"Фантастика 2023-134". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Flow Ascold - Страница 30

– И не одну тысячу, – согласилась сиу.

– Ага… так если б не каменное, оно бы того… попортилось. Уж извините.

Сложив ладони, сиу поднесла их к губам. И застыла так ненадолго, даже дышать перестала.

– Это и вправду сердце. Не совсем богини, но той, что была сотворена Ею. В ней сохранилось дыхание, сама суть Великой Матери.

– Чего хватило, чтобы сердце не испортилось, – просипел графчик.

Надо же, очнулся-таки! А я и не заметила.

– Из-звините, что вмешиваюсь в… беседу… – Он опять закашлялся и выплюнул что-то темное, густое. – Еще раз… п-простите.

– Оно бьется. Оно лежало не в чаше, но в месте, где Великая Мать нашла покой.

Я запуталась.

Вот честно.

Богиня, которая сотворила сиу, – это Великая Мать? Или первая из сиу? Или сама сиу?

– Ваш язык бедный. В нем все звучит одинаково, – предводительница будто прочитала мои мысли, и эта способность понимать невысказанное несколько нервировала. – Ее тело истлело, а кости стали пылью, но Сердце сохранилось. Оно продолжало биться, наполняя светом пещеру. И Силой – воду.

Графчик попытался сесть, и я подала ему руку. Отчего бы не помочь хорошему человеку?

– Никто и никогда не смел касаться Сердца…

…Кроме одной дурноватой девчонки, которая начала перекраивать древние обычаи и решила, что не стоит останавливаться на достигнутом.

– Пещера гаснет. Умирает. А с ней умрем и мы. – Сиу подняла ладонь, которая вдруг сделалась прозрачной. – Многие будут рады.

– Она… я слышал, уж извините, – вмешался Чарльз. – С самого начала. Вы не думали, для чего ей могло понадобиться Сердце?

– Подарить кому-нибудь дитя? Люди много значения придают детям.

– Для этого хватило бы воды. – Графчик привалился ко мне плечом. И за одеялом потянулся, накинул, едва ли не по самый нос закутался. – Или… у вас вообще случались…

Он покосился на меня.

– …Связи с людьми?

Сиу посмотрела на него так, что ответ стал очевиден. Ну да, человеку они куда с большей охотой горло перережут, чем в связи вступать. Да и вообще, странно это.

Другие они.

Слишком уж другие.

– Значит, если логически размышлять, она не могла быть абсолютно уверена, что хватит лишь воды. Возможно, она собиралась воспользоваться этим… Сердцем лишь единожды, после чего вернула бы на место. Но…

– Ей не позволили, – прогудел Эдди.

А мне стало жаль эту девушку, которая взяла и поверила в любовь. Почти как по книге, только счастья со свадьбой не видать.

Да, пожалуй, не стоит верить книгам.

Или сиу их не читала?

– Скажите… – Чарльз с благодарностью принял флягу и рот прополоскал. – А до своего побега она как-то… давала понять, что ей симпатичны люди?

Сиу смотрела прямо.

– В том смысле, что она вообще рассматривает их… я не знаю ваших обычаев, но как партнеров?

– Ты имеешь в виду, что по своей воле она бы не пожелала разделить ложе с человеком?

– Именно. – Графчик кивнул и покачнулся. Я удержала его. – С-спасибо, уважаемая мисс Милисента.

Эк это он загнул – уважаемая мисс!

Тоже мне придумал. Но приятно. Даже как-то появилась мыслишка, что, может, там, на Востоке, среди людей, со мною незнакомых, и вправду можно будет благовоспитанной девицею притвориться. Правда, от этой мыслишки тотчас поплохело.

Я отогнала ее прочь.

– Возможно, это совпадение, но… – Графчик провел языком по зубам, будто проверяя, на месте ли они. – Сначала ваша дочь уходит с человеком… по большой любви. По любви, которую вы, как утверждаете, не способны испытать. Но она испытывает. И такую сильную, что не только нарушает закон… то есть правила. Так вот, она забирает с собой не просто святыню, но саму жизнь племени. Это… это… как-то даже в голове не укладывается.

Сиу молча смотрела на него.

– В то же время моя сестра совершает поступок пусть не столь глобальный, но весьма схожий. Та же внезапная любовь к неподходящей личности. Побег из дома. И… вы говорили о городе?

– Там, – сиу махнула рукой куда-то в ночь, – есть город. Большой.

– Вольных Мастеров, – подсказал Эдди.

– Добавим то, что вы говорили о яде. Если меня травили зельем, сотворенным вашей дочерью, то она поддерживает с похитителем связь. А значит… – Графчик запнулся. – Эти две истории связаны. Не могут быть не связаны.

– Если и так, то что?

– Что? – Чарльз хотел было встать и даже на плечо мое оперся, но, спохватившись, пробормотал: – Извините, мисс Милисента…

Опять обзывается.

– Дело получается куда сложнее. Две девушки настолько влюбились, что потеряли всякую способность мыслить здраво. Причем именно те девушки, которые… – Он щелкнул пальцами. – Были нужны. Им. Или ему.

– Воздействие? – предположил Эдди.

– Практически уверен. Но если так, то это вряд ли приворотное зелье. На вас оно…

– Человеческие зелья подобны стоялой воде. Дурно пахнут. И вызвать способны лишь расстройство живота.

– Стало быть, не подействовало бы. Что касается моей сестры, то у нее имеются амулеты. Хорошие, Эдди, очень хорошие. Значит, это что-то новое. Принципиально. Подозреваю даже, что речь не о зельях. Все-таки это ненадежно.

– Тебе просто хорошие зелья не попадались, человек, – сказала сиу, как мне почудилось, обиженно.

– Увы, нашим мастерам, полагаю, далеко до тех, кто слышит песню мира.

Сиу склонила голову.

– Нам нужно в тот город. Отыскать вашу дочь. Понять, что с ней случилось… почему она не вернулась? Почему не вернула Сердце? Куда это Сердце подевалось? И что вообще тут творится! – Это граф сказал, пожалуй, чуть громче, чем следовало бы.

С другой стороны, ясно: допекло человека.

Нежный он.

Цивилизованный.

Ехали мы.

И ехали.

По горам. Я уж, право слово, привыкать начала. А что? Слева камень, справа камень, впереди – спина предводительницы сиу, так и не назвавшей своего имени. А я и настаивать не стала. К чему оно? За мною – Чарли, за ним Эдди, и дальше снова сиу, что тоже не добавляло спокойствия, хотя на третий день пути я даже как-то пообвыклась. И развлечения ради стала дорогу запоминать. Нет, оно так-то особого смысла не имело, потому что тропы сиу только им открыты, но и ехать в гробовом молчании казалось как-то… тревожно, что ли.

Сиу не разговаривали. Ни с нами, ни между собой. Лошади их, столь же странные, как сами сиу, ступали спокойно, да и в целом гляделись слегка неживыми, что навевало вовсе уж печальные мысли. Чарли тоже молчал, крепко думая. Да и Эдди не спешил затевать беседы.

Останавливались мы время от времени, давая роздых лошадям и себе. И с каждым днем графчик выглядел все печальнее. Он осунулся. Обпаленный облупленный нос его заострился. Волосы же и кожу покрыл тот плотный слой пыли, который и с третьего раза не сходит.

Полы шляпы обвисли.

Одежда… в общем, выглядели мы все одинаково грязными. Ну, кроме сиу. К ним пыль удивительным образом не липла.

На четвертый день перехода, который запомнился печальными песнями падальщиков где-то там, в вышине, мы выбрались на равнину. Горы вдруг раздались, тропа превратилась в дорогу, а на ней сквозь каменную кожу земли то тут, то там проросла трава.

Запахло землею.

И ветром, который на равнинах иной, нежели в скалах. И я подставила ему лицо, вдохнула воздух с наслаждением, только отметивши, что сыроватый он. Стало быть, дождь прошел недавно. Или вот-вот разразится? Надо будет у Эдди спросить, он лучше чует.

Сиу остановились на краю равнины. И тоже странно. Будто кто-то взял да провел черту. Вот горы и пески, и вот уже кланяется ветру травяное море. Зафыркали лошади. Затрясли головами, потянулись к суховатым, но еще зеленым стеблям.

– Там. – Сиу вглядывалась куда-то вперед и щурилась, словно кошка. – Впереди город. Старый.

– Мертвый? – Эдди позволил жеребцу переступить черту. И тот осторожно, словно сам своему счастью не веря, потянулся к траве.