Клинок Гармонии (СИ) - Кишин Илья - Страница 35

— Хандзо… не трошь его!

Он снова повернулся на меня, отпустил Лео и уселся рядом со мной на корточки.

— Ммм? Почему это? Он что, твой друг? — этот ублюдок снова надо мной насмехался.

— Так это ты убил дядю Хорнет, — сказал Леонхардт.

— Ага, — обернулся Хандзо, — там еще парочку людей зацепило, если что. Жаль только дочурку этого паразита не грохнул! Она удачно в этот день загуляла.

— Ты за все ответишь. И за Амелию тоже! — угрожал Лео.

— Ммм? Я должен был испугаться?

Лео оскалил зубы, глядя на то, с каким мерзавцем он разговаривает. Хандзо поднялся на ноги и тихим шагом зашел Лео за спину, в этот момент Амелия закашляла и открыла глаза.

— Ух ты, как много зрителей! — посмеялся Хандзо.

— Оставь нас! — я уже достаточно залечился, чтобы говорить. — Что еще тебе нужно?

— Оу, мой дорогой Ашидо, мне нужен только ты.

Он схватил Лео за волосы, в его руках ярко-синим цветом засветилась основа меча, секундой позже он уже держал катану, которую подставил к горлу Леонхардта.

— Мне нужно, чтобы ты страдал. Доктор постарался неплохо, но оставил мне еще кучу грязной работы.

— Я убью и тебя, и Колдена! — закричал я.

— О, именно это мне и нужно, — его лицо расплылось в злорадственной улыбке. — Скажи своему другу «сайонара».

Он дернул рукой вверх, одно маленькое движение, и по шее Лео потекла кровь. Глаза моего любимого друга начали закатываться, его руки безжизненно болтались на весу. Хандзо только что отнял жизнь у дорогого мне человека, так просто отобрал ее прямо у меня на глазах. Мое дыхание задрожало, с каждой секундой лицо приобретало все больший убитый горем вид.

— ЛЕО! — издали надрывалась Амелия.

Я не мог сказать ни слова, мое тело дрожало, сердце разрывало от утраты, я был парализован теми чувствами, которые нахлынули от увиденного.

— Упс, — назло посмеялся Хандзо.

Его животное поведение отрезвило меня.

— Ублюдок, я выпотрошу тебя!

— Валяй, с нетерпением буду ждать нашей следующей встречи.

Он бросил бездыханное тело Леонхардта на землю, развернулся и пошел в темноту, издевательски помахивая рукой на прощание.

— Я убью тебя! Не оставлю ничего живого! Искромсаю каждый сантиметр твоего тела! Я буду рвать твою плоть голыми руками! В клочья изорву все твои внутренние органы и скормлю собакам!

Он, лишь посмеиваясь, продолжал уходить в темноту.

— Я ненавижу тебя, тварь! Я приду и убью тебя, слышишь!? Я стану сильнее, а затем выпотрошу тебя! Урод!

Мои голосовые связки работали на своем пределе, но я уже давно кричал в пустоту, Хандзо не слышал меня. Ручей слез катился по моему лицу, эмоции переполняли сердце, нестерпимая боль не давала покоя. Не в состоянии ходить, я подполз к телу Лео и еще долго рыдал. Амелия смогла подняться на ноги и уселась рядом с ним, приобняв. Мы оба прекрасно понимали боль друг друга, ее длинная каштановая коса валялась в грязи. Только сейчас я мог хорошо ее разглядеть: у этой девушки были прекрасные веснушки под глазами, и они без остановки мокли в слезах. С первыми лучами рассвета мы наконец успокоились. Амелия передала мне в руки пейджер, нервно тыкая по кнопкам, я нашел в контактах Юмико, после чего оставил ей сообщение: «Лео мертв, мы с его сестрой похороним его, простите». Нам нужно было как-то перенести тело Леонхардта.

— Лия, ты можешь идти? — спросил я тихим голосом.

— Да, все в порядке, я не ранена.

Пусть она и говорила так, но ссадины, надрывы кожи и порезы ее выдавали. Она несколько метров прокатилась по земле, возможно даже сломала ребра. Но раз уж она могла ровно стоять, то ноги и позвоночник не были повреждены, повезло.

— За той большой дверью есть носилки, — Амелия показала в сторону здания. — Ты можешь их принести?

— Да, конечно.

Я уже залечил свою рану и мог выполнить ее поручение. Встав с земли, я двинулся в сторону двери, на которой висел большой замок. Своей катаной я перерубил преграду и распахнул двери, носилки были аккуратно уложены прямо на входе, потому искать их не пришлось. Схватив верхние, я понес их к Лии.

— Вот, — я положил носилки на землю. — Куда мы его потащим?

— Туда, где мы любили играть в детстве — к дереву на склоне горы, там его и похороним.

— Рядом с мамой?

— Ч-что? — ошеломилась она.

— Ты, наверное, еще не знаешь…

— Мама тоже умерла, да? — она отвела взгляд в сторону.

— Соболезную.

— Ашидо, да? — эта девушка ведь первый раз меня видит.

— Все верно — Ашидо.

— Ашидо, нам нужно идти, пока не рассвело.

— Да, идем, Лия, — подтвердил я.

Схватив тело Леонхардта за руки и ноги, мы положили его на носилки, взялись за ручки и потащили. Эта лаборатория, которую Лео называл больницей, находилась на границе Академического района — дальше только гора. В сопровождении утренних алых лучей солнца мы несли тело дорогого друга и любимого брата вверх по склону, пока наконец не дошли до того самого дерева. За всю дорогу никто из нас не выдавил ни слова, Амелия шла впереди, и мне не приходилось даже спрашивать у нее дорогу. Увидев высеченный на камне портрет матери, Лия уселась рядом и, по всей видимости, простилась с мамой, чью смерть она не застала. Пока девушка копалась в своих чувствах и лила слезы, я копал яму лопатой, которую на скорую руку создал из своей энергии: ее форма была простой, грани не требовали заточки, баланс инструменту был ни к чему. Хоронить Лео пришлось без гроба, Амелия не была против такого решения. Как только я выкопал яму, мы аккуратно погрузили Леонхардта вглубь. Предстояло сказать много вещей, дабы отправить его в последний путь. Мы с Лией стояли рядом, прямо перед ним.

— Мой дорогой брат, — так начала Амелия свое прощание с ним, — я всегда любила тебя, с самого детства мы были неразлучны, я ни секунды не жалею о времени, которое с тобой разделила. Я любила ухаживать за тобой, всегда интересовалась твоей жизнью, твоими успехами, неудачами. Ни один факт из твоей биографии не прошел мимо меня. Мой любимый младший братик, ты навсегда останешься в моей памяти, как самый лучший, самый любимый из всех мужчин на всем свете. Прости меня за все, что я сделала, и за все, чего не смогла сделать. Прощай, путь земля будет тебе пухом, а мама встретит тебя на небесах.

Договорив, она уткнулась мне в грудь и начала истошно лить слезы. Я плакал, даже не успев начать свою речь, а мне было, что сказать. Я дал Амелии знак, она немного отошла в сторону, сложив руки на сердце. На Лео было очень тяжело смотреть, его бездыханное тело лежало в земле, кожа уже побледнела, но из уважения к близкому к сердцу человеку я не мог отвести взгляд.

— Мой дорогой друг, — начал я, — пусть мы не так давно с тобой знакомы, ты уже успел стать мне родным. Ты был из числа тех людей, кто принял меня, из тех, кто не закидал камнями при первой встрече. Глядя на тебя, я вспоминал Ральфа — своего первого друга, которого любил так же сильно, как и тебя. Время, которое мы провели вместе, навсегда останется в моей памяти, я буду помнить о тебе до самой смерти, буду беречь твою любимую сестру и, обещаю, я отомщу Хандзо за всех: за семью Хорнет, за тебя, за все те невинные жизни, которые он забрал. Прости меня за то, что я не смог тебя уберечь. Пусть земля тебе будет пухом, а небо — домом. Прощай, Леонхардт.

Прощай, друг.

Потеря Леонхардта обернулась тяжелой трагедией для каждого, но тяжелее всех переносить такое горе выпало на мою долю. Круглые сутки я проводил в кровати, думая обо всем, что было, а также о том, что вскоре будет. Я пообещал Лео расправиться с Хандзо, но сейчас понимаю, как же на самом деле слаб: не смог найти в себе сил, чтобы встать, не говоря уже о том, чтобы дать отпор. Меня снова избили, как ребенка, сначала друг, а за ним и враг. Я не был противником для Хандзо, мои вялые, слабые и неточные удары не могли нанести ему никакого вреда, если бы этот человек всерьез пытался убить меня, я бы уже был мертв.