Демоны Вебера (СИ) - Кучеренко Денис - Страница 18

— Ну и тварь конечно! Как только богатеи содержат у себя такое?

— Брось ты, нормальная животина. Глуповатая конечно, но от них ума и не надо. В упряжке никак не хуже целой дюжины дрессированных псов будет. Батька мой, помниться, одним таким красавцем за день по три поля вспахивал!

— У тебя такая зверина в селе жила? Да что ты мне втираешь! Откуда деньги на такого здоровяка?

— Ну так, как отец к мамке моей со службы вернулся, по увольнению неплохую сумму ему на руки дали. Он человек был деловой, решил, что лучше уж в хозяйство вложиться чем все деньги на выпивку просадить. Ну и встал перед ним выбор: купить паровую рухлядь на четырех колесах, или такого вот красавца.

— Лучше б трактор купил, ей-богу.

— На это ведро с болтами запчастей не напасешься, да и не сведущ он был в вопросах техники сложной.

— Да у вас это семейное.

— Кто ж спорит? Ну так значит и стал жить у нас жук. Прозвали мы его Паскуда.

— Так и назвали?

— Весь день зараза ползал, терпел, а только его в стоила заводили сразу гадил. Да так, что не меньше часа требовалось на уборку.

— Действительно паскуда.

— Если на этот факт глаза закрыть, то жук замечательный. Хоть и здоровый, но пугливый, управляется просто, авторитет в тебе признает быстро. Они в Рое несамостоятельные, а оттого легко внушаемые. Поставишь воз тащить — будет тащить. Оставишь в стойле стоять — без малейшего возмущения будет стоять. Еще бы не гадил где жил…

— Так и что, он у бати твоего до сих пор поля вспахивает?

— Да что там, подох давно.

— Я то думал они долго живут, ну никак не меньше лет тридцати…

— По правде говоря, помер он по моей вине. В один прекрасный день отец с мамкой поехал на ярмарку что проходила раз в год. Я остался один на хозяйстве. Гуси, заготовка дров, помол, — все на мне. Когда со всем управился то с ног валился от усталости. Думал, что наконец-то высплюсь, но у Паскуды были другие планы.

— Так что выходит, он сбежал?

— Меньше перебивай и узнаешь! Жук мирно заснул у себя в стойле, да только храп его… Ну совсем невыносимый был.

— Храп, у жука?

— Он малость дефективный нам попался, но за это батя даже цену смог скосить. Во время своей работы Паскуда неистово сопел, какая-то чертовщина у него с дыхательными каналами была. А стоило ему заснуть, так начиналась такая эпопея! Ну и как ты уже понял, в тот день он мне особенно спать мешал. Решил я разбудить громилу, взял кастрюлю побольше и черпак железный. Прокрался в стойла, и как вдарил со всей дури. Думал, что он просто проснется, ну и даст мне фору минут на двадцать, чтобы я заснуть смог.

— Ну а помер то как?

— Я конечно знал, что жуки-принцы трусливые, но не думал, что да такой то степени, — Паскуда вскочил, расправил свои обрезанные крылья, затрещал что есть мочи, и слег замертво. Сердце видать не выдержало.

— Меня бы в детстве за такое батя вместо жука в поле запряг.

— Ну мне потом знатно досталось. Но ремень от отца это еще пол беды. Жалко мне Паскуду. Выходит, в смерти ничем неповинной животины только я был виноват. Добрый он был, послушный, а я его до кончины довел…

Заслушавшись, Вебер едва не налетел на здоровый валун. Драматичных историй о громадных жуках ему еще слышать не доводилось. Впрочем, байка действительно помогла ему хоть немного расслабиться, очистив голову от угнетающих мыслей. Ему пришлось признать для себя тот факт, что из имеющейся у него информации события из видения даже теоретически не могли сложиться в единую картину. Слишком уж многих фрагментов пазла не хватало. А если уж истину размышлениями не установить, то и забивать ими себе голову не стоило.

Часы помогли определить, что они были в пути уже не менее часа. За это время произошло предельно мало интересных событий, если конечно не причислять к оным одно каждый раз, когда кто-то спотыкался о выступающие из каменистой почвы булыжники, или поскальзывался на влажном мхе. Ноги уставших путников неохотно обминали многочисленные, плохо различимые в горных потемках камни. Не так давно сгустившиеся тучи грозили нерадивым наемникам крайне несвоевременным дождем, окончательно скрывая едва проглядывавшие из-за скалистых горных вершин, немногочисленные солнечные лучи. За какие-то двадцать минут в предгорьях сильно потемнело, и хотя это не очень то и повлияло на температуру воздуха, и без того мрачные горы стали нагонять первобытной жути.

Вся местная фауна попряталась в преддверии дождя. Птицы вернулись в свои гнезда, бродившие средь скал коты засели в глубоких норах, а изредка попадавшиеся жуки-кольпы забрались в… Что ж, они забрались в те места где во время дождя следует сидеть жукам-кольпам, пускай и никто из бредущей группы не знал, что это за места такие. Даже ветер слегка утих, оставляя наемников в неуютной тишине, прерываемой только звуками шагов и негромкими разговорами.

Еще на старте их начавшегося у границ Глари, незапланированного перехода, к Верго подошла загадочная подруга Остина. Девушка с любопытством выспросила подробности видения предсказателя, реагируя на его рассказ на редкость сдержанно. В следствии их запоздалого знакомства, применив весь арсенал своих навыков красноречия Вебер таки смог разузнать кое-какие секреты ее личности. Арчи Панкрайц — так звали его новую собеседницу. Носительница редкой фамилии оказалась единоутробной сестрой Остина, естественно не той что погибла в его истории. Как выяснилось, предводитель гвардейцев был выходцем из крайне многодетной семьи: три брата и пятеро сестер. Верго с трудом верилось, что в вопиющей нищете Помонта кому-то могло прийти в голову завести стольких детей. Дальнейшие слова девушки и вовсе походили на жуткую надуманную историю. Из восьми отпрысков до своего совершеннолетия дожили только двое! В частности, Арчи и Остин пережили всех своих родственников. И это было нормальной практикой для княжества. К этому моменту Вебер про себя зарекся, что по окончанию работы больше никогда ногой не ступит на эту всеми богами забытую землю. В его голове как-то не укладывалось, что в то же время как в столичных регионах у каждого мало-мальски крупного поселения была проложена полноценная канализация, а от берегов Блеклого моря до крупнейших промышленных центров федерации достраивали пассажирскую ветвь поездов, в недрах Помонта до сих пор царило самое что ни на есть настоящее средневековье.

Сопоставив некоторые озвученные Арчи факты, Верго с удивлением пришел к выводу что девушке не наберется даже двадцати лет. Суровое бытие наемников заметно ее состарило: ломкие короткие волосы, обветренное лицо, лопнувшие на щеках капилляры и растрескавшиеся губы визуально добавляли ей порядка десятка лет. Задумавшись о перспективах ее будущего, предсказатель невольно вспомнил о своих недавних мечтах, и крупных сбережениях что способствовали их воплощению. То, что ему казалось едва приемлемой оплатой, для любого из этих наемников было бы целым состоянием, позволяющим обеспечить себя едой и кровом до самой старости. Не то чтобы Вебера стала мучить совесть после их разговора, но он определенно стал испытывать к своим спутникам чувство смутно напоминающие сострадание, и это чувство его пугало.

И вот, голодные, уставшие, и порядком замерзшие путники пришли к месту, намеченному для привала. В дороге Остин с десяток минут совещался с Арчи, пытаясь расшифровать таинственное сокращение «Е.Р.», фигурировавшее на карте. В процессе тщательнейшего анализа и перебора вариантов ими было установлено что надпись вероятно расшифровывалась как «Еловая Роща». Куда больше вопросов вызывало соседствующее с рощей «Чс. М.», и здесь уже гении криптографии были загнаны в угол — не было озвучено ни одного реалистичного варианта. Неизвестно, повлияло ли желание этих двоих докопаться до истины на выбор места привала, или это было совпадением, но вот уже две минуты как их группа мялась у предполагаемой точки таинственного «Чс. М.». На деле, странная комбинация букв указывала на небольшое деревянное строение, и в последствии была расшифрована как «Часовня Маленькая». Со стороны автора карты называть данное рукотворное нечто часовней было бы достаточно опрометчиво — это скорее был небольшой вырезанный из дерева алтарь, прикрытый тонким подобием крыши, крепящейся к вколоченным в землю толстым жердинам. Поверхность деревянного алтаря покрывали множественные грубо вырезанные, и не менее грубо разукрашенные лики божеств. Общее качество исполнения было настолько отвратительно, что разобрать принадлежность ликов к какому-либо пантеону не представлялось возможным.