Гавань (ЛП) - Кент Клэр - Страница 1

Клэр Кент — Гавань

(Пламя Апокалипсиса #1)

Глава 1

Сегодня жарче, чем обычно бывало после Падения — похоже на один из тех испепеляющих июльских деньков из моего детства — так что я ухожу до полудня, чтобы раздать ланчи охранникам по периметру.

Несмотря на ранние часы, пот катится с меня градом к тому моменту, когда я добираюсь до северо-западного угла стены и минутку болтаю с Гейл. Она держит винтовку на плече, не сводит глаз с земляной дороги и окружающих лесов и рассказывает мне, что сразу после рассвета видела стадо оленей. Восемь особей, включая трех детенышей.

Мы почти два года вообще не видели оленей (как и зайцев, белок, опоссумов, енотов, птиц помимо стервятников), так что эти новости заставляют меня улыбнуться.

— Они возвращаются.

— Может, Джек скоро снова разрешит нам охотиться.

— Не рассчитывай на это, — я поворачиваюсь на движение слева от себя и расслабляюсь, увидев, что это всего лишь пара ворон пылко спорит из-за того, кому причитается лучшее местечко на стене. — Ты знаешь правила.

У нас на ферме «Новая Гавань» имеется долгий перечень правил. Это одна из причин, по которым мы выживаем уже так долго, хотя весь мир покатился псу под хвост. Но первое правило всегда было таким: мы не убиваем никого — ни людей, ни животных — если на то нет абсолютной необходимости.

Долгое время охота была единственным, что приносило нам достаточно еды для выживания, но в этом году наши курицы и свиньи дают неплохие результаты, а сократившиеся популяции животных в лесах постепенно восстанавливаются. Джексон никогда не разрешит истреблять их по одному ради забавы.

Мне надо раздать еще четыре обеда, так что я не задерживаюсь с Гейл дольше нескольких минут. Хэмптон (который почему-то предпочитает, чтобы его называли Хэм¹) несет смену в северо-восточном углу и широко улыбается, заметив мое приближение.

— Фэйт! Ты несешь мне обед? Умираю с голода.

— У меня есть обед, — я достаю из сумки один из пакетиков с едой и собираюсь бросить его вверх, но тут он слезает со своего поста.

Наверное, ему стоит оставаться на позиции, как это сделала Гейл, но я его не поправляю. Хэм мне нравится. Он веселый, искренний и смешит меня. Большой и долговязый семнадцатилетний рыжий парень. Он пробыл с нами два года с тех пор, как Джексон нашел его на вылазке за припасами — он один забился в заброшенную закусочную, еле как выживал на жевательной резинке в форме шариков и консервированных бобах. Шесть месяцев назад Хэма повысили до должности охранника, и он заслужил место в основном доме, стремительно идя к успеху.

Сейчас он улыбается мне, разворачивая свой обед, и восклицает при виде хлеба, яйца вкрутую и помидора.

— Целый помидор? — спрашивает Хэм у меня, колеблясь перед тем, как приступить к еде. — Серьезно?

— Да. Сад в этом сезоне растет как сумасшедший. У нас предостаточно урожая и не хватит банок, чтобы все законсервировать. Так что нам не приходится так сильно нормировать потребление овощей в этом году.

Он кусает помидор как яблоко и блаженно стонет, пока сок течет по его веснушчатому подбородку.

— Спасибо, Фэйт. Это лучший помидор, что я ел в своей жизни.

Я усмехаюсь. Большинство ребят, которых мы принимаем в «Новую Гавань», ценят это и усердно трудятся, чтобы заслужить свое место, ведь на ферме намного безопаснее и комфортнее, чем в остальном мире. Но никто не выражает свою благодарность так искренне и демонстративно, как Хэм.

Прежде чем я успеваю ответить, я слышу вдалеке слабый гул двигателя. Я забираюсь на насест охранника и кладу руку на поясную кобуру, ища источник звука.

Хэм забрался следом за мной, но я первой замечаю мотоцикл. Мужчина за рулем, позади него сидит женщина. Они едут на нормальной скорости и выглядят так, будто просто проезжают мимо, но я достаю пистолет и делаю предупредительный выстрел, чтобы они держались на расстоянии.

Женщина машет в знак подтверждения, а мужчина съезжает на дальнюю сторону дороги, чтобы держаться подальше от нашей стены. Это жест вежливости. То, что сделал бы любой нормальный человек, чтобы показать, что он не представляет угрозы.

Я не беспокоюсь, что эти люди враждебны, но мы с Хэмом ждем, держа оружие наготове, пока мотоцикл не скрывается из виду.

К тому моменту, когда путешественники проехали мимо, Джексон тоже уже забрался на пост, замерев сразу за моей спиной. Он так близко, что я вскользь задеваю его, убирая пистолет в кобуру.

Он вспотел еще сильнее, чем я. Пот каплями выступил на его загорелой коже, на широком лбу и квадратном подбородке. Он не сдает назад, чтобы дать мне пространства, хотя всем нам троим предостаточно места на этом сторожевом насесте.

Он напряжен. Смотрит сердито. Ореховые глаза прищурены.

Это его нормальное выражение, так что я не реагирую. Он явно услышал мой предупредительный выстрел и прибежал разбираться с возможным кризисом.

— Просто кто-то проезжал мимо. Никаких проблем.

Его взгляд мельком пробегается по мне — от моего небрежного рыжевато-золотистого хвостика до серой майки, прильнувшей к коже, и грязных ботинок. Затем он отворачивается, будто я вообще ничего не говорила.

— Скажи мне, почему предупредительный выстрел сделала Фэйт, а не ты, — ворчливо требует он от Хэма.

Понятия не имею, откуда он знает, что это я сделала выстрел. Может, он различает оружие чисто по звуку. Однако Хэм не ставит под сомнение его слова и не оправдывается.

— Прости, Джек. Я только что получил обед, и она забралась туда первой. Я должен был лучше справиться с ситуацией.

Все называют Джексона «Джеком», кроме меня. Не знаю, почему я до сих пор использую его полное имя. Это началось, когда я была моложе и недолюбливала его. Мне казалось, будто это давало мне преимущество. Если он собирался обращаться со мной как с избалованной и глупой маленькой девочкой, тогда я буду называть его Джексоном, как будто он гадкий мальчишка, которого отчитывают с использованием его полного имени. Я привыкла, и имя прижилось. Теперь я уже не могу называть его иначе.

— Ты должен справляться намного лучше, если хочешь сохранить за собой эту должность, — говорит он Хэму.

Хэм заметно робеет от этих слов и сурового взгляда Джексона. Часть меня хочет вмешаться и смягчить удар, потому что Хэм такой хороший парень, но я прикусываю язык. Мое вмешательство ни к чему хорошему не приведет. Джексон руководит охранниками периметра. Если бы он попытался совать нос в заготовку еды, домашние дела или садоводство, я бы чертовски разозлилась из-за его вмешательства в мои обязанности. Поэтому я не буду так поступать с ним.

— Обязательно, — говорит Хэм. — Я буду стараться лучше, — он занимает позицию и поднимает винтовку, как должен был делать с самого начала.

К моему облегчению, на этом Джексон останавливается и следует за мной, когда я слезаю обратно на землю. Он не любитель болтать, так что я не задерживаюсь для дальнейших разговоров. Мне надо доставить еще три обеда.

— Какого черта ты вообще разносишь обеды? — Джексон подстраивается под мой шаг и идет рядом.

— Кто-то же должен это делать, и все остальные заняты.

— Тогда сними кого-нибудь с их работы, чтобы они это сделали. Ты не должна тратить время на такое.

Обычно я не теряю терпение с Джексоном. Я знаю его с тех пор, как мне было двенадцать (то есть, уже девять лет), когда он впервые прибыл в Новую Гавань, принадлежавшую моим родителям и управлявшуюся ими. Он был тихим и мрачным шестнадцатилетним пареньком, который воспитывался в системе опеки в Луисвилле и вечно встревал в проблемы. Ничего агрессивного. В основном мелкие кражи, распитие алкоголя несовершеннолетними и угон авто. Мои родители приняли его к себе. Они чувствовали, что их призвание — помогать проблемным подросткам, и с ними всегда жило от шести до двенадцати приемных детей. Они всегда верили, что доброта, свежий воздух и здравая ответственность — это решение проблемы детей, которые потерялись в системе. Поскольку ферма была нетипичным местом проживания, детям всегда давали выбор и пробный период. Не всем такое нравилось, но те, кто оставался, всегда дорожили фермой и моими родителями. Соцработники постоянно наведывались с визитами, но серьезных жалоб не было. Методы моих родителей не всегда меняли жизни (они терпели провалы так же часто, как и добивались успеха), но в случае с Джексоном все сработало. Он так и не стал добродушным пареньком, но многому научился, хорошо себя вел и даже остался на ферме в роли наемного рабочего после того, как ему исполнилось восемнадцать.