Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Серегина Наталья - Страница 42

…родители, имеющие взрослых детей и желающие побрачить их, — в большинстве случаев отцы девиц — идут к тем, кто, по их мнению, более всего подходят к их детям, говорят или с ними самими, или же с их родителями и друзьями и выказывают свое расположение, пожелание и мнение по поводу брака их детей. Если предложение понравится и пожелают увидеть дочь, то в этом не бывает отказа, особенно если девица красива; мать или приятельница жениха получают позволение посмотреть на нее. Если на ней не окажется никакого видимого недостатка, т. е. если она не слепа и не хрома, то между родителями и друзьями начинаются уже решительные переговоры о «приданом», как у них говорят, и о заключении брака[377].

Итак, в противоположность общепринятым у всех народов обычаям, здесь можно увидеть, как девушки сами ухаживают за молодыми людьми, которые им понравились. Вследствие предрассудка, распространенного и прочно укоренившегося среди них, они никогда не испытывают неудачи и более уверены в успехе, нежели мужчины, если иногда выбор исходит с их стороны. Вот как они действуют. Влюбленная девушка приходит в дом родителей молодого человека (которого она любит) в такое время, когда она рассчитывает застать дома отца, мать и своего покорного слугу. Входя в комнату, говорит: «Помогай Бог»… то есть обычное приветствие… сев, хвалит того, кто ранил ее сердце… <…>

«Я заметила в твоем лице определенное добродушие, [говорящее], что ты сможешь хорошо опекать и любить свою жену, твоя добродетель дает мне повод надеяться, что ты будешь хорошим господарем. Эти [твои] добрые качества побуждают меня покорно просить тебя взять меня в жены». Сказав это, она повторяет то же отцу и матери, покорно прося дать согласие на брак. Получив отказ или какую-нибудь отговорку, что он слишком молод и не готов еще к женитьбе, она им отвечает, что никуда не уйдет из дому, пока брак не будет заключен, до тех пор, пока он [любимый] и она живы. После того, как эти слова произнесены, а девушка продолжает настаивать на своем и упорно отказывается оставить дом, пока она не получит то, чего домогается…[383]

Бабье царство, одним словом… И воевали, и всяко делали… Мужьев сами себе искали. Вота прийдеть время девки какой замуж, вызнаить она, где в каком царстве парень есть подходящий. Снаряжають туды сватов: сама, тетки там, бабки, хрестны… Вота приедуть. Так, мол, и так, вота наша невеста, хотим вашего паренька в мужья взять…

— А што у вас придана, богата ли?

— Добре много и золота тама, и серебра…

— Оя, енто как раз нам надоть… А што, девка у вас справна ли, здорова тама, то се…

Ну, в общем, как завсегда при сватовстве. Как срядятси, уговорятси — тут уж бороться начинали, он с ей. Хто кого победить… Ота как она победить — так дите у ей остаетси, а как он — так забирить сабе… Како дите? Дак которо родитси… Он же на ей женитси на три года. Вота три года в ихней армии служить, все дела делаить… А как три года проходять, так она ему выдаеть приданно, которо договаривались: там сундук-второй добра, барахлишко како сверх того… Вота тах-то бабка говорила, да… А рождались у их одне девки, так-то у их заведено было. И кажна — колдушка… Ну вота, как законцится три года, муж вольную получал. А ежели люб ей был, то она его на други три года могла оставить, а потом исшо… Но токо на три срока — дальше нельзя… Тах-то испокон веку было заведено… И енто наша царства была… И держалася она почитай тышшу лет, пока не воцарились в ей мужики… Как воцарилися — енто особый рассказ… Не хочу об ентом даже говорить, токмо стало с тех пор царство то усыхать…Так ужо усохло, что ноне от царства бабьего пшик осталси, болото одно у Мелихова[384]… Ну и ишо в память о том царстве осталися, што девки нашенски сами сватаютси…[385]