Клинок Гармонии (СИ) - Кишин Илья - Страница 77

— Бутеры будешь? — спросила она, глядя в глубины холодильника.

— С чем? — поинтересовался я.

— Тебе в стиле «фитнес» или как ненормальному человеку сделать?

— Как ненормальному, — немного оторопев, ответил я.

— Значит с колбасой, сыром и майонезом?

— Еще чеснок потри туда, — добавил я.

— Хоть что-то здоровое ешь, — фыркнула она.

Ринна достала из холодильника продукты, удобно расположилась перед кухонной столешницей и принялась нарезать содержимое для бутербродов. Пока ее руки были заняты ножом, я решил налить чаю, чтобы не сидеть, будто барин, ожидающий своего шведского стола.

— Чай, кофе? — спросил я.

— Зеленый без сахара, разбавлять не надо.

Неудивительно, что она не пьет кофе, а вместо этого предпочитает обычный зеленый чай, который неплохо сжигает лишний жир — как и подобает спортивному человеку.

Закончив с приготовлениями, мы довольно уселись за стол, начав уплетать свою пищу. Мне достались озвученные ранее бутерброды, подогретые на мини-гриле, чтобы хлеб был хрустящим, а сыр расплавился. Ринна же обошлась каким-то здоровым хлебом без дрожжей, а не тостовым, положив на него лист салата, помидор и огурец. Никогда не понимал людей, которые едят без добавок, спокойно проглатывая не очень вкусную комбинацию продуктов.

— Ну, что по итогу? — прожевав, заговорила Ринна.

— Не очень приятный сон, — ответил я. — Поначалу я был рад оказаться во сне, а не в пустоте, но, когда сон повторился, мне стало не по себе, будто это какой-то плохой знак.

— Что говорит сонник?

— Предвещает насильственную смерть близкого человека.

— Так решил автор книги, который не ручается за правдоподобность? — усмехнулась она.

— Знаю, что это все выдуманный бред, но не могу отделаться от мысли, что кто-то из моих друзей мог умереть.

— Слушай, Ашидо, ты говорил, что тебе раньше никогда не снились сны. Прям вообще никогда? — поинтересовалась Ринна.

— Никогда, — подтвердил я. — Всю жизнь я бродил по пустоте, которая редко сменялась в цветах. Вокруг ничего не было, но иногда был слышен шепот, который можно было разобрать только раз в тысячу таких снов.

— Я слышала, что пустота снится всем шепотам. Ты ведь шепот, тогда можешь подтвердить, что это так?

— Если говорить по опыту своему, моей возлюбленной и моего кровного врага — то да.

— Не позавидуешь, — вздохнула она с улыбкой. — Твоя любимая, получается, тоже шепот? Как вы познакомились?

— Ох, это был страшный случай, но вспоминая о нем сейчас, я думаю, что это было даже забавно. Я в тот день ходил по рабочим делам на окраину Дрянного района, где прожил все детство. На обратном пути я заглянул на нашу с другом секретную базу, но вместо теплых воспоминаний застал ее в компании бандитов. Они хотели ее изнасиловать, тогда я впервые пошел на осознанное убийство, потом зализывал ее раны, вытирал кровь с кожи, уже был готов бросить, но порезы начали затягиваться на глазах.

— Как у тебя, когда я сломала тебе ребра и руки? — подметила Ринна.

— Не совсем, ее раны были открытыми и заживали в сопровождении яркого свечения, а мои кости переломались внутри, потому я смог незаметно залечиться. Пробей ты мне грудь кулаком насквозь — тогда бы уже не вышло.

— Дай угадаю, она полюбила тебя с первого взгляда, когда ты ее спас?

— Наверное. Я этого не замечал, но она вела себя странно, проявляла знаки внимания, отрицала, что у нее есть чувства ко мне и бесилась, когда я спал на одной кровати с ее подругой.

— Мацал за титьки подружку, пока влюбленная девчонка била подушку? — ехидно улыбнулась Ринна.

— Все не так, никогда еще не трогал женскую грудь, — спокойно ответил я.

— Верю, верю, пай-мальчик. Как ее зовут хоть?

— Юмико.

— Красивое имя, чистокровная японка?

— Не знаю, если честно, она может быть и полукровкой, как я, который наполовину русский.

— Я понимаю эту девушку, сама же влюбилась в Артура с первого взгляда, когда он меня спас, рассказать?

— Если не секрет, я знаю, что его больше нет, потому, если тебе тяжело об этом говорить, лучше не надо.

— Это не секрет, Ашидо. Я уже рассказывала тебе, что в детстве была бунтаркой и плохо училась, дралась со всеми встречными плохими парнями и никогда не проигрывала. Ты был вторым, кому я проиграла, потому сразу же меня зацепил. Меня всегда тянуло к амбициозным людям, как магнитом, Артур тоже таким был. В старших классах я много прогуливала, предпочитая любимое дело, в тот день ко мне пристал очередной выскочка, думая, что вот-вот поживится молоденьким женским телом.

— Ты тогда его отметелила, как следует, да? — предположил я.

— Если бы, — улыбнулась она. — Я могла дать ему в нос, и он бы сразу убежал, но за меня заступился высокий блондин с голубыми глазами. Это был первый раз в моей жизни, когда кто-то за меня заступился, потому я сразу в него влюбилась. Артур оказался амбициозным генетиком в компании «GenTask», они работали над сывороткой молодости, если можно так ее назвать. На самом деле это был ряд препаратов, улучшающих иммунитет, кровообращение, стимуляцию мышечной массы, стойкость сухожилий и укрепляющих кости. Выйди эти препараты в свет, человек мог бы жить больше сотни лет, позабыв о раке и болезнях сердца, но Котаю почему-то пришлась не по душе такая деятельность. Мне тогда еще было семнадцать, это было год назад, я на парусах любви все время бегала к нему на работу, ломилась внутрь, но меня не пускали, пока не смирились и не заключили со мной контракт, по которому я согласилась на введение препаратов, близких к завершению. Тогда мы стали видеться все время, никто друг другу не надоедал, у нас было все: любовь, романтика, деньги, секс, но не было главного — обручальных колец на безымянных пальцах. Тогда Артур пообещал мне, что в день моего восемнадцатилетия он сделает мне предложение.

— Это же прекрасно, Ринна! Ты встретила поистине хорошего человека, — радостно лепетал я, позабыв об исходе, пока не увидел, как по ее лицу катятся слезы.

— В тот день, когда мне исполнилось восемнадцать, я потеряла все и стала убийцей, — хлюпая, продолжила она. — Я тогда в очередной раз пришла на работу к Артуру, уже зная, что меня ждет. Мы уединились в конце углового коридора, тогда он встал на колено и достал кольцо, в этот момент я чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете и уже была готова сказать «да», но мое счастье разрушили вооруженные гвардейцы, которые вдруг выбежали из-за угла. Артур подставил свою грудь, чтобы закрыть меня от выстрелов, я слышала, как трескаются его ребра от автоматной очереди, слышала, как кричат люди где-то вдалеке. Мы ввалились за двери из пуленепробиваемого стекла, он закрыл их, еле стоя на ногах, а потом рухнул на пол, ударившись спиной об столешницу со склянками. Артур умирал у меня на глазах, хоть я и не хотела этого признавать, пыталась его спасти, бегала в поисках спирта и бинтов, но он лишь отмахивался. Когда я уже заливала его раны, он тихо проговорил мне на ухо о препарате, который мертвого из могилы вытащит. Артур указал мне пальцем на сейф и сказал пароль, тогда я загорелась надеждой, что смогу его спасти, даже слезы на момент обсохли и паника прекратилась. Когда в моих руках оказался огромный шприц, я с трясущимися руками сидела над его телом, никак не могла найти в себе силы, чтобы всадить в него эту иглу, потому он сам взял его из моих рук и тогда…

Она начала истерично рыдать, всхлипы перебивали толковую речь, слезы водопадом падали прямо в тарелку с недоеденным бутербродом. Я не знал, что мне сказать, только искренне сочувствовал ей в ее утрате.

— Ринна…

— Тогда он…с р-размаху…всадил мне иглу в шею, — она еще сильнее заплакала. — Его последние слова я запомнила навсегда: «Не мою жизнь нужно спасать, только ты здесь любишь подраться, так задай же им жару и…живи…Ринна.».

На этом моменте Ринна совсем потеряла контроль над эмоциями. Я предупреждал ее, что лучше оставить эту тему, если вдруг дойдет до такого, но она слишком долго несла этот груз, не в силах выговориться кому-то. Истошный плач перешел на крик боли, пронзающий каждый уголок сердца даже самого черствого человека. Я встал из-за стола, подошел к ней и обнял, подняв со стула, эта сильная на вид девушка не только мускулатурой, но и сердцем, рыдала мне в кофту, словно ребенок, потерявший маму в толпе. Артур мог выжить и сейчас бы он был монстром, а не Ринна, но его сердце твердо решило, что Ринна должна выжить любой ценой, даже если останется совсем одна против всего мира. Теперь я знаю всю правду и еще больше ненавижу короля, который в этот день отдал приказ не оставлять никого в живых, даже не поведя бровью, а затем заткнул Ринне рот, не желая слушать осуждения, не желая признавать, что своими руками погубил жизни людей, которые вносили в этот бренный мир лишь добро. Теперь я понимаю, почему она сразу согласилась пойти со мной, почему готова убивать — из-за гордыни одного человека, в котором человечности меньше, чем в таком отвратительном монстре, как Хандзо.