Волк 2: Лихие 90-е (СИ) - Киров Никита - Страница 37

Газ тут не поможет. Я даже не понял, когда успел схватить лежащий на земле пистолет с глушителем. Наверное сразу, как увидел драку.

Я поднял пистолет и нацелился прямо в Каратиста. Указательный палец потянул спусковой крючок.

Раздался чёткий щелчок, пистолет подбросило от отдачи, гильза улетела в сторону. Браток молча выронил оружие и повалился мордой вниз, прямо на землю.

— Сука, падла, ты где? — орал Якут, которого я пшикнул газом. — Каратист! Вали этих лохов!

Женя выдохнул и поднялся, а Каратист, в которого я выстрелил из боевого, так и лежал в сторонке.

— Дай-ка мне, Волк, — Женя подошёл ко мне и взял пистолет у меня из рук. — Закончить надо с этим, раз так пошло.

— Гнида, сука! — живой бандит яростно тёр лицо. — Я сейчас Осине позвоню, на, он вас на…

Птч! Стало тихо, только где-то лаяла собака. Якут упал, вздохнул и затих.

— Позвоню, сука, — Женя плюнул на тело. — Киллеры хреновы. Но кабздец им. А то бы он тут всех на уши поднял. И прятать его некуда, чтобы поболтать.

— Ну вы блин даёте, — Лёня поднялся и посмотрел на нас. Потом медленно взял своё оружие, поставил на предохранитель и со второго раза убрал в кобуру. Потом глубоко вздохнул.

— Валить надо отсюда, дядя Лёня, — Женя взялся за бока.

— Да погоди ты!

Он отобрал у Жени пистолет, случайно прикоснулся к нагретому глушителю, выругался матом и достал платок.

— Поверить не могу, что я этим занимаюсь, — пробурчал Лёня. — Двадцать с лишним лет честной службы, мама дорогая, ё-моё, всё нахрен.

— Тела, — тихо сказал я. — Эти тела…

— Да не ссы, Волк, — отозвался Женя спокойным голосом. — Когда в первый раз…

— Посмотри, что у них, — продолжил я. — Может, пригодится что-нибудь.

Лёня открутил глушитель ПМ, разрядил оружие, оттянул спусковую скобу и снял затвор, протёр ещё раз. Раскидаем потом по сторонам. Потом чертыхнулся и нашёл свой окурок, который подобрал и затушил. А Женя осторожно полез в карманы Каратиста, и что-то оттуда достал. Потом осмотрел Якута.

— Вот теперь идём, — сказал Лёня и выдохнул. — Мать вашу, на такое я не подписывался.

— Да перестреляли бы нас, Лёня, — возразил Женя. — Или сейчас, или через месяц, когда бы началось.

Дальше шли молча, только избавлялись от улик, раскидывая части оружия то в коллектор, полный мусора, то в помойки, то в траву, то ещё куда. В свете фонаря у магазина с водкой проверили одежду, крови нет, но у Женьки была разбита губа, а Лёня красный, как варёный рак.

Такси вызывать не стали, наш опер разумно предположил, что милиция явно будет спрашивать водителей, кто приезжал в это время в Сосновый, поэтому лучше пройтись пешком, причём подальше. Хорошо, что поехали по другому адресу. И вот теперь-то вся эта темнота нам на руки, спокойно дойдём, не привлекая внимания.

Шли долго, почти минут двадцать. Звука сирен так и не было. Возможно, тела киллеров не найдут до утра. Людей навстречу попадалось мало, так что мы спокойно дошли аж до городской больницы.

В квартале от неё был небольшой бар, мы зашли в него, чтобы хоть немного прийти в себя и обсудить, что дальше.

Женя заказал полный стакан водки и всучил мне.

— Пей, Волк.

— Зачем?

— Руки трястись не будут. Поверь, работает.

А я даже не заметил, что трясутся. Водка обожгла горло и ушла в желудок, я откашлялся, но всё же смог сфокусироваться на окружении и собрать мысли в кучу, начать думать спокойно и трезво, несмотря на алкоголь.

Мы сидели в сторонке за столиком. Вид мрачный, так что нас никто не цеплял. Играла какая-то иностранная группа, кажется, Скутер, который иногда слушал Кирюха.

Лёня курил подаренные коричневые сигареты, Женя о чём-то думал, глянул на меня и хмыкнул.

— Не зассал, братан, — сказал Женя и положил мне руку на плечо. — Должник я твой, Волчара, в очередной раз. Ох, Макся, вот как знал, что кто-кто, а ты никогда не подведёшь, когда горячо будет. Не ты, так всё, замочил бы он меня.

— Хоть обошлось с тобой, — тихо ответил я. Но нет, воспоминание с его могилой больше не возвращалось. Всё спокойно. Поживёт и он, и остальные, кто должен.

— И дядя Лёня тоже должник теперь. Всех бы нас положили. Вот тот, второй, прям боец, я ему по челюсти пробил локтём, а он даже не дёрнулся. Каратист долбанный.

— Крепкий был, гадина, — опер вздохнул. — Ох, вот я попал…

— Что мы нашли у них? — я снова откашлялся и потёр грудь.

У мобильника сняли батарейку и выбросили по пути, перед этим протерев, документы тоже. Деньги оставили себе, чего разбрасывать, и пейджер взяли, там было несколько сообщений. В одном мой номер и имя, во втором пометка: «Два человека должны уехать в деревню вечером. Скажи, что от меня. За билеты заплачу завтра. Т».

И ещё была почти выкуренная пачка заграничных сигарет из табачного листа, с яркими цветными фильтрами. Кое-кто любит такими делиться. Жаль только, что во всём остальном это полная сволочь.

— Поехали в гости, — сказал я. — Додавим эту тему.

— Уверен? — спросил Лёня.

— А тогда что, просто так это всё было? Решил он, что нас убрать может? Так уберёт, сейчас или потом, неважно уже, будем мы это дело тянуть или нет. Надо давить.

— Вот это дело, Волк, — Женя обрадовался. — Пошли, братан.

— Угу, — буркнул Лёня.

Терехов снимал квартиру в центре, в приличной сталинке прямо на улице Ленина. На подъезде даже был замок, но на пороге стоял курящий парнишка в майке и кого-то ждал, нас он пропустил без проблем.

Мы почти поднялись на нужный этаж, но Лёня тронул меня за локоть

— Одна вещь, Волк, — сказал Лёня. — Короче, мужики, я так не могу. Уходить буду.

— Не вовремя, Лёня.

— Уйду я, — он вздохнул. — Приеду и заявление напишу, мне уже по выслуге на пенсию пора. И к вам перехожу на полный день. А что теперь остаётся? Только одно можно выбирать.

— Правильный выбор, — я кивнул. — Будешь у нас большим начальником. А сейчас давай-ка теперь с этим поболтаем.

— А это оставь мне. Женька, у тебя есть жвачка?

— Конечно, — он полез в карман. — После еды жуйте орбит без сахара, кхе!

Лёня взял пару подушечек, разжевал, вытащил изо рта и заклеил жвачкой дверной глазок нужной нам квартиры. Потом позвонил.

— Иду-иду, — раздался раздражающе противный голос с той стороны.

Лёня продолжал непрерывно звонить, звонок трещал и въедался в уши. В прихожей раздался топот.

— Иду я! Кто там?

— Вы нас топите! — жалобным голосом вскрикнул Лёня. — Совсем уже охренели⁈ Я ремонт только сделал! Сколько можно уже?

Загромыхали замки, толстая деревянная дверь открылась. Терехов, который был одет в красный халат, а на голову натянул сеточку для волос, посмотрел на меня, выпучив глаза.

— Волков? — удивился он и попытался закрыть дверь, но не успел. — Ай! За что?

Я встряхнул отбитый кулак, а Женя изо всех сил дёрнул дверь на себя. Мы влетели в прихожку, а Лёня запер дверь изнутри.

— Что вы себе позволяете? — спросил Терехов ноющим голосом, зажимая кровоточащий нос. — Волков, вас за это…

— А вот теперь, — я подвинул табуретку и сел над ним. — А вот теперь ты будешь говорить честно. Скажешь нам всё.

Новозаводск

— Так что дальше будет, Николаич? — спросил Ваня Студент, останавливая девятку у точки, пивного магазинчика недалеко от рынка. — Что Иваныч скажет?

— Что Иваныч скажет, то и делать будем, — Душман зевнул и огляделся в машине, только после этого открыл дверь. — Скажет валить — будем валить.

— Так там у Гоши вор этот сидит, Захар.

— Вот скажи мне, Ванюха, — Душман поправил китайскую жилетку с кармашками, под которой носил кобуру. — Помнишь, как два года назад в Чите Калина придушил ремнём Гочу?

— Слышал.

— А Гоча этот не просто был вор в законе, он смотрящим был в наших краях. И вот что за это воры Калине сделали?

— Да ни***.

— Вот именно, Ванюха. А по закону воровскому нужно было ответку дать. Но Захар да, из другого теста, поопаснее. Ты давай за сигаретами, и минералки мне возьми, — Душман посмотрел ещё раз назад и выпрямился у машины во весь рост. — И дальше с тобой по делам поедем. А я пока отойду ненадолго.