Российские спецслужбы. От Рюрика до Екатерины Второй - Телицын Вадим Леонидович - Страница 49

«В царствование императрицы Анны Ивановны (1730–1740 годы) для сыскных дел использовались все известные ранее организационные формы: и постоянные учреждения, и временные комиссии, и сыскные поручения отдельным чиновникам. С ликвидацией Верховного тайного совета сыск перешел к Сенату. Однако 24 марта 1731 года появился именной указ об образовании новой Тайной канцелярии. Ее возникновение весьма напоминает создание «маэорских канцелярий» и первой Тайной канцелярии Толстого. В указе проявляется забота о загруженных делами сенаторах, и чтобы им не было «помешательства… в прочих государственных делах», все «важные дела» по политическому сыску передаются генералу А. И. Ушакову. Трудно сказать, так ли уж был загружен делами Сенат, но думаю, что вступившая на престол Анна Ивановна не доверяла сенаторам, среди которых было немало ее врагов, и хотела держать политический сыск под своим контролем. Поэтому она и поручила, как ранее Петр 1 Ромодановскому, сыскные дела своему доверенному человеку Ушакову. Новая Канцелярия тайных розыскных дел вселилась в старые хоромы в Преображенском, унаследовав от Преображенского приказа и статус центрального учреждения, а также бюджет — 3360 рублей, то есть ту самую сумму денег, которая положена была по штату на бывший Преображенский приказ. Именно на такие ничтожные деньги из бюджета в 6–8 миллионов рублей содержался в 1731 году политический сыск. В этом была преемственность органов политического сыска, как и в том, что «Тайная» — так в просторечии стали называть Тайную канцелярию — пользовалась архивом закрытого Преображенского приказа»[297].

Структуры «новые», но лица старые, в этом нет сомнения. Да еще и унаследовавшие «преображенские хоромы», бюджет, архивы, методы работы и проч.

То есть сменилась вывеска, да и то чисто номинально[298].

Но продолжим: «В начале 1732 года двор вернулся в Петербург, и вместе с ним Ушаков со своей канцелярией, которая в связи с объявленным «походом» государыни в Петербург получила название Походная канцелярия тайных розыскных дел. Под Канцелярию очистили помещения в Петропавловской крепости. Летом 1732 года, когда стало ясно, что столицей вновь стал Петербург, появился указ: „Тайную канцелярию взять из Москвы в С[анкт]-Петербург и от оной Канцелярии оставить Контору и быть в дирекции… генерал-адъютанта Семена Андреевича Салтыкова". С сентября решено Канцелярию „именовать… просто Канцелярией тайных розыскных дел“. Создание Тайной канцелярии стало настоящим триумфом Андрея Ивановича Ушакова, резким поворотом его карьеры. К 1731 году он сумел преодолеть обидный провал в своей карьере, когда в мае 1727 года его втянули в дело Толстого да еще обвинили в недонесении, то есть по статье, которую — ирония судьбы! — Ушаков за свою жизнь в сыске предъявил множеству людей. До этой неудачи карьера Ушакова шла вполне успешно. Он родился в 1670 году в бедной, незнатной дворянской семье. Согласно легенде, до тридцати лет он жил в деревне с тремя своими братьями, деля доходы с единственного крестьянского двора, которым они сообща владели. (Это чистой воды легенда. — В. Т.) Ушаков ходил в лаптях с девками по грибы и, „отличаясь большою телесною силою, перенашивал деревенских красавиц через грязь и лужи, за что и слыл детиною@. В 1700 году он оказался в Новгороде на смотру недорослей и был записан в преображенцы. По другим данным, это явление Ильи Муромца политического сыска произошло в 1704 году, когда ему было уже 34 года»[299].

Интересное начало жизни для человека, сделавшего карьеру на самом не простом, но авантюристическом поприще российской государственной службы, где сломали шею многие, еще более «крутые» личности. Но, быть может, так и выкристаллизовывались те люди, которые смогли не просто найти свое место в бушующем политическом океане, но и занять лидерские позиции.

«Как бы то ни было, Ушаков довольно быстро, благодаря своим способностям и усердию, сумел выслужиться, — отмечал Е. Анисимов. — Поворотным моментом в его карьере стало расследование дел участников восстания Булавина в 1707–1708 годах. С тех пор Петр I начал заметно выделять среди прочих скромного и немолодого офицера. К середине 1710-х годов. Ушаков уже входил в элиту гвардии, в своеобразную «гвардию гвардии». Он стал одним из десятка тех гвардейских майоров, особо надежных и многократно проверенных на разных «скользких» делах порученцев, которым царь часто давал самые ответственные задания, в том числе и по сыскным делам. Среди этих гвардейских майоров, людей честных, инициативных, бесконечно преданных своему полковнику, Ушаков выделялся тем, что в свое время помогло Ромодановскому сделать карьеру: как и страшный князь, Ушаков любил и умел вести сыскные дела»[300].

А кто не умел или не любил? Сам российский император Петр Алексеевич (Великий) быстро пристрастился к этому делу: писал инструкции для допросов, сам вел последние, присутствовал на пытках (хотя сам кровью не марался), внимательно следил за ходом дел. интересовался судьбой последствен-ных и так далее. Но для императора все это — лишь побочные делишки, а вот для Ушакова и ему подобных совсем иное…[301]

«В мае 1714 года Ушаков, по указу Петра, создал свою «маэорскую канцелярию» и занялся запушенными рекрутскими делами и доносами фискалов. В том же 1714 году Петр поручает Ушакову «проведать тайно» о кражах в подрядах, о воровстве в Военной канцелярии и Ратуше, а также об утайке дворов от переписи. Для такого дела недостаточно рвения и честности, нужны были какие-то особые способности в сыскном деле. Ими, вероятно, Ушаков и обладал. По-видимому, по этой причине именно Ушакова царь поставил первым заместителем к П. А. Толстому в образованную в марте 1718 года Тайную канцелярию. В отличие от других асессоров — Г. Г. Скорнякова-Писарева и И. И. Бутурлина — Ушаков показал себя настоящим профессионалом сыска. Он много и с усердием работал в застенке и даже ночевал на работе. Интересная черточка характера Ушакова видна из дела Степаниды Соловьевой, которая в июне 1735 года была в гостях у Ушакова и за обедом жаловалась на своего зятя Василия Степанова. Баронесса сказала, что зять «ее разорил и ограбил и при том объявила словесно, что в доме того зятя ее имеетца важное письмо». Хозяин сразу насторожился и спросил: «По двум ли первым пунктам?». И хотя Соловьева уклонилась от ответа, в Тайной канцелярии вскоре завели на Соловьеву и ее зятя дело. Как видим, начальник Тайной канцелярии и в дружеском кругу за обеденным столом оставался шефом политического сыска» [302].

Все эти «дела» — мелочь, не стоящая даже того, чтобы их отмечали в сообщениях, поступаемых «наверх»[303]. Но они о многом могут поведать. И, в первую очередь, о том, что ради своей карьеры, такие люди как Ушаков не чурались самой грязной работы, даже по мелочам.

«В награду за расследование дела царевича Алексея Ушаков в 1719 году получил чин бригадира и 200 дворов. С успехом он заменял и самого Толстого, который, завершив дело царевича, тяготился обязанностями начальника Тайной канцелярии. Многие сыскные дела он перепоручал Ушакову, который делал все тщательно и толково. К середине 1720-х годов Ушаков сумел укрепить свои служебные позиции и даже потеснил князя И. Ф. Ромодановского, который был не так опытен и инициативен, а главное — влиятелен при дворе, как его покойный отец. Ушаков стал докладчиком у Екатерины I по делам сыска. Гроза, которая в начале мая 1727 года разразилась над головой Толстого, А. М. Девьера и других, лишь отчасти затронула Ушакова — он не угодил на Соловки или в Сибирь. Его лишь как армейского генерал-лейтенанта послали в Ревель. Во время бурных событий начала 1730 года, когда дворянство сочиняло проекты об ограничении монархии, Ушаков был в тени, но при этом он подписывал только те проекты переустройства, которые клонились к восстановлению самодержавия в прежнем виде. Возможно, в тот момент Ушаков угадал, за кем нужно идти. Позже, когда Анне Ивановне удалось восстановить самодержавную власть, лояльность Ушакова отметили: в 1731 году императрица поручила ему ведать политическим сыском»[304].