Фамильные ценности (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 5

Заминка была слишком характерной. Бабушка, не привыкшая врать, чуть не оговорилась и не поставила под сомнения возможность изъятия нашего наследства. Её подруга подозрительно посмотрела на неё, потом на меня.

— Надеюсь, вы не втянете меня во что-то противоправное?

— Эмилия, что ты говоришь? Внучке просто нужен доступ в библиотеку, — оскорбилась бабушка. — Что ты можешь найти противоправного в том, что она приобщится к работам предков? Из фон Кёстнеров всегда выходили выдающиеся целители, известные своими нетрадиционными подходами. И при этом они всегда добивались нужного результата.

О роде фон Кёстнеров бабушка умела говорить долго и красиво, так долго, что в потоке слов хоронились не только подозрения, но и любые мысли. Я зевнула и поняла, что ещё немного — и усну прямо на этом диванчике. Очень удобном и мягком. И подушечки на нём такие вдохновляющие…

— Богиня, — встрепенулась хозяйка, — вы же после дороги, а вам завтра рано вставать. Луиза мы ещё наговоримся в любом случае, примут Каролину на работу или нет. А сейчас — по комнатам и спать.

Уснула я сразу, стоило голове коснуться подушки, а ведь была уверена, что разнервничаюсь и глаз не сомкну. Но для меня бабушкины рассказы о величии рода фон Кёстнеров всегда были лучшим успокоительным, потому что начинало казаться, что с такими великими предками любое моё начинание обречено на успех. А главное — совершенно перестала мучить совесть по поводу предстоящего ограбления, потому что из слов иноры Линден следовало, что инор Альтхауз — инор обеспеченный, а значит, изъятия ценностей, о которых он не подозревает, не нанесёт ему никакого финансового ущерба. Конечно, при желании в моих рассуждениях можно было найти логические огрехи, вот только такого желания у меня не было.

Утром дамы в четыре руки занялись моим гримом. Я собиралась сделать с него слепок и дальше использовать магию. Поскольку это не иллюзия, а бытовое заклинание для улучшения внешности, охранная сигнализация на него не сработает, даже если я буду делать это внутри охраняемого периметра. А на сделанное снаружи вообще не обратит внимания. Главное — всегда иметь коробочку с гримом под рукой.

Постаралась бабушка на славу. В получившейся особе никто не признал бы Каролину Вальдфогель. Лицо выглядело куда старше с прорисованными лёгкими морщинками, а на голове появились седые пряди, которые были собраны лично бабушкой из своих волос и аккуратно пристроены в мои. Собирала она их с расчёски, чтобы сделать шиньон, но посчитала, что мне улучшение причёски нужнее. Вид в зеркале меня не радовал, зато радовал моих нечаянных горничных, которые от души веселились.

Мне тоже было смешно и совершенно нестрашно. Страшно стало потом, когда я уже сидела в наёмном экипаже с рекомендациями, сложенными в старомодный ридикюль, ради такого случая найденный бабушкиной подругой на чердаке. Жуткий чепец полностью затенял лицо, завершая образ. Боялась я не того, что меня разоблачат, а своего потенциального работодателя. Потому что я понятия не имела, что за человек инор, к которому еду. Бабушка его не слишком жаловала. Наверное, было за что.

Инор Альтхауз принял меня сразу, как только я озвучила дворецкому цель своего визита. Был нынешний хозяин нашего дома совсем не страшен — высокий пожилой инор с пышными усами и добродушной улыбкой. Мою маскировку он принял за настоящий вид, ничего не заподозрив. Ещё бы: моим преображение занимались настоящие специалисты своего дела.

— Инора Альдер, — смущаясь, сказало он после того, как я вручила ему рекомендации и он их тщательно изучил. К слову, куда тщательней, чем меня, — Боюсь, вас не поставили в известность о тех требованиях, которые я предъявляю к экономке.

— Скажите о них сейчас, — с энтузиазмом, которого не испытывала, предложила я. — Уверена, я со всем справлюсь.

— Видите ли, инора Альдер, обязательным требованием для моей экономки является умение готовить лечебные зелья. Поэтому… — Он смущённо улыбнулся и развёл руками, показывая, как сожалеет, что вынужден отказать.

— Инор Альтхауз, уж что-что, а зелье я приготовить сумею, — уверенно ответила я. — Любое, какое вам потребуется. Разумеется, если будут ингредиенты.

— В самом деле? У вас хватит на это Дара? — уточнил он.

— Дара у меня хватит и на куда более серьёзные вещи, — зачем-то сказала я.

— Почему же в таком случае вы зарабатываете на жизнь работая прислугой? — удивился он.

Я вовремя вспомнила вчерашний разговор с бабушкиной подругой и ответила:

— Мои родители, инор Альтхауз, были уверены, что инорите неприлично учиться.

— Но прилично работать?

— После смерти отца мы с мамой остались совершенно без средств к существованию, — ответила я и даже ни капельки не соврала: мой невыдуманный отец сделал всё, чтобы его семья умерла с голоду.

— Сочувствую, инора, но тем не менее на работу я смогу вас принять только в случае, если вы докажете свои умения, — вежливо, но непреклонно сказал инор Альтхауз.

— Разумеется. Когда вам будет удобно?

— Сейчас? — предложил он. — Инора Альдер, вам будет удобно это сделать сейчас? Тогда я смог бы определиться.

Он так располагающе улыбнулся, что даже если бы я собиралась отказаться, не смогла бы этого сделать. И почему бабушка так настроена против этого милого инора?

Не выдать себя в лаборатории оказалось сложным делом, потому что там ничего не изменилось. Скорее всего, ею даже никто не пользовался. Инор Альтхауз вручил мне рецепт и застыл посередине помещения, не ответив ни на один мой вопрос по поводу того, что где стоит. Но я работала здесь столько лет и всё прекрасно помнила, поэтому поиски только имитировала. Ещё ужасно мешал идиотский чепец, но снять его я опасалась — тогда грим был бы слишком заметен. Тем не менее я справилась быстро и вручила оговорённую порцию зелья засиявшему от счастья инору Альтхаузу.

— Инора, вы приняты, — торжественно сказал он. — В ваши обязанности будет входить изготовление конкретно этого зелья ежедневно. Возможно, ещё и других, это будет известно после дополнительных консультаций с целителями.

Я, как целитель, могла бы сразу ему сказать, что ни этого, ни какого другого зелья инору не нужно принимать, потому что он был совершенно здоров, а тот целитель, что прописал приём ненужных растворов, наверняка являлся шарлатаном. Но не сказала, потому что вреда конкретно от этого зелья инору Альтхаузу не будет и потому что не имела права выдавать свою осведомлённость. Да и готовить я ему могу потом что-то совершенно другое, выглядящее, как это, но общеукрепляющего типа. Надеюсь, никто никогда не узнает, что почти дипломированный целитель работал за жалованье экономки. Позор-то какой…

— Какие-нибудь ещё дополнительные обязанности будут? — поинтересовалась я.

— Не переживайте, инора, всё будет оплачено, — неправильно понял он меня. — Остальное не выходит за рамки обычных обязанностей экономки. Из того, на что требуется обратить особое внимание, — только меню. Впрочем, мы можем обговорить это позднее, когда вы приступите к своим обязанностям. Сегодня?

— Я могу пользоваться библиотекой? — уточнила я, потому что без этого разрешения моё пребывание в этом доме теряло всякий смысл. Охранные заклинания сменили, и теперь для них я была чужой, а это значит, что просто так по дому не походишь.

— Библиотекой? — удивился он.

— У вас нет библиотеки? — сымитировала удивление я.

— Есть, но она довольно специфическая. Основная часть занята трудами целителей. Художественных книг почти нет

— Меня всегда интересовали труды целителей

— Если вам интересно, вы можете пользоваться, — разрешил он.

— Тогда я съезжу за вещами и приступлю к своим обязанностям.

— Замечательно, инора Альдер, — расцвёл он. — Вы не представляете, насколько я вам признателен. Вы сняли с моей души тяжёлый камень неопределённости.

А уж как я была признательна за тот камень что сняли с моей души, — и не передать!

Экипаж, в котором я приехала в поместье, меня дождался. У дома иноры Линдон ему тоже пришлось постоять, но в этот раз совсем недолго — я только коротко сообщила, что меня приняли, и забрала свои вещи. Бабушка радостно сказала подруге: