Чехов. Книга 4 (СИ) - "Каин" - Страница 11

— Добрый, — настороженно ответил Леня и поправил на переносице очки в роговой оправе. — Что вам надобно, господин?

— Я ваш адвокат, Павел Филиппович Чехов.

— Искупитель, — охнул Щукин и скрылся за шторой. Послышался звук хлопнувшей двери, а потом и топот ног по лестнице.

Спустя несколько секунд входная дверь распахнулась, и на пороге появился парень. На нем были застиранные штаны, с пузырящейся на коленях тканью, футболка с логотипом почтовой службы и стоптанные тапки в клеточку.

— Простите меня, Павел Филиппович. Я перепутал дни и полагал, что ваша секретарша договорилась о нашей встрече на завтрашний день.

— Все хорошо, — кивнул я. — Вам не о чем переживать. Мне бы хотелось обговорить с вами детали дела, а уж потом отправиться к Ромской.

При упоминании фамилии потерпевшей парень осенил себя священным знаком, затем сплюнул через плечо и постучал по дверному косяку.

— Что же я вас на пороге держу, — спохватился Леня и сделал приглашающий жест. — Проходите.

Я вошел в холл и удивился большой светлой гостиной, в которой стоял стол, складные стулья из лакированного дерева. Также тут располагался кухонный полуостров с широкой столешницей. Стены покрывали обои в тонкую голубую полоску, а пол был выложен черно-белой плиткой.

— У вас уютно, — отметил я оглядываясь.

— Мне повезло снять здесь комнату, — парень нервным движением растрепал на затылке кудрявые волосы. — По соседству живут хорошие люди. Студенты из музыкального лицея.

— У вас бывает шумно? — улыбнулся я.

— Мне вовсе не мешает музыка, — парень подошел к плите и поставил на нее чайник. — Я и сам хочу сдать экзамены и поступить осенью…

Он затравленно посмотрел на меня и вновь всплеснул руками.

— Да вы садитесь. Что же я держу вас на ногах, — он потер лоб и пояснил, — в последние дни я сам не свой. Все валится из рук. И мысли путаются…

— Из-за этой истории с Ромской? — сочувственно спросил я.

— Все так, господин адвокат. Я приехал в Петроград около года назад. Смог устроиться почтовым работником по рекомендации моего отца — старосты деревни. Он человек уважаемый и попросил за меня.

— В деревне вы остаться не захотели? — я решил немного разговорить нервничающего парнишку.

— Я четвертый сын в семье, — он робко улыбнулся и снял с переносицы очки, чтобы краем футболки натереть стекла. — К тому ж с глазами мучаюсь. И как начинает цвести липа, так я весь краснею, чихаю и чешусь.

— Липа?

— Хвороба есть такая алерхическая, — он выговорил последнее слово по буквам.

— Понятно, — сочувственно кивнул я.

— Потому в деревне мне оставаться никак нельзя. Да и нравится мне в городе.

— У вас грамотная речь, — заметил я.

— Моя маменька учила родной речи в приходской школе, — приосанился парень и тотчас потер место чуть пониже поясницы, — и каждый раз задавала розг, когда я говорил неправильно.

— Иногда наши родные ведут себя строго, — я скрыл улыбку.

— Работа у меня хорошая. Хотя и нелегкая. Когда я пришел на участок, мне сразу вручили сумку, рабочую одежду, кепку и велосипед.

Парень тоскливо вздохнул и поджал губы.

— Красивый такой, красный.

— Вы быстро влились в работу?

— Сначала было сложновато. Пришлось изучать карту, чтобы ориентироваться на участке. Узнать об особых домах.

— Что значит «особых»?

Щукин кинул в заварник несколько шепоток травы и чайных листьев. Потом залил их кипятком.

— Есть дома, где не любят открывать двери в парадные. Или собак могут спустить.

— Так у вас опасная работа.

— Иногда нервная, — парнишка поставил на стол вазочку с пряниками. — И дом, где живет Ромская, у нас отмечен крестиком.

— Все настолько плохо?

— Никто не хотел носить туда периодику и письма. К тому же за несколько лет жильцов в доме поубавилось. Хоть люди там и числятся, но пенсии получают в отделении и письма забирают сами.

— Вот оно как, — я отметил этот факт у себя в ежедневнике.

Леня поставил передо мной чашку с золотистой полосой по краю, наполненную темным чаем и сел напротив. А потом вдруг вскочил и ударил себя ладонью по лбу.

— У меня ведь есть бумаги с работы. Я вам сейчас отдам.

Парень побежал прочь, топая по ступеням.

Чай был простым, но крепким. Я сделал глоток, оценил терпкость и вернул чашку на блюдце. Из двери выходящей в сторону гостиной выглянула светловолосая девушка с маской для сна, сдвинутой на лоб. При виде меня она охнула.

— А я подумала, что тут Ленька опять репетирует речь.

— Какую речь?

— Для судьи.

— Неужели?

— А вы не знаете? — девушка в пушистом халатике вышла из своей комнаты и прошла ко мне. — Ленечку нашего обвиняют в каком-то жутком преступлении. Якобы он женщине носил письма, которые были ей не предназначены. Но это ведь глупость несусветная. Леня у нас старший по дому. Он следит за порядком, за общими тратами. Сам договаривается с домоуправлением по поводу ремонта кранов или проводки.

— Полезный человек, — кивнул я.

— Он замечательный, — девушка прислушалась к шуму наверху. — Ему бы адвоката хорошего. Мы хотели нанять кого-то серьезного. Но услуги стоят очень дорого. Я заняла очередь к одному важному адвокату, о котором сейчас все говорят. И надеюсь, что…

— Галинка? — раздался голос от лестницы. Там стоял растерянный Леня.

— Я тут решила поболтать с гостем. Уж не знаю, к кому он пришел…

— Это мой адвокат, Павел Филиппович…

— Чехов? — взвизгнула девушка и бросилась на шею к опешившему от такой реакции парню. — Это же все меняет. Этот человек совершенно точно тебе поможет. Он докажет, что ты невиновен. Точно-точно!

— Эм, — растерялся я.

— Ведь я к вам собиралась записаться в очередь. Вы волшебный адвокат, и про вас ходят легенды.

— Громкое заявление, — смутился я, но девушка подскочила ко мне и присела рядом на пятки.

— Мы все вам будем благодарны, когда Леню оправдают. Спасибо, что вы есть.

После сказанного она распрямилась словно пружинка и убежала в комнату, прикрыв за собой дверь.

— Галинка, — развел руками покрасневший Щукин, словно имя девушки все объясняло.

— Она говорит, что вы хороший человек и вас тут уважают.

— Я у отца учился управленческим навыкам. Часто помогал ему заполнять заявки и сортировать… — парень спохватился. — Неважно все это, мастер Чехов. Я с работы взял характеристику. Вдруг вам пригодится.

Он протянул мне лист, и я взял его, чтобы пробежать по строкам глазами.

Начальник почтового отделения отметил, что Леня Щукин ответственный работник, которого ценят и за которого ручаются все коллеги. Также сотрудник уверял, что все письма, которые Щукин относил Ромской, были адресованы именно ей, и ошибки никакой допущено не было.

— Отлично, — я убрал бумагу в папку. — Это поможет.

— Скажу еще от себя, — парень явно не хотел говорить следующие слова, — Мира Ромская весьма специфичная дама. С ней никто не желал работать. И мои предшественники увольнялись после конфликта с ней.

— Понятно, — я кивнул.

— Она страшный человек, — неожиданно выпалил Леня. — Будьте осторожны с ней, Павел Филиппович. Рядом с этой дамой у меня волосы на затылке вставали дыбом.

— Много писем ей приходило?

— Не менее двадцати в день, — сообщил парень.

— А кроме корреспонденции она что-то получала? Быть может, журналы или газеты?

— Она требовала, чтобы ей доставляли брошюру с бесплатными объявлениями. Обычно ее можно взять на выходе из нашего отделения. Но я сам носил ее Ромской в четверг и вторник вместе с накопившимися письмами, — парень провел пальцами по непослушным волосам. — Это были самые тяжелые дни, мастер Чехов. И дело не в весе почтовой сумки.

— Понимаю, — я посмотрел на часы и поднялся на ноги. — Прошу меня извинить, господин Щукин, но мне нужно решать ваш вопрос и потому вынужден с вами попрощаться.

— Вы правда поедете к ней? — шепотом уточнил парень.

— Да.