Танец мертвых - Голден Кристи - Страница 7

Дюмон вздохнул: «Боже, ребенок вырос в красавицу». Забывшись на момент, он обнаружил, что смотрит глубоко в глаза своей воспитанницы.

– Все кончилось? – Молодой матрос, посмевший прервать мысли капитана, преданно смотрел на него.

Дюмон вернулся к действительности, подумав о возможности повторной атаки чудовища. Он молча покинул Лариссу, вернувшись к капитанским обязанностям. Вскоре «Мадемуазель» двинулась вперед на полной скорости.

Ларисса с удовлетворением увидела подлинный ландшафт вдалеке. Драгонейс был прав в отношении берега. Риск Дюмона оправдывался. Ларисса стояла, опершись на кипу канатов, в стороне от суетящихся матросов и смотрела на берег, казавшийся довольно плоским. «Мадемуазель» приближалась к крупному городу с большим портом, где находилось много больших и малых судов.

Ларисса приветливо помахала рукой проходившему мимо судну. Обычно прибытие «Мадемуазель» было радостным событием, ее причаливанию предшествовали веселые крики:

– Пароход!

Здесь никто не ожидал прибытия великолепного волшебного корабля и, судя по подозрительным взглядам, никто не был рад приходу плавучего театра. Улыбка Лариссы погасла, когда она увидела, как люди отворачиваются от «Мадемуазель Мюсарда».

Разочарованная танцовщица стала рассматривать развертывающийся город, который показался ей загадочно знакомым. Ларисса нахмурилась. Конечно, она просто путала этот город с чем-то увиденным за восемь лет плавания.

Ее глаза обратили внимание на нечто необычное. Создавалось впечатление, что окружающая природа надвигалась на горожан. Справа от города в пейзаже доминировал дикий лес, который, судя по всему, рос на болотистой почве. Переплетенные корни придавали основанию леса причудливую окраску. Вершины деревьев были связаны странным веществом, похожим на волосы серо-зеленого цвета.

Ларисса мрачно недоумевала, каким образом все это странное явление могло казаться ей знакомым? Танцовщице не хотелось выходить за рамки памяти, ограниченной временем, когда она состояла под опекой Дюмона на борту «Мадемуазель», но мысли ей не подчинялись. Тщетно она пыталась отвлечь себя – ее руки сжали поручни, ноги отказывались держать ее: она узнала побережье, вспомнила название острова и имя города. Устремившись к своему дяде, она на ходу услышала отдаленный барабанный грохот.

Каюта Дюмона была расположена непосредственно под рулевой рубкой. Ларисса обеими руками застучала в дверь, вполне сознавая, что ведет себя как ребенок. Обуявший ее страх, однако, позволял ей поступать не рефлексируя.

– Дядя! – громко кричала она в отчаянии.

Дюмон открыл дверь сразу. Его лицо приняло озабоченный вид, когда он увидел свою посетительницу:

– Ларисса, дитя мое, что случилось?

– Я… Я… остров, – выдавила она. Дюмон нахмурился и протянул руку, чтобы втянуть ее в каюту:

– Заходи, рассказывай.

Каюта капитана была самой большой, она была обставлена с большой роскошью. Там был изящный платяной шкаф с дорогим зеркалом, два плюшевых кресла, кровать с балдахином и стол красного дерева. Каюта была завалена вещицами из дюжины стран, в числе экспонатов были такие, которых никто не мог определенно назвать.

Капитан провел свою расстроенную подопечную к кровати и усадил ее:

– Глубже вздохни, успокойся и расскажи, что тебя вывело из равновесия.

Танцовщица послушно успокоилась и значительно сказала:

– Мне знакомо это место.

– Правда?

Она кивнула головой так, что ее белые волосы упали на ее возбужденное лицо.

– Я была здесь очень давно с отцом, Этот остров называется Сурань. Здесь мои волосы стали белыми. Отец сказал, что нечто ужасное чуть не случилось со мной в топях, – она умоляюще взглянула на Дюмона, тронув его. – Я боюсь, дядя. Я знаю, что это глупо, но…

– Малышка, – нежно произнес он, привлекая ее голову к себе на грудь. – Теперь о тебе забочусь я, а не твой отец. Я не покину тебя, как сделал это он, Ларисса. – Он почувствовал, что Ларисса кивает. – Ас теми, кто попытается причинить тебе зло, буду иметь дело сам.

Она засмеялась, хотя и нервно, затем отстранилась от него:

– Я знаю, это глупости, но, увидев берег, я узнала его… Дядя, я ничего не помню, но я узнала это место. И потом эти барабаны. Они наводят суеверный страх.

– Барабаны? Я ничего не слышал. Ларисса побледнела:

– Мне казалось, я слышала… Должно быть, воображение разыгралось… Сейчас я их не слышу.

Опекун раскатисто рассмеялся:

– Странное ты существо! Ты расправляешься с чудовищем тумана почти голыми руками и пасуешь перед безобидным болотистым островком. Тебе ничего не угрожает, дитя, я обещаю. Ты можешь не сходить на берег, если не хочешь.

Его голос менялся, пока он говорил. Теперь в нем были нотки снисходительности. Улетучившаяся было гордость Лариссы вернулась к ней. Хорошее отношение Дюмона к ней для нее было важнее, нежели его успокоения.

– Все нормально, дядя, – ответила она сухо. – Я пойду в каюту. Спасибо.

Дюмон внимательно смотрел, как она вышла из его каюты, плотно затворив за собой дверь. В ее движениях была грация и сила невинности. Капитан медленно улыбнулся. Лихорадочный вид Лариссы внушил ему отличную идею.