Измени нас - Михаль Татьяна - Страница 1

НАДЯ

На губах моих улыбка и крылья за спиной. Яркое солнце и чистое небо радуются вместе со мной, лёгкий ветер игриво путается в моих волосах.

Моя работа лучшая на потоке. Как впрочем, и всегда. Но не данный факт меня осчастливил.

Алекс… Алексей Горячев. Парень с четвёртого курса – высокий, мускулистый блондин с голубыми глазами, очаровательной ямочкой на щеке и колдовским голосом, от которого, когда слышу его, у меня подгибаются ноги, сердце начинает биться как пойманная птичка. Он – звезда университета. Отличник. Из благополучной и очень хорошей семьи. Солист в собственной рок-группе и он – моя мечта.

И мечта других девчонок.

Сегодня в деканате я и куратор обсуждали мою курсовую работу, и вдруг вошёл он, улыбнулся и подмигнул мне. В тот миг я забыла все слова.

Потом он общался с деканом. Я не помню, о чём они говорили, зато помню его голос. Такой голос может принадлежать океану – глубокий, волнующий… Ммм… Он не знает, что вот уже три года я влюблена в него. Тайно.

И у него есть девушка.

Но этот факт не мешает мне продолжать любить его хоть и на расстоянии.

С гордой улыбкой я направляюсь к парковке.

Честно, мне хочется петь и кружиться.

Сейчас заброшу на заднее сиденье тяжёлый рюкзак, пиджак, в котором стало жарко, сяду за руль и включу самую задорную и беззаботную песню, которой в голос буду подпевать.

Поеду в любимое кафе, чтобы продолжить наслаждаться этим волшебным днём – днём, когда Алекс мне улыбнулся и подмигнул.

Он заметил меня! Заметил! Да-а-а-а!

Три года учёбы в универе прожиты не зря.

Но на парковке меня поджидает «сюрприз».

Моя машина окружена девушками с моего потока. Их семеро. И всех я знаю.

Мы не ладим. От слова совсем.

Две девицы нагло сидят на капоте моей машины, болтают ногами и стучат каблуками по решётке радиатора. Другие стоят рядом, курят и смеются в голос.

Увидев меня, смех обрывается. Они окидывают меня насмешливыми и презрительными взглядами.

Хмуро осмотрев их, я строгим тоном говорю:

– Прочь с моей машины!

Анжелика Романовская, что сидит на моей тачке со своей подругой Жанной Эйле кривит свои «надутые» губы и капризно произносит:

– А вот и наша выскочка-зубрилочка. Долго тебя ждать пришлось… Что? Отсасывала декану? Или сразу ректору?

Я густо краснею. Их оскорбления ранят. Обидно слышать подобную грязь. И бессмысленно что-то отвечать. Они специально глумятся, задевают и провоцируют меня.

Они все смеются. Им нравятся их плоские и пошлые шутки. Не знаю, почему они находят их забавными и почему позволяют себе марать свои рты подобной грязью, ведь девушки все красивые, почти все из богатых семей.

Но подобное происходит не в первый раз.

– Очевидно, это ваш любимый приём, чтобы хоть удовлетворительно получить, но точно не мой. Предпочитаю пользоваться мозгами, а не ртом, – отвечаю резко.

Лика Романовская тут же затыкается и прожигает меня ненавистным взглядом.

– Заучка решила зубки показать? – шипит она, некрасиво подняв верхнюю губу. Так она становится похожей на крыску.

Лика ловко спрыгивает с капота моей машины и, виляя узкими бёдрами, направляется ко мне. Её подружка следует за ней.

Я делаю шаг назад и понимаю, в этот раз перегнула палку. Обычно им не отвечаю, но не сегодня… Сегодня у меня был такой прекрасный день, а эти сучки его осквернили, испортили.

Решаю в таком случае спасаться бегством. Снимаю машину с сигнализации и по дуге бегу к двери, но другие девушки тут же перекрывают мне путь, толкают в грудь, и я спотыкаюсь, едва не падаю.

Внезапный страх накрывает меня. По спине скользит неприятный холодок. Сильно сжимаю ключи от машины и нервно сглатываю.

Потом бросаю полный надежды взгляд на видеокамеры, которые здесь повсюду. Слышу насмешливый голос Романовской:

– Сегодня ЧП, камеры «поломались».

Перевожу взгляд на будку с охраной, шлагбаум поднят… И снова её противный голос:

– И охраны нет на месте…

Она начинает смеяться, наблюдая отчаяние на моём лице, остальные подхватывают.

Как нет охраны? Как посмели оставить пост?

И как назло, ни преподавателей, ни других студентов рядом.

Да и кто тут будет? Суббота всё-таки. Почти пять вечера.

Анжелика подходит ко мне очень близко, нависает надо мной, прекращает смеяться. Стоит на своих высоченных шпильках, постукивает носком модных туфель, руки на груди сложила и рассматривает меня с брезгливостью, будто я таракан.

– Знаешь, Огнева, ты всех задолбала, – шипит она мне в лицо. – Жизни нам не даёшь. Хватит строить из себя самую умную. Сиди тихой мышью на всех семинарах и не выскакивай, уяснила?

– Какой-то бред… – говорю тихо. – Если у вас нет мозгов – это не мои пробле…

Резкая и хлёсткая пощёчина прилетает мне от Романовской точно по лицу.

Скула тут же немеет. Очень больно и от неожиданности я ахаю и теряю равновесие, ударяюсь спиной о соседнюю машину.

В ушах звенит, но даже через звон слышу их хохот.

Кто-то из девушек включает камеру на телефоне и начинает делать фотки.

Только не это.

– Давай, Лика, покажи этой заучке её место! – весело кричат её подпевалы. – Прогни её!

Я отталкиваю тех, кто стоит ко мне ближе всего и пытаюсь пробиться к своей машине, чтобы попасть внутрь. Едва сдерживаю слёзы.

Но меня снова отталкивают и теперь хватают за волосы.

– Куда это ты, шлюшка, собралась? Мы ещё не обсудили твоё сраное поведение, – с яростной злостью заявляет моя сокурсница Аня Нилова.

Я её всегда считала адекватной и никогда ранее не видела в этой компании.

– Пусти! – шиплю сквозь слёзы и пытаюсь отодрать от своих волос её пальцы. С силой царапаю её по руке, и Нилова одёргивает руку, громко ругаясь матом. В её руке остаётся клок моих светлых волос.

Мне так больно и обидно, что не могу сдержать предательские слёзы. Толкаю со всей силы Романовскую и она летит своей худосочной задницей прямо на асфальт.

Тут налетает на меня Жанна и бьёт по лицу – у неё рука тяжелее. Другая скула взрывается дикой болью. И не успеваю опомниться, как кто-то снова бьёт меня по лицу.

Моё лицо горит от боли, стыда, обиды и гнева. Мне хочется схватить их всех разом за космы и хорошенько отметелить.

Ужасное желание, которое ранее у меня никогда не возникало. Я ведь миролюбивый человек.

Я не знаю, чем бы всё закончилось, но вдруг на парковку заезжает джип, сначала едет медленно, а потом водитель даёт по газам и буквально чуть не налетает на всех нас.

Девчонки со звонким криком разбегаются врассыпную. Я едва держусь на ногах, закрываю лицо руками.

Из джипа выходит молодой мужчина, его взгляд чёрных глаз полон такого гнева, что кажется, он сейчас всех тут порвёт.

– Семеро на одну? Совсем рехнулись? – рявкает он. – А ну, пшли отсюда, мразёвки!

Парень говорит с лёгким акцентом. Романовская и Ко фыркают и с самодовольным видом топают к своим авто.

– Мы не договорили, – задевая меня плечом, бросает мне Анжелика.

На подгибающихся ногах топаю к машине, трясущимися руками берусь за ручку автомобиля и вдруг замечаю, что на белой двери царапина.

Утираю набегающие на глаза слёзы.

Снимаю рюкзак и бросаю его на соседнее с водителем кресло. Потом пиджак и обнаруживаю, что мне порвали в плече рукав.

У меня трясутся губы. Хочется в голос разреветься. Этот пиджак мне дарила мама. Это был её последний подарок… А потом её не стало и эти гадины его испортили.

Сажусь за руль, дышу рвано и со всхлипами, собираюсь закрыть двери, как вдруг кто-то удерживает её.

Поднимаю взгляд, полный страха и вижу обеспокоенное лицо моего спасителя.

Это Майкл Неро. Он – итальянец. Он перевёлся в наш университет в этом году. И как только он начал здесь учиться, сразу дал понять, что он – плохой парень.