Братья Мятеж (СИ) - Эфа Лин - Страница 11

— А что это у нас тут за сосочка? — кривляясь, произнес неприятный тип и дёрнул меня за руку, — Вылезай! — приказал, — У меня твоя девка, Платон. А это значит, что ты проиграл. Птичка донесла, что ты обрёл пару. Мои поздравления. И соболезнования.

— Если хотя бы один волос. — начал Платон. Но его перебил мужик, державший меня.

— Не в твоём положении диктовать условия и тем более угрожать мне! — заорал он, — Все кончено. Я просто грохну вас обоих. А остальные решат, что вы сбежали. Все спланировано. Твоя семья поверит, что ты отказался от статуса альфы в пользу меня. По капризу твоей суки. Для них это не станет неожиданностью. Ты ведь уже сбегал, выбрав жизнь одиночки. Скажу, что ты испугался предстоящей ответственности. И твоя Луна поспособствовала в принятии такого решения.

Меня все больше колотило. Убьют? Нас обоих. Почему обоих? Что здесь происходит. Это явно разборки психопатов между собой. Но для чего им я. Каким образом они связали меня с Платоном. Что значит его Луна. Совсем ничего не понимала. Меня трясло так, что стоять нормально уже не получилось. Ко всему прочему, я дико замёрзла. На мне была лишь тонкая блузка и лёгкие джинсы, а на ногах открытые босоножки. Кофту я бросила там, в " Розмарине", когда сбежала.

— Неужели жажда власти настолько затмила твой разум? — заговорил Платон, — Думаешь, тебе поверят? — устало хохотнул, — Борзов. Ты нарушил слишком много законов. Стая тебя не простит. Все в курсе нашей вражды. Даже если ты сейчас убьешь нас обоих. Ты не жилец. — он выдержал показательную паузу, — Все в курсе, что ты поставил под угрозу мою пару. Тебя не тронули только потому, что я не мог найти Нику. Твоя участь и участь твоих прихвостней, давно решена. В этой битве не будет победителей.

— Я с тобой не согласен, Мятеж. — расхохотался мужчина в ответ, — Как только я займу место альфы, все будут слушать каждое мое слово. Константин слишком слаб, чтобы противостоять. А Илья и Демид не проблема. — гнул свою линию Борзов, сжимая мой локоть до острой боли.

— Пусти, психопат! — не удержавшись, попыталась вырвать свою руку. Но на меня и внимания не обратили. Лишь сильнее надавив на слабое место.

Я приглушенно всхлипнула. Платон моментально впился в меня взглядом. Он боялся. Неужели за меня! На секунду он дернулся вперед. Но, услышав, как Борзов рыкнул. Остался стоять на месте. Происходящее не укладывалось в голове. Почему вдруг монстр, насиловавший меня. Сейчас, вдруг волновался. Не хотел игрушкой делиться. Я вообще не совсем понимала, что они несут. Какие-то стаи и вожаки. Луны и пары. Это они так свои банды называют? Точно больные на голову.

— Можешь грохнуть меня. Я даже сопротивляться не стану. Только отпусти ее и пообещай, что она будет жить. — серьезно произнес Мятеж. И мне показалось, что в его глазах промелькнуло волнение вперемешку с сожалением.

Меня словно ледяной водой окатило. Он меня защищал. Но почему? Хотел спасти ценой собственной жизни. Кажется, я в бреду. Как может совершенно незнакомый человек. Пожертвовать собой ради меня. Он же сам напал. Не важно, что при этом ощущала я. Он взял меня силой. И что за ерунда творится теперь? Почему это происходит со мной? Почему не с кем-то другим? Не то чтобы я желала кому-то зла. За себя боялась в данной ситуации больше.

— Нет. Так не пойдёт, Платон. Ее в живых оставить не могу. Она станет болтать. — не согласился мерзкий урод.

— Что ж. Ты не оставляешь мне выбора, Глеб. — решительно произнес мой неожиданный защитник, — Я хочу Лунный поединок. Здесь и сейчас. Или от него тоже отмахнёшься?

— Что?! Пошёл ты, выродок! Ты не имеешь права! — взревел Глеб.

— Ошибаешься. Константин дал мне согласие. Как только я вернулся домой. Он остается альфой. Эти два года лишь формально. — криво усмехнулся Мятеж, — На правах будущего альфы. Я требую Лунный поединок. Ну же, отвечай, не поджимай хвост, Глеб. Откажешься и тебя растерзает вся стая. Щенки, стоящие за твоей спиной, накинутся первыми. Оглянись. — с властными нотками в голосе процедил он.

— Ты забыл, выродок? Твоя девка все ещё у меня. Я могу просто пристрелить ее. А ты останешься гнить от тоски. — плевался слюной Борзов. Достав из ремня брюк пистолет и приставив его ко мне.

— Не успеешь. — ответил Платон. И кто-то выбил оружие из руки Глеба. Он попытался схватить меня, но его перехватили под руки свои же.

— Прости, босс. Но эту традицию нарушать не стану, даже я. Ни один из нас. Ты знаешь, что, отказавшись от поединка, признаешь себя изгоем, недостойным жизни. Слабаком. За таким вожаком не пойдет никто. Если на девку нам плевать. То тут дело чести. Последовать за трусом — значит, признать себя таким же ничтожеством. — произнес один из амбалов. И меня мягко оттеснили в сторону.

— Ты мне за это заплатишь, щенок. — Глеб кричал, словно обезумевший.

— Ровно также, как и ты мне. За то, что подверг опасности мою пару, дважды. — зарычал Платон.

Только я отошла на приличное расстояние. Как Борзов с диким ревом кинулся на соперника. Прямо в прыжке превращаясь в волка. Меня замутило от осознания происходящего. Чудом не грохнулась в обморок. Держалась чисто на адреналине. И том, что я все-таки предполагала, где-то там, на периферии сознания, что эти люди могут быть вовсе не людьми. Медленно осела на землю. Стоять и дальше была не в состоянии. Бежать, тем более. Особенно, когда поняла, с чем имею дело.

Платон как-то странно на меня посмотрел и тоже обратился волком. В самый последний момент, отразив атаку нападающего. Началась смертельная бойня. Волки рычали, царапая и кусая друг друга. Катаясь кубарем по земле. Клочки грязи и травы летели в стороны. Они завалили одно из деревьев, налетов на него. В какой-то момент раздался оглушительный вой, и волк Борзова замер на земле. Его мощными лапами придавливал к земле Мятеж. Это продлилось минут десять, а казалось, что вечность. Мой мозг пытался переварить увиденное. Но выходило плохо.

Зверь Платона был чисто черного цвета. В кромешной темноте я смогла бы разглядеть лишь его желто-зеленые глаза. Но сейчас в свете фар, прекрасно видела громадное тело. Зверь Платона был просто гигантских размеров. В природе не существует таких волков. Раза в четыре, а то и пять больше обычного животного. А вот тушка Борзова поменьше. Хотя и не менее устрашающая.

Из пасти погибшего чудовища стекала кровь вперемешку с пенящейся слюной. Кажется, Глеб действительно был безумен. Болен. Иначе как объяснить его неадекватное поведение. Даже я, находясь в паническом состоянии, понимала, что он был невменяем. Нарушая все законы этих существ. Желая любой ценой заполучить власть. И в этой игре невероятных созданий, я была лишь разменной монетой. То, что я сейчас увидела, разделило мою жизнь на до и после.

Воцарившаяся тишина оглушала. Я сидела, трясясь от холода, страха и неверия. Боясь произнести хоть слово. Не в силах подняться на ноги. В голове, словно вакуум, образовался. Все мои прежние представления о мире были разрушены в одночасье. Смогу ли я это принять. Смириться с тем, что в мире живут не только люди, но и оборотни. Да бог весть кто там еще. Если есть волкоподобные существа, то непременно есть и кто-то еще. Получалось, что все мифы, которые мы знаем. Вовсе не мифы. Просто люди отказываются верить в то, чего боятся. А то, что боятся, это однозначно. Мы испытываем страх перед всем, чего не понимаем.

Платон вновь стал человеком. Он подошёл ко мне, совершенно нагой. Обхватив за плечи, поставил на ноги, придерживая. Он хотел коснуться рукой моего заплаканного лица, но я дернулась. Я все еще не понимала, могу ли ему верить. Могу ли я больше не бояться его. Да я сама себя сейчас боялась.

— Думаю, не стоит говорить, что ожидает вас? — произнес он, переведя взгляд на мужчин, — У вас есть сутки, чтобы убраться. Потом начнется охота. Закон есть закон. — не дожидаясь ответа, он повёл меня к своей машине.

Пошла за ним чисто механически переставляя ноги. Голова казалась чугунной. Я словно пьяная, шаталась. Колени дрожали так, будто ходить разучилась. Происходящее медленно укладывалось в голове. Я все понимала. Все осознала. Но вот принять пока что не могла. Понадобится немало времени, прежде чем я смогу это переварить. Если такое вообще возможно переварить, без вреда для психики. Уверена, что большинство людей не смогли бы принять такую действительность.