( Не) верный муж (СИ) - Рымарь Диана - Страница 15

Однако, когда подъезжаю, сразу понимаю — что-то не так.

Перед домом стоит кое-как припаркованный сиреневый седан моей свояченицы, Катерины. Что ей тут делать, когда Мария приехала домой мириться?

Выхожу из машины с букетом красных роз в руках. Оглядываю седан и подмечаю еще одну странную деталь — на заднем сиденье автомобиля лежат какие-то сумки.

А-а, понятно: она просто привезла Марию и детей, те же уезжали к теще с сумками. Вроде бы. Наверняка, Катерина просто решила помочь сестре. Но что-то многовато тут этих самых сумок.

По спине пробегает холодок.

Спешу в дом.

Захожу в прихожую и кричу прямо оттуда, даже не успев разуться:

— Мария! Дети!

Мне никто не отвечает.

Захожу в гостиную, скорбно подмечаю, что я совсем забыл выкинуть предыдущий букет роз, который покупал для Марии вчера. Он так и лежит тут, цветы увяли. Кладу новый букет рядом. Мария потом сама разберется с этим.

Слышу на втором этаже какой-то шум.

— Мария! — снова зову жену.

Поднимаюсь, сразу заглядываю в спальню.

Мария и вправду здесь.

Стоит ко мне спиной и роется в сейфе, вмонтированном в стену возле нашей кровати.

Оглядываю спальню и обалдеваю от царящего здесь бардака. Из шкафа, кажется, вывалены все вещи. Теперь лежат в диком беспорядке на кровати и полу.

— Мария, что ты делаешь?

Она резко оборачивается.

Подмечаю, что у нее новая прическа. Густые локоны обрамляют лицо, спадают на плечи. Такая красивая укладка совсем не вяжется с ее бледным видом, а глаза у жены краснющие, будто последние часы она только и делала, что ревела.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Главное — как она на меня смотрит. С ненавистью!

И тут я понимаю все.

Она знает про Веру. И последние два часа она тут не меня ждала, а собирала вещи, чтобы уйти от меня насовсем.

Уйти. От меня.

Хочет бросить меня, как ненужную вещь.

Расставляю руки, готовый схватить Марию при любой попытке к бегству.

Рычу не своим голосом:

— Не пущу!

Айк

— Не пущу тебя, слышишь? — продолжаю рычать и медленно двигаюсь на Марию.

Она смотрит на меня диким взглядом и шипит в ответ:

— Я тебя не спрашивала! Я ухожу, все!

Ее слова действуют на меня как укол адреналина.

— Нет, не все…

Бросаюсь вперед, хватаю ее за плечи и прижимаю спиной к стене.

— Не все, слышишь?

Хищно оглядываю Марию. Буквально пожираю взглядом каждый ее изгиб, каждую выпуклость. Прижимаюсь к ней телом.

— Ты моя жена, ты никуда от меня не уйдешь!

Мария упирается мне в грудь ладонями, пытается отпихнуть и фырчит как дикая кошка:

— Больше не твоя, мы разводимся, ясно?

Это она зря.

— Вся моя!

Провожу пальцем по ее щеке, губам и говорю:

— Лицо мое, губы мои, чтобы я их целовал!

Быстро провожу ладонью по ее груди и животу:

— Твоя грудь только для меня, чтобы я ее трогал и чтобы ты кормила ею моих детей. Твой живот, чтобы носить моих детей. И то, что между ног, исключительно для меня. Уразумей это раз и навсегда, женщина!

С этими словами опускаю руку ниже, провожу пальцами по ее джинсам и с силой прижимаю ладонь к треугольнику между ее ног.

— Все тут мое, и ты никогда от меня не уйдешь, я не пущу.

Секунда — и ладонь Марии взметается в воздух, а потом хлещет меня по щеке. Оплеуха получается звонкая.

— Отпусти меня, козлина ты эдакий! — кричит жена.

— Ты совсем обалдела? — потираю ушибленную щеку.

В этот момент Мария пихает меня всем телом и каким-то образом выворачивается, отпрыгивает подальше.

— Это ты обалдел, если думаешь, что можешь делать на стороне детей!

Плотно сцепляю челюсти, буравлю ее взглядом.

— Я этого не хотел, — пытаюсь объяснить.

— Я зря за тебя вышла! — вдруг выдает она. — Не надо было тогда нам жениться, совсем молодые были…

А у меня после ее слов в голове калейдоскопом пронеслась наша жизнь. Первые ночи, что мы провели как супруги, этот бесконечный секс, от которого сносило крышу. Рождение Давида, а потом и Лианы. Бесчисленное количество счастливых моментов, ее признаний: «Айк, ты самый лучший», «Айк, я тебя люблю». Сколько раз она шептала мне это, постанывая в постели. Сколько раз я говорил ей то же самое. Сколько сделал для нее, сколько старался ради нашей семьи.

И теперь Мария смеет бросать мне такое в лицо?

— Зря вышла, говоришь? — шиплю зло. — Прям ничего хорошего в браке не видела? А что ж ты тогда за золотом полезла в первую очередь? Если я такой хреновый муж, что ничего хорошего тебе не сделал, зачем тебе мои подарки? Или золото нужно, а я нет?

Указываю на резную деревянную шкатулку, которая лежит в сейфе за спиной Марии.

— Ты думаешь, я сюда полезла за золотом? — охает она. — Я хотела достать свидетельства о рождении детей!

С этими словами она поворачивается к сейфу, хватает шкатулку с драгоценностями. Потом снова разворачивается ко мне, открывает ее и вытряхивает содержимое в мою сторону.

В меня летят ее кольца, сережки, браслеты. Все, что надарил за десять лет. Украшения падают на бежевый ковер спальни.

— Мне ничего от тебя не нужно, — кричит Мария. — Не люблю тебя больше!

— Возьми свои слова обратно! — хриплю на выдохе.

— Не возьму, — говорит она и гордо вздергивает подбородок. — После такого нашим отношениям конец.

— Нет, ты возьмешь, — говорю с нажимом. — Я тебе докажу, что ты меня любишь! Мы не разведемся. Я вытрясу эти хреновые идеи из твоей башки!

С этими словами я снова бросаюсь к ней, сгребаю в охапку. Припечатываю ее к стене грудью и прижимаюсь к ней всем телом. Вдавливаюсь в нее.

— Айк, отпусти! — пищит она.

Но я даже не думаю слушать. Хватаю ее за футболку и выдираю ее из джинсов, запускаю руку под белую ткань, обхватываю ладонью грудь.

— Я люблю тебя, — рычу ей на ухо. — Ты не можешь от меня уйти. Ты тоже меня любишь, я докажу тебе, что это все еще так…

— Айк, не надо! — она уже кричит.

Потом вцепляется в мою руку ногтями, царапает. Но мне все равно, боли не чувствую. А вот сильнейшее желание — да.

Я вдавливаюсь мужским достоинством ей в спину, она это чувствует.

Если сейчас не получу свое, я же, на хрен, взорвусь. Я хочу ее взять и возьму.

Тянусь правой рукой к застежке ее джинсов, пытаюсь расстегнуть.

И тут мне в уши врезается крик свояченицы:

— Отстань от нее! А ну, отпустил, гад паршивый!

Дальше мне в спину врезается что-то тяжелое и падает на пол. Оглядываюсь и вижу, что это учебник по математике Давида.

Почему-то этот предмет из обычной жизни действует на меня как ушат холодной воды. Резко трезвею, в голове проясняется.

Замираю, соображая, что я только что чуть не сделал с матерью своих детей.

Разжимаю руки, и Мария спешит от меня отпрянуть.

Замечаю на щеках жены слезы, и меня колбасит по полной программе. Зачем я так с ней?

— Ты мужик или кто? — орет на меня Катерина. — Дай ей собрать вещи, не веди себя как последний козел! Машка, ты нашла свидетельства?

— Свидетельства, — кивает она, утирая щеки.

Снова спешит к сейфу, достает оттуда документы, а потом выскакивает из спальни как ошпаренная.

Всеми силами удерживаю себя, чтобы не броситься следом.

Умом понимаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, а нутро буквально выворачивает от желания догнать ее и притащить обратно в спальню. Запереться с ней тут и не выпускать ее. Мне уже даже секса не надо, хочу просто держать жену рядом и обнимать…

Слышу шаги Марии и Катерины в коридоре. Что-то шуршит по паркету, наверняка это чемоданы на колесах.

Минута — и все.

Я дома совершенно один.

Только теперь у меня нет надежды, что Мария и дети вот-вот вернутся.

Мария