ты такая?

— Твой единственный друг — я бы побоялась сказать. Но, скорее всего, та, которая будет с тобой до конца. Жанна твоя — скоро скуксится, если не надоест ей работать на две стороны.

Вот тут я не выдержал. Выдернул руку, сел вполоборота и глядя в глаза, весьма резко сказал:

— Говори сейчас, пока есть возможность! Говори кто мой враг и кто из моего окружения, действительно несет угрозу. Если ты не знаешь и просто издеваешься, чтобы потешить какое-то свое самолюбие, то увы, можешь идти и рассказывать всем, кто я такой.

— Ага, а потом ты за мной придёшь. Увы, жизнь я люблю, — улыбнулась она. — Про всех сказать не смогу, но, пожалуй, тебе же и объяснения нужны?

— Уж попытайся.

— Грубиян, — притворно надула губы, отхлебнула, протянула мне и заговорила.

Ситуация была не слишком предсказуемой и весьма, мне, неприятной.

Жанна, в манеру некоторой своей особенности, так и продолжала работать на два фронта. Точнее, на три, но после смерти Аллы остался лишь я, и некий Антон. Кто он и что он — я понятия не имел, как и Наташа. А вот то, что он был причастен к убийству Аллы, она прекрасно знала и даже, помогла.

Правда, тогда я не должен был выжить. Такой, нехилый камень в огород, все же.

Альбина — девица много сортного характера, со слишком резкими изменениями. С ней все более безоблачно. Она ценила силу, она ценила власть над собой. Пока что, она у меня есть, но случись что, пожалуй, найдется рыба покрупнее и, увы для меня, хотя я был несколько иного мнения, это будет скоро.

Она втайне для всех нас, мечтает о встречи с тем самым, черным магом. И судя по острому развитию событий, приходу в мир живы моего «местного» отца, маг проявит себя снова. А если я буду в этот момент рядом, то…

— Я бы не надеялась на ее поддержку. Сейчас, да, она готова ради тебя умереть, но эта конченная дура, реально с таким фетишем. И увы, всегда найдется противник сильнее тебя, это неизбежно. Так что, я бы задумалась на ее счет.

— Откуда ты это знаешь?

— Сканирую народ, Димуль. И ее мысли явно видела. И Жанны мысли видела и твои. И все это в один день.

Я не стал спрашивать где, ибо и так догадался.

А вот с Олегом Викторовичем все было тоже, не сочно. От общения с ним нужно было уходить, как можно скорее, а особенно от Маргариты. Все ее слова о «исправилась» отцу и чему-то еще — брехня собачья. Как и его представление на собрании.

Он до смерти боится быть лишенным статуса — лидер. С его цифрой. А цена его страха — общение со мной. Пока я выгодный для его планов, я рядом и чуть ли не зять, а когда он почувствует лишь малый шанс — убить меня или вынести — он это сделает. И дочь его — в этом поможет. Да, это может зайти куда глубже и глобальнее…

— Дети, свадьба, да. Ради отца она пойдет на такое, но все это, Дим, чушь собачья. Он ненавидит тебя так же, как любого другого Воронцова. А сейчас, скорее всего, возьмется за тебя мертвой хваткой, лишь бы не получить гнев твоего отца. Учти это.

— Все это выглядит так, будто ты пытаешься отбить из моего взора весь женский род и других лидеров. Понимаешь?

— Понимаю, — улыбнулась она, — Только вот, хочешь, верь — хочешь, нет. Это твое дело и твое право. Я — правда не желаю тебе зла. И, кстати, Воробьевы — то же самое. Взять ту же Катю…

— Ничего знать не хочу.

— А придется, — сухо сказала она, — В прошлую ночь, когда ты резвился со своей охранницей, что вообще недопустимо в рабочих взаимоотношениях, у вашей комнаты была Катя. Все слышала. Думаю, большего тебе знать не положено. В особенности что она делала пальцами представляя…

— Заткнись! — рявкнул я, — Даже знать не хочу!

— Грубиян, — она поджала губы и сделала весьма обиженное лицо.

Правда, в чем-то она была права. Даже во многом.

— Прости, я погорячился, — извиняюще склонил голову, облокотился на спинку скамьи и опрокинул в себя пару глотков.

Она была права насчет моих работниц. А я, даже не знаю… может, от тела юного, или из-за того, что считаю себя не то чтобы умнее остальных, но опытнее. И в скупе всего этого не видел банального…

О каких взаимоотношениях со своими работниками может идти речь? Это — не профессионально. Как минимум. Как с моей стороны, так и с их. Понятное дело, что речь идет не просто о близости и чего-то еще, плюс ко всему, я мог бы за все эти вещи — объясниться, найти причину поступка и прочее. Но не нужно.

Она права. Правда, верить ей не особо хочется…

— Выдохнул? — через пару минут спросила она, — Готов продолжить?

— А есть еще?

— О, Дима, ты не представляешь. Отгадаешь?

Покачал головой, даже ничего не сказав. И это, Наташа приняла, сказав лишь одну фразу:

— Бойся своего бога.

Это выражение было мне знакомым. То, странное, анонимное письмо…

— Письмо? — спросил я.

Но нет. Не отгадал. Она вообще не представляла о каком письме я спросил. А эту фразу, увы, объяснять не хотела.

Добавила, между делом, что тоже работает с Быковым. И не от лучшей жизни. Все ее силы и совмещение двух профилей магии, как и у меня, между прочим, дается ей тяжело. Виктор очень многое знает, и на многое закрывает глаза.

— Но несмотря на его поддержку, я не считаю, что чем-то ему обязана. Взять только его задания. Увы, это полный ужас. Как для меня, так и для заключенных.

— Заключенных? — я немного не понял, о чем именно она говорит.

— У нас чуть разная работа у него. Ты поднимаешь трупы и допрашиваешь. Я — пытаю или вымениваю информацию извне, у других людей, неугодных ему. И делаю это профессионально, развиваясь при этом. Да, он нас объединяет, но поверь… если будет возможность уничтожить его общину, как и всех этих Борисов, Денисов и прочей шушеры с проблемами в головном мозгу — я это сделаю. Не боясь за последствия.

— Ты очень странная, Наташа, — добавил я, когда она показала, что все, поток «откровений» закончился. — Пожалуй, спасибо тебе, что рассказала…

— Будешь должен, пусечка, — улыбнулась она своей идиотской ухмылкой, — Насчет деда твоего и Лены — не беспокойся. С тобой до конца несмотря ни на что.

— Это я и так понимаю.

И когда она встала, слегка пошатываясь поперлась обратно на крыльцо дома, я понял одну вещь. Относящуюся к Наташе. Ее идиотизм и школьнические выходки — это лишь маска. Она весьма взвешенная и умная девушка. Слишком умная, чтобы с ней, прямо сейчас, начать вести войну.

Да и смысла не было. Сейчас она на моей стороне, несмотря на все то, что она знает. Жаль, что я мало что о ней знаю, было бы чем крыть…

— Нужно ли мне это, — пробормотал себе под нос, и тоже, на манер Наталии, двинулся в сторону дома.

Утро прошло в экстренных сборах. Что я, что, Катя проспали. И несмотря на домработницу, которая своей маленькой ручонкой пыталась достучаться до меня, увы, не помогли вовремя встать. Дожевывая бутерброды уже в машине, мы обменялись «приветствиями», и дальше, в полной тишине собирались с мыслями. Окончательно просыпаясь.

Вот только смысла не было в спешке. Врата Академии были закрыты для всех.

— Что еще за хрень? Почему Мамазелькина никого не пускает? — спросил я Воробьеву, зевая во всю ширь рта, — Из-за арены?