Путь огня (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 45

Ему ничего не говорили, но он не слепой, сам видел, с каким озабоченным лицом ходил последние дни королевский целитель, как мрачен был Четвертый, а потом Юлю со всеми предосторожностями забрали во дворец. И вот уже неделю никаких вестей, кроме одного и того же: «Жди». Он потому и согласился составить компанию бедолаге Шилю, что больше не мог выносить мучительного, полного тревоги ожидания.

Франа не взяли – тот лишь проводил их тоскливым взглядом, но напрашиваться не стал, а Лунь остался их прикрывать, если наставник заглянет в комнату.

Вот так и получилось, что этой ночью они вдвоем пробирались по территории академии.

– Ты сам не думай соваться внутрь, – в который раз озабоченно повторил Шиль, – я же не дурак, понимаю, что ты не можешь рисковать из-за ассары. Будь у меня такая, – вздохнул, – давно бы уже покорил пламя. Как ты.

Аль не ответил. Ему всю жизнь завидовали. Сначала из-за королевского происхождения, теперь вот из-за ассарства. Но Шиль прав – рисковать нельзя. Аль постоит снаружи и, если что-то пойдет не так, отправится за помощью.

– Ну я пошел, – повторил Шиль, вытягивая шею и всматриваясь в негостеприимную темноту пещеры.

– Дальше середины не ходи, – напомнил Аль, – источник тебя просто сожжет.

– Что я маленький? – вспылил тут же Шиль и попытался успокоить Аля и себя: – Я не дурак. И сжигать себя не собираюсь.

Выдохнул:

– Помоги мне пламя, – и шагнул в темноту.

Тут же начали загораться световики, и по стенам пещеры поползла длинная тень от маленькой фигурки, удаляющейся по проходу. Пара ударов сердца, и Шиль скрылся за поворотом.

Аль постоял, вслушиваясь в темноту, но было тихо. Лишь где-то далеко, в парке, протяжно, на одной ноте, тянула песню ночная птица, да шумел ветер в кронах деревьев. Стало неуютно. Аль так давно не был по-настоящему один, что и забыл – каково это. И снова мысли вернулись к ассаре. Как она там? Справится ли? Не умрет как мама?

Глаза защипало, и он поспешно вытер их рукавом. Нет, Юля обещала, что все будет хорошо, и он должен ей верить. Его ассара – боец, все так говорят. Сам ректор ее боится. И отец уважает, а Седьмая просто обожает. Всем говорит, что, если бы не хитрый способ от ассары, ничего с ребенком не получилось бы.

Но тревога не отпускала, и Шестой забормотал молитву – полегчало. И тут тишину разорвал пронзительный крик. Аль замер. По спине побежал холод, сводя страхом лопатки. Во рту стало кисло. В ногах поселилась слабость, а мысли заметались всполохами пламени.

Что делать? Бежать сразу за помощью или пойти проверить, а ноги уже сами сделали шаг к пещере.

– Не спишь? – Третий заглянул в апартаменты Четвертого. Фильярг сидел в гостиной и просматривал какие-то бумаги.

– Поспишь тут, – пожаловался брат, потер переносицу и признался: – Не могу спать. Закрою глаза, а все мысли: как она там? Началось или еще нет?

– Тебе обязательно сообщат, – успокаивающе проговорил Харт. Подошел, заглянул через плечо, спросил:

– Что это у тебя?

– Да вот, – Фильярг откинулся на стуле, подвинул бумаги брату, – хочу сделать подарок Юле на рождение ребенка. Готовлю проект по открытию школ для девочек в Четвертом тэорате. Сделаем сначала для всех, потом попробуем что-нибудь элитное для аристократии.

Третий хмыкнул. Забрал бумаги. Бегло просмотрел. Задумался.

– Знаешь, а может и сработать. У Первого вон очередь на нанесение контура на месяц вперед. Жаловался, что не хватает ни людей, ни камней. Всем словно пламенем волосы подпалили – жаждут обрести магическую независимость. Большинство, конечно, молодые, да незамужние, но и остальных хватает. Чувствую, следующий набор на женский факультет будет в разы больше.

– А чьи парни распустили слух, что теперь замуж без стабилизатора не возьмут? – не без ехидства поинтересовался Фильярг.

– Так кто же знал, что поверят?! – развел руками Третий. Он и сам не ожидал подобного эффекта, но видно покровительство окончательно изжило себя – наелись им все, да и какая женщина в глубине сердца не мечтает об избраннике по любви, а не потому, что у них идеально совпала магическая энергия. Но что удивительно, мужчины тоже подхватили эту идею. Даже подталкивать особо не пришлось. Как только все убедились, что стабилизирующий контур работает, что никто от него не умирает, детей иметь может, как мнение общества резко поменялось. Разом заговорили об отсталости покровительства, о постыдном навязывании брака и прочих пережитках. Парни Харта лишь немного приложили ко всему этому руку, остальное общество сделало само.

– Советую, кстати, вложить деньги в цветочные магазины, – заметил Фильярг.

– Думаешь?

– Уверен. Пламя не успеет погаснуть, как женщины сообразят, что теперь жизненной необходимости выходить замуж нет и можно безнаказанно мучить мужчин своей неприступностью.

– Переживем, – отмахнулся Третий и спросил: – Лучше скажи, ты серьезно с подарком?

– Конечно, кузен уже напоминание прислал, – и Фильярг пододвинул брату распечатанный лист, на котором была изображена земная повозка, с надписью «Спасибо за сына». Сбоку был сделан перевод. И два раза подчеркнут.

– Повозку я, конечно, достать не смогу, но вот исполнить давнюю Юлину мечту постараюсь.

Харт задумался, осмотрел листы, спросил с надеждой:

– Слушай, а может, вместе подарим? Я могу и в Третьем тэорате подобное организовать.

– Ну уж нет, – Фильярг забрал листы, – сам думай над подарком, если хочешь. И вообще, женись, а потом дари жене школу.

Рядом затрепетал вестник, и Четвертый, разом побледнев, вскочил со словами:

– Началось.

– Я с тобой, – рванул следом Харт.

Идти в пещеру не хотелось. Категорически. Но Аль обозвал себя трусом и, задерживая дыхание, прислушиваясь к царящей вокруг тишине, осторожно покрался внутрь. Он только одним глазком глянет, что там - и сразу назад. Вдруг Шиль просто поскользнулся, и он зря тревогу поднимет? Друг не переживет, если его выгонят из академии как бездаря.

Сбоку зашуршали, осыпаясь, камушки. Спина взмокла. Аль застыл, весь обратившись в слух, но было тихо, лишь сбоку успокаивающе капала вода. Световиков видно не было, они точно любопытные насекомые столпились впереди, в центральной пещере, и оттуда ему навстречу, подбадривая, полз свет.

Шорох не повторился, и Аль перевел дух. Вытер лоб. Передернул плечами, стряхивая напряжение. Надежда, что все закончится хорошо, окрепла. Мальчик выдохнул и двинулся дальше.

Шаг, еще один. Мышцы свело от сосредоточенности. Впереди уже четко была видна залитая светом центральная часть. Здесь вовсю чувствовалось дыхание пламени. Внизу, под перекинутым через провал мостом, текла огненная река.

Аль первым делом нагнулся и оценил спокойствие огня. Река мирно колыхала огненные сгустки, неспешно закручивала темные участки, лениво выплевывала оранжевые искры, и от этой картины Шестой окончательно воспрял духом. Если источник не потревожен, волноваться не о чем.

Но тут резко шарахнулись в сторону световики. Правый угол пещеры озарила, ослепляя и вытягивая тени, яркая вспышка. Сбоку раздался предупреждающий крик, Аль шарахнулся, но не успел - на мост перед ним, отрезая от выхода, выпрыгнул огненный дух.

Был он метра полтора роста, но Алю с перепугу показался огромным. Старый – часть тела уже погасла, и потому дух казался обугленным, тлеющим бревном, которому приставили длинные алые руки с загнутыми когтями и ноги в огненных штанах. В сгустке пламени, который духу заменяла голова, можно было различить лицо, и это означало, что перед Алем стоял дух, проживший достаточно долго, чтобы впитать в себя черты хозяина. А то, что он пришел к источнику…

Не всегда после смерти хозяина духи сразу же растворялись в огне. Порой питающая их сила позволяла им прожить какое-то время, и тогда они, ведомые инстинктом, шли к ближайшему источнику, чтобы там закончить свое существование. И вот с таким, потерявшим своего хозяина, одичавшим огненным духом они с Шилем и столкнулись. Кажется, Юля называла подобное «законом подлости».