Алиби Алисы - Скьюс К. Дж. - Страница 10

— А ты сделаешь нам пирог с курицей и пюре, тетушка Челле?

— Почему бы и нет?

Мне нравится этот ее ответ.

— А шоколадный торт? — спрашивает Фой.

— Конечно, детка! Ах да, ты напомнила мне, что я должна зайти в книжный магазин и купить Стюарту подарок на день рождения.

— А какой?

— Его любимый ТАРДИС[5], — говорит тетя Челле, закатывая глаза.

— Только не большой, а маленький, — добавляет Фой. — Тот, где внутри Доктор Кто, и который играет мелодию, если открыть дверь.

— Он уже так давно его ждет.

— Можно я тоже куплю ему что-нибудь? — спрашиваю я. — Например, книгу комиксов про Доктора Кто.

— Да, ему это точно понравится. Ты хочешь, чтобы я взяла на хранение твои деньги?

— Они сейчас у папы.

— Окей, — смеется она и смотрит на дверь, через которую внутрь протискивается семья с колясками. — Как он сейчас, дорогая?

— Ничего.

— Сколько он получил за свою машину, ты не знаешь? Это ведь поэтому вы приехали на поезде?

— Он сказал, что отдал машину на техобслуживание.

— Ну хорошо. Значит, я ошиблась. Доедай свой бургер.

Картошка, которую мы заказали отцу, давно остыла, а весь лед в его коле растаял. Он послал тете Челле СМС, что не придет есть, а встретится с нами у машины в 15:00, поэтому мы идем в «Вулвортс» покупать яйца, а потом тетя Челле заходит в банк, где мы с Фой набираем полные руки рекламных буклетов для своего банка, в который время от времени превращается наш замок.

В 14:55 мы подходим к машине, но отца там нет. К 15:15 мы с Фой успеваем перебрать все дела, которыми собираемся заниматься в нашем замке: сначала мы должны покрасить стены, затем почистить ковер, потом поиграть в банк, а еще сходить в супермаркет за кормом для динозавров.

В 15:25 тетя Челле платит еще за один час стоянки, потому что отца все еще не видно.

— Я извиняюсь, крошка. Он, конечно, твой папа, но иногда он так меня доводит! Почему на него никогда нельзя положиться? — дуется она.

Фой берет Мисс Вискерс и подносит ее к шее тети Челле, издавая грозное рычание, пока та не оборачивается и не отталкивает ее.

— Перестань, пожалуйста! Я сейчас не в настроении.

И тут мы видим приближающегося отца.

— Ой-ей-ей, — произносит Фой, а тетя Челле выбирается из машины и захлопывает за собой дверь. Мы начинаем смеяться, но затем видим, как она набрасывается на него, словно собака, отгоняющая незнакомца от своих ворот. Фой приспускает стекло на задней двери, чтобы было слышно, о чем они говорят. Тетя Челле вырывает из рук отца какие-то маленькие бумажки и принимается их разглядывать.

— Ты что, на хрен, не можешь завязать? Лузер несчастный.

Мы перестаем смеяться. Услышав ругательство, Фой начинает плакать. Я беру ее за руку, и она крепко сжимает мою ладонь.

— Она купила Стюарту подарок на день рождения, — говорит тетя. — Так что ты должен мне пятерку.

— У меня ее нет, Челле.

— Так ты профукал даже карманные деньги своей дочери? Господи!

— Не люблю, когда мама ругается. — Фой снова поднимает стекло.

Тетя Челле забирается в машину, тяжело дыша. Отец тоже садится, и она заводит мотор. До самой станции никто из нас не произносит ни слова. Выйдя из машины, отец просовывает голову в окно, касается кулаком кулака Фой, а потом целует меня в нос.

— Веди себя хорошо, лапкин, ладно? Звони мне каждый вечер.

К тому моменту, когда мы, наконец, выбираемся из города и машина несется среди зеленых полей, я уже забываю о ссоре отца с тетей Челле — мой мозг полностью занят тем, что ждет меня впереди. Мы въезжаем в Карю, а потом заворачиваем на обширную стоянку позади «Бесом инн», и я вижу Айзека и Пэдди, совершающих разные трюки на своих велосипедах.

— У Айзека новый велосипед! — кричу я, желая поскорее выбраться из машины.

— Угу, — отвечает тетя Челле. — Какой-то там «Хелкат» с титановой рамой. Он получил его в подарок на день рождения и говорит, что теперь ты можешь ездить на его старом.

— Правда?! — кричу я и тут же замечаю прислоненный к стене серебряно-красный сверкающий велосипед с надписью «Аполло» на раме.

— Он специально подкачал для тебя шины, — говорит Фой.

Я выскакиваю из машины, бегу к моему «Аполло» и веду его к Айзеку.

— Привет, Алиса. Тебе нравится твой новый велосипед?

— Ужасно! А что, я правда могу его взять?

— Нет проблем. Я накачал тебе колеса.

— Привет, Алиска-редиска. — К нам подкатывает Пэдди, щекочет меня и начинает гоняться за мной вокруг площадки, как всегда, позволяя мне обогнать его.

После часа догонялок мы заходим в паб и видим дадюшку Стью, закрывающего бар на перерыв. Паб представляет собой настоящую кроличью нору с низкими потолками и дубовыми балками, освещаемую теплым оранжевым светом, проникающим внутрь через маленькие окошки в свинцовых переплетах. Здесь стоит вечный запах сгоревших в камине поленьев и пролитого на столы пива.

Наверху находятся четыре основные спальни и две запасные, где обычно хранятся старые игрушки и прочие полузабытые вещи, а также запасные пивные кружки, подстаканники и ведерки для льда. Я провожу рукой по стене, ощущая под пальцами каждую выбоину. Мне хочется, чтобы эти каникулы никогда не кончались.

Фой меняет балетный костюм на домашнюю одежду, и мы вчетвером отправляемся на природу. Время от времени мы с Фой останавливаемся, чтобы запастись пищей для динозавров, бензином для наших «Ламборгини» и «Феррари» или прикупить новую обувь для наших деток. Их у нас с Фой целых сорок, но мы ведь живем в замке, так что места хватает на всех.

Все мое естество настоятельно требует перерыва от тревог за отца, сердитых разговоров по телефону и его исчезновений по ночам. Чтобы забыть об. этом, мне понадобятся недели ужаленных крапивой ног, мокрой вечерней травы под босыми ступнями, настольных игр, в которые мы играем без всяких правил, бега до разрыва легких от нехватки воздуха и уроков танцев с Фой под музыку Мадонны.

Мне нужно запускать воздушных змеев, делать гнезда из травы, скошенной на полях, обширных, как океан, и гулять под солнцем, которое днем пригревает мне спину, а по вечерам отбрасывает на поля мою гигантскую тень. А еще мне нужно часами играть в наших секретных местах, доступ в которые взрослым заказан: на тихом кладбище, находящемся по ту сторону стены, в замке на дереве или в логове из одеял — в местах, где время определяется не по часам, а по цвету неба, а пищей нам служат леденцы и газировка.

Каждое утро я просыпаюсь под бодрое «Вставай, поднимайся Клементина», а потом тетя Челле раздвигает в спальне Фой шторы и ведет нас вниз завтракать сэндвичами с беконом и кофе с молоком. После завтрака мы помогаем Стюарту привести в порядок бар и получаем от него по пять фунтов, которые можем потратить в магазине. Мы покупаем фломастеры и блокноты для рисования, приносим их в свой замок и начинаем придумывать модели будущих свадебных платьев, а потом обозреваем наши владения, где колышутся на ветру поля попкорна и резвятся на просторе единороги.

Здесь все зовут меня Алисой, или Элли. Или, когда я начинаю вести себя совсем уж неподобающим образом, Алиса Клементина Кемп. А еще они иногда зовут меня Алиска-редиска или Элли-Белли — Синдерелли.

Ах, если бы только я могла знать тогда, что очень скоро лишусь всего этого — даже своего собственного имени.

В шесть утра Кейден обычно начинает свою пробежку вдоль набережной. Я вышла, чтобы, как всегда, оставить у ворот пакетик конфет для Альфи, но день выдался такой спокойный, такой солнечно-яркий, что я решила понаблюдать за ним. И вот я сижу на ступеньках крыльца, держа в руке стакан клубничного «Несквика», смотрю на фургон продавца пончиков и размышляю о том, когда же он откроется. А еще я снова представляю себе Нас. На этот раз мы с Кейденом пошли за покупками в супермаркет. Он толкает перед собой коляску, в которой сидит Эмили, и строит ей рожи. Когда я думаю о нем, мне удается на время забыть о Тессе Шарп. Я нуждаюсь в нем. Он сможет защитить меня от Трех поросят. Он будет моим рыцарем Субботой с пуленепробиваемым щитом и кинжалом, которым пронзит сердца моих врагов.