Последний всадник Апокалипсиса. Том 3 (СИ) - Поздняков Владимир Георгиевич - Страница 40

Глава же, узнав об этом, был в ярости больше всех остальных. Он уважал Кана за то, что тот заступился за друга, хоть и необычного. Это было в духе воинов этих ужасных мест. Друг всегда здесь стоял за друга, несмотря ни на что. Но вот за нарушение правил Кан всё-таки получил наказание. Это было обязательно. Иначе бы спокойствие в деревнях Сибаира не могло сохраниться.

Само наказание же было жесткое и болезненное. Такое, с каким он больше не хотел сталкиваться никогда. И именно поэтому мысли Кана тут же переменились.

«Нет… Всё-таки нет… Я бы конечно с удовольствием устроил очередную бойню…»

«Но… Злость главы того не стоит».

К этому моменту медведь уже сел на своё место возле таверны. Монстр сидел на удивление спокойно. Словно самый обычный и совершенно безобидный питомец.

— Ладно! Сиди здесь, — на его лице растянулась довольная, добрая улыбка. Он испытывал настоящую радость. — Я принесу тебе хорошего мяса! Знаю, ты его любишь.

Улыбка на лице Кана стала ещё шире. В ней прослеживались безумие и самая настоящая, во истину дикая жажда крови. Его душа уже достигшая второй стадии пробуждения трепетала. Его тело наполнила духовная энергия, а глаза воспылали духовной силой. В ночи буквально загорелись два ярчайших огня силы.

От удивительной силы даже абстрактное пространство за его спиной исказилось. Над юношей будто возник огромный белый волк с красными глазами и огромными оголенными клыками, с которых свисала слюна. От него, также как от самого Кана, веяло умопомрачительной жаждой крови. Они словно были готовы разорвать любого на своём пути. Истинные дикие звери, которых не может напугать никто.

Даже дикий белый медведь, смотря на это, пошатнулся от ужаса. Тело монстра покрылось мурашками тут же, лишь он посмотрел на своего хозяина. Его инстинкты кричали, что здесь находится самый опасный хищник. Зверь, который превосходит его во всем. Чудовище, готовое сожрать его, не оставив и следа.

Лишь зверь отодвинулся назад, Кан отправился вперёд. Прямо в таверну, где он надеялся встретить нечто интересное. Где он надеялся столкнуться в битве с сильнейшим.

***

В таверне находилось примерно двадцать пять, двадцать шесть воинов Сибаира. В основном они сидели за столами парами. Но были и места, где сидели сразу человек пять, шесть. Они выпивали и очень громко разговаривали, совершенно не скрывая своих ярчайших эмоций. Кто-то даже занимался армреслингом, от чего под их руками сначала покрывались трещинами, а после ломались столы. Стояла удивительно оживленная атмосфера. Вся таверна так и кипела жизнью. Скучно не было никому.

Но… Лишь дверь таверны отварилась, а в здании показался Кан Пирм, как всё затихло. Каждый воин отвлекся от своих дел и обратил взгляд на юношу с холодным взглядом, державшего в руках голову поверженного монстра. Их улыбки сменились злобными оскалами мгновенно. Кан не нравился никому в собственной деревне. Даже родители его сторонились, из-за необычных взглядов. Ну и, конечно, из-за того, что Кан лично избил отца, когда был ещё ребенком. В целом, его никто не любил просто потому что он был другим.

Сам Кан же этому совершенно не удивился. Эта реакция была ему привычна. Косые взгляды, злобные оскалы, недовольные возгласы, перешептывания за спиной. Всё это уже давно стало для него единственной нормой. Ничего другого он не ждал и ждать не мог. Это было бы очень глупо с его стороны. Всё-таки люди не менялись. И он знал об этом прекрасно. Для этого ему было достаточно его собственного примера.

Быстро проведя своим оценивающим взглядом, Кан осмотрел всю толпу воинов. В его взгляде отчетливо прослеживалось презрение. Ему будто были противны все в этом помещении. Это же подтверждали его мысли, которые идеально дополняли особенности взгляда.

«Какие же вы все жалкие…»

«Что за мерзость?» — он видел в них пережиток прошлого и ничего больше. Они не были для него достойными противниками. Даже не были в его глазах достойными воинами. Лишь телами, которые зачем-то занимали свободное место в этом огромном мире.

«Просто сидите и пьёте здесь…»

«В то время, когда должны… Идти и сражаться!»

В этот момент со своего места поднялся один из воинов Сибаира, ранее спокойно отдыхавших в таверне. Он был облачен в крупные металлические доспехи, которые закрывали меньше половины его огромного тела, элементы которых перемешивались с мехами зверей. На его голове даже был шлем с парой рогов. То был облик истинного воина Сибаира. Конечно, сами рога скорее были помехой. Раньше они не были частью образа. Но сейчас для многих воинов Сибаира это некоторое время назад стало обязательной частью образа. Также их и представляли обычные обыватели, которые никогда не видели настоящих воинов Сибаира. И… Сейчас его образу не хватало только крупного топора за спиной. Хотя… Этот топор сейчас стоял прямо у стола, за которым он сидел.

И, будучи самым крупным в помещении, он, вероятно, был и самым сильным. Об этом говорило не только телосложение, но и уверенность мужа, которая сочилась отовсюду. Это же подтверждала плотная духовная энергия, исходившая из его духовных жил.

Он сделал несколько мощных шагов вперёд, оказавшись перед Каном. Там он сразу же напряг все мышцы тела и скорчил пугающее и недовольное выражение лица. Он словно запугивал человека напротив.

Теперь бойцы стояли друг напротив друга. Кан был на голову ниже воина в доспехах. Хотя его рост было равен ста восьмидесяти трем сантиметрам. Он был так же высок, как Мордред Аустен. Противник напротив же был во истину огромен. Даже выше Тариэля.

И сейчас этот гигантский мужчина грозно сказал:

— Проваливай от сюда, Кан. Тебе здесь не рады, — у него был удивительно злой и серьёзный голос.

Но в ответ на это, Кан растянул на своём лице ехидную, довольную улыбку. Она даже слегка оголила его белоснежные клыки. И лишь улыбка проявила себя, как юноша сказал:

— Да я плевать хотел на ваши чувства. Вы жалкие подобия воинов… Только и делаете, что стоите на месте совершенно не развиваясь. В вас нет ничего хорошего. Ни гордости, ни силы, ни дикости воинов Сибаира. Отбро…

Но не успел Кан договорить, как ему в голову прилетел мощный удар! Кулак, пропитанный духовной энергией, ударил прямо в череп юноши, отбросив его в стену таверны. Ударившись в стену, отлетевший Кан оставил в ней целую кучу трещин. Это был во истину мощный удар. Вероятно, даже Мордред, обладавший удивительной прочностью, пошатнулся от такого неожиданно сильного выпада. Забавным же было то, что рядом с этими трещинами, который оставил Кан, уже были десятки точно таких же. Драки здесь и вправду были явлением частым.

Кан, после удара, приземлившись на землю сразу же поднялся на ноги. Он сделал это без какого-либо труда. Вероятно, эта атака не нанесла ему совершенно никакого урона. Его прочность была во истину высока. Возможно в этом он превосходил даже юного Аустена. Хотя это было очень спорное заявление.

После юноша, вытерев лицо кулаком от слюны, улыбнулся ещё ехиднее. При этом он немного отошёл в сторону, встав прямо напротив входа. Это словно была подготовка к чему-то, уде давно ставшему очередной обыденностью. И с этой улыбкой, смотря прямо в душу противника, он сказал:

— Что такое?.. Не получилось меня выгнать? Слабак.

Это была игривая интонация, которая очень злила противника. Воин был в ярости от одного взгляда на улыбку Пирма. А эти слова лишь увеличивали всю злость в нем. Настолько, что даже вены на лбу вздулись, наполнившись яростью и духовной энергией. И, как истинный воин Сибаира, мужчина этого не стерпел. Наполнив ноги духовной силой, он напряг все мышцы и совершил прыжок на врага. Через мгновение он набросился на Кана и… Ударная волна выкинула их обоих из таверны!

***

Мгновенно сломав дверь таверны, Кан, над которым расположился противник, вылетели из здания на улицу. Белый медведь на это даже не отреагировал. Мало того, что он был абсолютно уверен в победе хозяина, так ещё и… Такое происходило абсолютно почти каждый день. Кан постоянно входил в таверну, а уже через несколько мгновений вылетал туда с новым противником.