Улей. Книга 3 - "Алекс Д" - Страница 15

Дикая голодная кошка поджимает задние лапы и готовиться к прыжку. В схватке с тигром у безоружного Эйнара нет шансов. Эта зверюга опаснее и свирепее троих шершней сразу. Прирожденный охотник, способный разорвать медведя. Одного удара лапой хватит, чтобы переломить человеку хребет. Эйнара он убьет первым, а потом возьмётся за меня.

Перед глазами проносится вся моя никчемная жизнь, и я мысленно прощаюсь со всеми, кого любила и не смогла спасти. Со всеми, кто меня предал и оставил, со всеми, кому была хоть немножко нужна. Звуки затихают, грохот пульса замедляется, и мне жутко стыдно, что в этот последний момент я не вижу ни лица своей матери, ни отца, ни брата… Только пронзительные голубые глаза, в которых качается мое отражение и строгий уверенный голос: «Беги, Диана». Именно он что-то пробуждает во мне, запускает резервный источник энергии, заставляя открыть глаза и начать двигаться.

Скинув одеяло, я перекатываюсь назад и, свалившись на пол с другой стороны кровати, ползу на животе к межкомнатной двери, которая, к счастью, открыта. Добравшись до узкого коридорчика, резко вскакиваю на ноги и захлопываю дверь. Бегу в прихожую, на ходу хватая с крючка на стене теплый свитер. Дрожащими руками натягиваю его на себя, пихаю голые ступни в ботинки и выскакиваю на улицу, совершенно не думая о том, что снаружи меня может поджидать еще один хищник.

Подстегиваемая страхом, я бегло оглядываюсь. Снежные гроздья лупят прямо в лицо, пробираются за воротник и тут же тают, стекая по спине ледяными ручьями. Вокруг белая мгла и черный лес с колышущимися под порывами ветра заснеженными верхушками. С другой стороны – открытое поле и быстрая река.

Мозг хаотично анализирует варианты, и их немного. Точнее, всего один. Помедлив буквально несколько секунд, я со всех ног несусь к сараю. Это единственное место, где можно укрыться от тигра и переждать, пока … Нет, запрещаю себе думать о том, что бросаю Эйнара. Ему уже не помочь. Я ничего не могла сделать. Ничего! Я должна, обязана позаботиться о себе. Лучше умереть от холода, чем в пасти голодного зверя.

Не оглядываясь назад, я долетаю до сарая за минуту. Бревенчатая постройка выглядит на удивление крепкой, стены надежные и толстые, что самое главное, нет окон. Ветер, снег и хищники внутрь не попадут. Откидываю мысли о том, что это только отсрочка верной смерти, а вовсе не шанс на спасение. Без тепла, еды и лекарств мне не выжить, но я, мать вашу, попытаюсь. Не сдамся, буду сражаться до последнего вдоха.

Дэрил обещал вернуться. Он обещал! Я дождусь. Дождусь, чего бы мне это ни стоило.

Метнувшись к широкой двери, обледеневшими пальцами дергаю тяжелый навесной замок. Один раз, другой. Нащупав под тонким покровом снега крупный камень, изо всех сил бью по железному ригелю замка, отчётливо ощущая, как зашкаливающий в крови адреналин резко снижает свою концентрацию. Отчаянно рыдаю. На ледяном ветру мои слезы замерзают, не успев скатиться по щекам. Дую на онемевшие пальцы горячим дыханием и продолжаю колотить по замку.

– Прекрати, – мужские руки обхватывают меня со спины, вырывают из ослабевших пальцев камень. Эйнар оттаскивает меня в сторону.

Я шокировано застываю в его объятиях. В голове полнейший хаос. Он живой. Боже, живой. Неубиваемый Эйнар. Как? Как он выбрался?

– Где тигр? – очнувшись от потрясения, я разворачиваюсь к нему лицом, запрокидываю голову. Эй смотрит на меня мрачно, тяжело, не моргая. Губы плотно сжаты, рваное дыхание опаляет мой лоб.

Отпрянув, оглядываю его с головы до ног. На нем ни царапины. Так не бывает. Может, я сплю и вижу очередной кошмар? Но нет, во сне не бывает так больно и холодно. Страшно – да, но ощущения, они реальные и самые что ни на есть настоящие.

– Где тигр? – повторяю я, едва шевеля замершими губами.

– Пристрелил, – коротко отвечает он. У меня темнеет в глазах и кружится голова. Хмурое лицо парня двоится, расплывается.

– Из чего?

– Из пушки, Ди, не из пальца же, – нервно огрызается Эй, задирая свитер и показывая торчащий за поясом джинсов пистолет.

– Что? – с шипением вырывается у меня. Других слов нет. Я просто в ауте. У него было оружие все это время, и он молчал? Какого хера?

– Не сейчас, детка. Надо валить. В доме больше оставаться нельзя. – нетерпеливым тоном бросает Эй и, сдвинув меня с пути, подходит к двери сарая.

Опешив, я открываю рот, глядя, как, достав из заднего кармана ключ, он без особых усилий открывает чертов замок и снимает его с петель. Мой мозг погружается в глубокий ступор, отказываясь анализировать происходящее.

– Стой на месте, я быстро, – глухо распоряжается Эйнар, и распахнув дверь, скрывается внутри.

Обхватив плечи руками, я трясусь от холода и покачиваюсь на ветру, стремительно превращаясь в сосульку. Волосы и ресницы покрываются инеем, невольно напоминая мне про злополучный стрим и жуткий трон с фиксаторами. Ледяные иглы вонзаются в кожу точно так же, как тогда. Кровь стынет в венах, тело непроизвольно содрогается, горло сковывает смертельным ужасом. Я помню всё, словно это было вчера. Несчастные девушки в клетках, контейнеры с мерзкими гадами, вызывающий дрожь и отвращение голос Кроноса, «смертельный поцелуй», Эйнар, трахающий меня на глазах возбужденной толпы богатых извращенцев.

Какой отец сделает подобное со своей дочерью? За что он так меня ненавидит? За то, что осталась жива?

Эй отсутствует недолго, но мне кажется, что проходит целая вечность. Услышав шум заведённого мотора, я уже не удивляюсь. После припрятанного пистолета и ключа от сарая можно ожидать всё, что угодно.

В этой игре нет никаких правил. Все лгут и носят маски. Верить нельзя никому. Только себе и сражаться исключительно за себя.

Эйнар выезжает из сарая на массивном квадроцикле. На руле перед защитным стеклом грудой свалена какая-то одежда. Не глуша двигатель, Эй резво спрыгивает на землю. Окончательно окоченев, я смотрю сквозь него, пока он надевает на меня толстый длинный пуховик с глубоким капюшоном с меховой опушкой и плотными застежками под подбородком, натягивает на мои руки варежки, заворачивает до самых глаз в широкий шарф из собачьей шерсти, который колется и воняет бензином. Затем одевается сам, быстро, уверенно, без суеты.

– Ди, скажи что-нибудь, – хрипло просит Эй, усадив меня на квадроцикл.

Опустившись на корточки, он снимает тонкие прорезиненные ботинки с онемевших ног, растирает ступни руками и засовывает в теплые угги с натуральным ворсом.

– Детка, посмотри на меня. Я вытащу нас отсюда. Слышишь меня?

Я слышу, но молчу, потому что нам не о чем говорить. У него был пистолет, ключ от гаража, в котором находилась груда теплой одежды и транспорт, а он держал меня простуженную и больную в доме, где нестабильно работало электричество и отсутствовали необходимые лекарства. Эйнар чуть меня не убил своим бездействием. Нас могли сожрать. Обоих, если бы он вовремя не проснулся.

– Прости, у меня был приказ, – Эй порывисто сгребает меня в охапку, крепко прижимая к себе.

Я криво ухмыляюсь в колючий шарф. Приказ. Снова. И мне уже неважно чьи приказы он выполняет. У него было время посвятить меня в свои планы и сказать правду, но Эй предпочёл держать меня в страхе и неведении. Словно заложницу. Наверное, я таковой и являлась. Сваливший меня бронхит ему здорово помог, иначе я добралась бы до сарая гораздо раньше.

– Ладно, поехали, – смирившись с отсутствием отклика, Эйнар надевает широкие пластиковые очки, садится за руль и нажимает педаль газа. – Держись за меня, так будет теплее, – сквозь гул двигателя кричит Эй. Я делаю так, как он говорит. Для упрямства и гордыни сейчас не лучшее время.

Квадроцикл с ревом стартует и несется вперед. Мы огибаем дом и мчимся прямо по заснеженному полю. Надеюсь, Эй знает маршрут, потому что, если нет, нам придется туго… когда закончится бензин.

Уткнувшись лбом в пуховик сидящего передо мной парня, я прячу лицо от ледяных порывов, периодически поглядывая по сторонам. Без защитных очков разглядеть что-либо практически невозможно. Хлопья снега мгновенно залепляют глаза. Но мне удается заметить только то, что мы движемся по бездорожью вдоль русла реки.