На пути в бездну (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 88

Игнис неудачно пошевелилась и тотчас же тело пронзила мучительная боль.

Девушка застонала и откинулась на спину, глядя на склонившуюся над ней Блаклинт.

— Ты как? — тихо спросила водорожденная.

— А ты как думаешь? — криво ухмыльнулась принцесса. — Помоги сесть.

— Тебе нельзя, — возразила ее подруга.

— Я. Должна. Сесть.

— Зачем?

— Хочу все видеть…

Игнис не стала пояснять, на что именно ей хочется посмотреть, но это и не требовалось — Блаклинт все поняла. Она кивнула и помогла стонущей от мучительной боли девушке занять более-менее вертикальное положение. Это, а также то, что везде горели многочисленные факелы и костры, позволило куда лучше изучить поле боя.

— Смотри, — прошептала Игнис, вытягивая перед указательный палец. — Кажется, они бросили в бой свой резерв.

Блаклинт взглянула в указанном направлении и моргнула.

— Это плохо, да?

— Не слишком хорошо. Ты как, колдовать можешь?

Она отрицательно покачала головой.

— Не в состоянии сотворить даже простенькое заклинение. Не чувствую биения стихии в своей крови…

Игнис вздохнула. Оставалось только надеяться на то, что силы вернутся к Блаклинт.

"Хотя, возможно, уже через час это не будет иметь никакого значения".

Враги, получив подкрепление, выстроились рядами и двинулись вперед, наклонив копья. Да, дилирисцы не смогли притащить на поле боя достаточного количества пехоты, а потому им откровенно не хватало стрелков, а также — пикинёров, но это компенсировалось прекрасным качеством брони, заговоренной на прочность и ослабление отдачи. Именно поэтому так мало бронированных фигур падало под ураганным обстрелом марравцев. В резерв, который стал основной ударной силой, были отведены лучшие из лучших. Самые опытные, самые сильные, самые богатые. И вот теперь они неслись вперед, на телеги, стремясь проломиться вперед, добраться наконец до своей цели.

Ии было совершенно понятно, чего они хотят: захватить Целительницу, дабы привести глаза принца в порядок, и взять в плен дочь Вороньего Короля, чтобы получить рычаг давления на отца.

Бронированная лавина накрыла оборонительные позиции и до Игнис донесся страшный, ни с чем несравнимый звук. Вопль тысяч глоток, слившийся в один многоголосый гулкий стон боли, страха и ярости.

Люди резали и кололи друг друга. Марравцы опускали на головы дилирисцев свои страшные цепы и лупили их алебардами. Они стреляли практически в упор — с такого расстояния даже хорошие латные доспехи через раз помогали атакующим, они пытались отсечь задние ряды артиллерией, но… Но их было слишком мало! Игнис видела, как гнется тонкая линия защитников, как вражеские отряды, торжествуя, почти берут верх сразу на трех участках импровизированной "стены", и она в отчаянии прикрыла глаза.

"Возможно, стоит лишить себя жизни, чтобы не давать Кэлисте столь серьезного преимущества"? — промелькнула мысль. — "Но, чтобы это сделать, нужно достать оружие, а я не могу пошевелить и пальцем".

Просить же Блаклинт об ударе милосердия огнерожденная попросту не могла.

Вновь открыв глаза, Игнис, стараясь не пропустить ничего, воззрилась на сражение. Ей осталось лишь ждать, да надеяться на лучшее. Сопротивляться уже не осталось сил.

"Удар в сонную артерию через полторы секунды".

Катержина отступила на полшага — ровно столько ей требовалось для того, чтобы вражеское копье просвистело в половине мизинца от ее шеи, а противник подставил под удар подмышечную впадину.

Коротко уколоть мечом, отступить, не обращая внимания на крик смертельно раненного человека, спрятаться за щитом Пришки.

Верная Непорочная, не раздумывая ни секунды, опустила своей цеп на голову другого латника. Мужчина упал, как подкошенный. Пришка вообще отличалась ненормальной физической силой, как, впрочем, и большая часть ее Непорочных. Она самостоятельно выискивала подходящих кандидаток по всему Виннифису и тренировала их до изнеможения. К сожалению, женщины оставались женщинами и в прямом противостоянии с мужчинами шансов у них было немного.

Именно поэтому вся гвардия Оракула поголовно вооружалась пистолетами. И именно поэтому эта самая гвардия уже полегла практически в полном составе.

Катержина оплакивала каждую из них — за долгие годы она успела привыкнуть к своим извечным спутницам, но, увы, только мысленно. Времени на то, чтобы опустить руки и лить слезы у нее не оставалось, ведь если Видящая сдастся, жертва Непорочных, равно как и остальных ее верных последователей будет напрасной.

Эти люди сражались и умирали за нее, хотя с легкостью могли бросить оружие.

Она избежала атаки сразу трех врагов, сократила расстояние и прикончила одного филигранным уколом в щель забрала, после уклонилась сразу от трех мечей, сумев достать еще одного из нападавших и снова укрылась за спиной Пришки.

Так не могло продолжаться долго. Катержина чувствовала, как усталость с каждой секундой все больше и больше берет свое, но ничего, кроме как сражаться, ей не оставалось. И бой поистине раскрыл ее ужасающие способности в полной мере. Оракул как бы витала сразу в двух мирах: в настоящем и в будущем; видела то, что творится сейчас, и то, что только должно произойти. Она не ошибалась и не путалась, а убивала, убивала, убивала.

"Скольких я лишила жизни за сегодня? Пять десятков? Шесть? Сотню"?

Откровенно говоря, она уже сбилась со счета, но с яростью, порожденной отчаянием, продолжала борьбу.

"Через минуту два арбалетных болта ударят в Пришку", — пришло ей видение и Катержина, недолго думая, шагнула вперед, защищая верную телохранительницу. Она отразила несколько атак, и когда подошло время, коротко махнула мечом.

Со звоном один за другим два арбалетных болта отлетели в стороны, а противники в ужасе попятились.

Трюк, что она проделала, был не то, чтобы слишком сложным для ясновидящей, хоть и требовал некоторой сноровки, зато действовал он безотказно. Об этом Катержина узнала еще во времена войны за независимость Виннифиса и с тех пор не один и не два раза использовала его для своих целей.

— Госпожа моя, назад! — прокричала Пришка и попыталась укрыть Древнюю, но та лишь покачала головой и помчалась на врагов в самоубийственную на первый взгляд атаку. Однако за этими ее действиями таился холодный расчет.

"По крайней мере пять минут к ним не будут подходить свежие силы. Если получится, вытолкаем с телег, как сделали это до того"! — подумала Катержина, коля, рубя и кромсая.

Отбив очередную атаку, она сунула меч в ножны и, выхватив второй кинжал, перешла на особо короткие дистанции боя, прикрываясь от вражеских копий, метящих из глубины строя, телами противников.

Обычный человек ни за что не сумел бы не то, что убить — подобраться на такое расстояние к вражеским копейщикам, но она перестала быть обычной, причем очень давно.

Голос из иного пространства и времени завладел девушкой, когда той было двадцать два. Он забрал ее глаза, раскрыв взамен тайны будущего и даровав вечную молодость. Созданию невообразимой мощи, непознаваемому и необъятному, по какой-то причине было интересно наблюдать за миром живых, и оно могло пойти на многое, чтобы не потерять эту возможность, а потому Катержина не особо боялась за себя.

Конечно, и ее можно убить — бессмертных вообще не существует, кроме, разве что, Кающегося, но простым латникам подобный подвиг не под силу, а потому — вперед: смести, деморализовать, разогнать. Усеять их трупами подступы к укреплениям!

И издав страшный — неожиданный для столь хрупкого создания — вопль, она атаковала с утроенной яростью.

Остатки Непорочных: самые сильные, самые опытные, самые везучие присоединились к ней, и враги дрогнули! Они подались назад, еще чуть-чуть, и покажут спины…

И прямо в этот самый момент Катержина увидела то, что случится через пять минут.