Коловарант. Книга 3. Часть 1 (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн" - Страница 16

Я так просидел наверное час и ничего вокруг меня не изменилось. Всё так же сидящие смирно на попонах напротив меня саксонцы, карауливший их Толгат и другие.

— Наденьте на них наручники и пойдём к другим — командую Титову. — Зажигай — это уже я показываю Савве на керосиновую лампу.

Слуг окинули взглядом, там только остались старики и старухи, да пара совсем молоденьких девчонок. Думаю, что эти нам проблем не доставят. Те, кто мог, тот сбежал, прихватив господское добро. А вот пять женщин, разного возраста и четверо детей разного пола вызвали у меня больше подозрения. Особенно старуха, которая с гордой позой сидела на охапке травы. В чем угодно можно сейчас обвинять дворян, но только не в трусости…даже женщин. Настоящие дворяне всегда стараются отвечать вызовом на вызов, ударом на удар.

— Ну- ка проверти их веревки — отдаю команду подошедшему Исхану. Такое он никак пропустить не мог. А вдруг тут…что-то «интересное» будет и без него. Вот уж кто любитель решать любое дело силой. Мне даже кажется, что у него имеются явные садистские наклонности. Как — нибудь проверим. Такие люди в отряде тоже нужны…но только их надо хорошо контролировать.

— Не дергайся. Ничего с твоими женщинами не будет. Как я и обещал утром отпустим — я тут же предупредил напрягшегося фон Беннвица. — Исхан не балуй, только по делу. — Богдан Ростиславович, а ты чтобы усы подстриг, а ещё лучше сбрил. А то вечно не вовремя их поправляешь — это я уже Звереву.

— Ну и как это понять? — показываю я две явно разрезанные веревки, которые как не пытались скрыть, но были обнаружены Исханом, саксонцу. — Пусть отдадут кинжалы и не дергаются.

— Gebet dolch — нехотя скомандовал фон Беннвиц. Его сын, или племянник, за всё время так и не проронил слова. Как истукан…только глазами зыркает. Уважаю. Вот же дисциплина. Мои бы уже раз десять что-нибудь произнесли или бы по возмущались на крайняк.

Женщины выбросили к нам под ноги два кинжала. Один тонкий стилет, вполне знакомый баллок с фаллической формой рукояти. Некоторые его называют «почечным» кинжалом, а все причастные зовут этот предмет по имени: кинжал с яйцами. А вот второй, уже интереснее. Я даже нагнулся и подобрал его. Это так сказать пламевидный клинок…кинжал Крис. Редкая надо сказать вещь. Да ещё и украшенный золотой узорчатой чеканкой, блеснувшей в свете лампы и ручка покрытая серебром.

— Откуда такая редкость? — покрутив кинжал, спрашиваю я.

— Дед был наемником в голландской ост-индской компании. Семейная реликвия — огорчённо ответил саксонец.

— Ножны — потребовал я, и женщины выкинули и их.

Забрав кинжалы, усадили главу семейства радом с женщинами и отошли. Охранять оставили молодых башкир и Николая Шварца, а сами, выключив лампу, пошли к костру.

— Значит так. Сейчас все кроме дозорных пытаются хоть немного отдохнуть. Утром перехватываем вояк с лошадьми. Продаём часть не нужного барахла и трофеев. Нет, забирать не будет…только часть. А так же продадим им часть продуктов и отпускаем саксонцев. После ищем место для стоянки. Хорошо отдыхаем и перебираем трофеи…ну и думаем, что делать дальше — отдаю я распоряжение.

— А мне тот изогнутый кинжал получить можно за мою долю — тут же влез Исхан.

— Нет. Это не восточный кинжал, а индийский да еще и с золотой насечкой. Тебе это…пока не по статусу — в конце добавляю, чтобы не сильно обидеть башкира. Статус тут понимают все. Кинжал тоже не индийский, а скорее малазийский, но сейчас объяснять я это не буду.У моих бойцов итак уже ум за разум заходит от обилия информации.

— А вот этот прямой, баллок можно — это уже Зверев. Ну, кто бы сомневался. У меня похожий есть, но с более плоской рукояткой. У башкиров тоже, да и не привлекают их такое оружие. Остальные ещё не заслужили или не видят, как тот же Титов в нем пользы.

— В часть твоей доли — отвечаю я и получаю кивок. Он тут же забирает кинжал.– И ещё. За нарушения порядка при захвате я лишаю сегодняшней доли Николая Шварца.

Всё одобрительно покивали головами. Это ещё Николай легко отделался. Не дай бог кто-то у нас был ранен или убит, наказание было бы совсем другое. Да в обычных войсках там совсем другие порядки…но мы то не обычные войска, мы корволанты и законы у нас несколько другие. За что и не любят нас генералы…но и без нас обойтись не могут.

— Савва что там у нас из трофейной еды? — подзываю нашего главного возницу и, наверное, уже интенданта в одном флаконе.

— Солдаты съели всё. Из питья у них осталось немного воды с вином. У офицеров пруссаков немного гороховой каши, которую, наверное, оставили на завтрак. Немного сыра и какие-то пресные пшеничные лепешки. Тьфу, на них. Как только такое можно есть? — в конце добавил он.

Дело в том, что у нас привыкли, есть в основном ржаные сухари или ржаной хлеб. Как я сам убедился, богатый витаминами и выпеченный на закваске ржаной хлеб был основным продуктом питания любого русского, в том числе и русских солдат. И вполне заслуженно…о чём забыли сегодняшний генералы. Сам перешёл на него и не только в походе. Да и дома пшеничную выпечку мы ели в основном по воскресеньям и праздникам.

— Не умничай — осадил я Савву. — Отдашь кашу, по их сухарю и солдатскую воду с вином слугам. А то ведь их явно кормить не будут. Господам продашь…стоп — делаю я паузу и поворачиваюсь к Звереву.

— Богдан Ростиславович, что сейчас за деньги ходят в Саксонии? — спрашиваю его.

— Дворяне обычно рассчитываются местными талерами, мещане и другие пфеннигами — отвечает Зверев.

— Э…что значит местными? — не понял я.

— Богатые месторождения серебра в Саксонии недалеко от Фрайберга позволяют им чеканить свою серебряную монету — поясняет он нам.

— Какое соотношение саксонского талера к нашему рублю? — на самом деле это очень важный вопрос и надо хорошо его прояснить.

— Талер тяжелее и дороже, так как там больше серебра — поясняет Зверев.

— Это хорошо — тяну я. — Значит так. Сыр, их пшеничные галеты — опять повернулся я к Савве.

— Какие такие галеты? — перебивает он меня.

— Савва ты явно плетей захотел. Разбаливался в конец, что даже меня перебиваешь — тут же разъярился я.

— А чего вы говорите слова, которые я не знаю. А потом я забуду — вполне справедливо упрекает он меня.

— Если что-то не понятно подними руку…это, кстати, всех касается — обвел взглядом я своих помощников.

— Галетами называются эти пресные пшеничные лепешки. Если вы бы зашли в магазин к купцу Ермолаеву, то там тоже подобное есть, только называется там «походным печеньем». У нас оно тоже есть, только я его запретил тебе раскрывать — отвечаю на вопрос.

Савва тут же тянет руку, и получая согласия спрашивает — это те квадратные штуки, что упакованы в вощеную бумагу?

— Да они. Так дальше. Берешь ещё солонину с открытой бочки и что там, у офицеров во флягах. И флягу воды для детей и всё это продашь дворянам. Цену называй не стесняясь. Всю посуду заберешь потом обратно…ничего не оставляй. Богдан Ростиславович помоги ему…а то ты у нас тут сейчас один, кто хорошо знает немецкий. И ещё…наручники с этих шустриков не снимать. Пусть их, их женщины и покормят — дело в том, что Серов и Черкасов в дозоре с Семеном. Причем Черкасова я ещё раз предупредил, так как всё не мог забыть ситуацию с оленем. А трофейная посуда мне тоже понравилась, особенно круглые медные фляги и тяжелый котелок и отдавать я их не намерен. Такие вещи имеют хорошую цену. Хотя наши, а вернее мои фляги более функциональны.

Савва, позвав сына и Архипа на помощь, со Зверевым пошли выполнять мои распоряжения, а я подозвал к себе башкира Кидраса.

— Что нам достались за кони? — спрашиваю у него.

— Хорошие боевые кони. Один черный жеребец так вообще хорош. Себе возьмешь? — отвечает Кидрас.

— Утром посмотрим — отвечаю уклончиво. — Иди, отдыхай.

Если кони хорошие, значит и седла будут дорогие…а значит и цена…меня порадует. Главное найти, кому их продать. В Тулу я их точно не поведу…а то опять местные дворяне слюной изойдут. В крайнем случае, в Людиново оставлю…но лучше тут продать…за дорогие талеры.