Близняшки для потерянного папы (СИ) - Свит Кэти - Страница 22

— Нет! Она должна быть где-то здесь! — Эмоции выбиваются из-под контроля. Крис перестает держать себя в руках.

— Ш-ш-ш, — обнимаю ее, прижимаю к себе ближе. — Мы найдем Сонечку, — шепчу на ухо. — Слышишь? — пытаюсь достучаться до нее. — Найдем!

Я ни на секунду не сомневаюсь в правдивости своих слов. Во-первых, малышка не могла далеко деться, времени прошло слишком мало. Во-вторых, охрана должна была что-то заметить. Как минимум, похитители ее бы отвлекли.

Но на празднике все спокойно. Нет ни малейшего намека, что что-то могло пойти не так.

— Ты не понимаешь, — продолжает плакать. — Соня пропала! Разве можно оставаться спокойным? — бьет кулачком в мою грудь.

— Крис! — чуть повышаю голос. — Она ребенок, — пытаюсь достучаться до нее. — Могла банально заиграться. А мы уже вселенский заговор изобрели, — пытаюсь перевести все в шутку. Она не должна волноваться. Кристине не стоит знать все то, что известно мне.

У Захарова есть подельники, они ему помогают. И мы до сих пор не знаем, кто эти люди и где их искать.

А еще ублюдок не ведает граней. Он боится одного: быть пойманным. На остальное ему совершенно посрать.

Твою мать! Вот угораздило же Кристине с ним связаться! Неужели нормального мужика не нашлось?

— Крис, детка! Наконец-то я нашел тебя! — В нашу сторону движется Марк Савельев, ее бывший муж.

Напрягаюсь. Я не был готов к этой встрече. После того что случилось с Кристиной, Марка терпеть не могу. Он виноват в том, что она едва не рассталась с жизнью. До сих пор не могу поверить своему счастью. Тогда я успел приехать невероятно вовремя. Еще бы пара минут — и Кристину было бы уже не спасти.

— Чехов? — произносит он. От удивления его глаза лезут на лоб.

— Антон, — поправляю. — Не забывайся, — расставляю границы. Марк вечно общается со всеми, как с равными, и это меня просто бесит! Не могу спокойно смотреть на него.

— Что ты здесь делаешь? — задает вопрос, глядямне прямо в глаза.

— Он со мной пришел, — встревает в разговор Крис.

— Друзья, — перебивает всех нас Ксюша. — Не забывайтесь, — пристально смотрит на каждого из нас. — Вы у нас в гостях. В нашем доме, — делает особый акцент на последней фразе. — Негатива и стеба я в нем не потерплю!

Мы с Марком продолжаем сверлить недовольными взглядами друг друга. Если бы могли, то уже давно перешли к кулакам.

Меня останавливает уважение к Вадиму. Онис Ксюшей не виноваты, что мы с Савельевым никак не можем перестать конкурировать за Кристину. Каждый из нас двоих считает ее своей.

— Я пришел, потому что меня пригласили, — цежу сквозь стиснутые зубы. Чувствую, как на скулах то и дело подрагивают желваки. — А вот что здесь делаешь ты — большой вопрос, — произношу с вызовом. Марк не отвертится. Я выведу его из себя.

— Крестного отца приглашать не обязательно, — не отрывает от меня уничижительного взгляда. — Он может в любой момент прийти в дом. Потому что я давно уже не гость. Я часть семьи!

Последнее предложение ржавым хозяйственным ножом проходит по сердцу. Причиняет невыносимую боль.

Когда-то я тоже хотел стать частью этой семьи. Но меня не взяли. Вадим четко обозначил границы, и я много лет жил строго по ним.

Но после того как Кристина снова вернулась в мою жизнь, я не уверен, что на этот раз смогу ее отпустить.

Расставание с Крис меня уничтожит.

— Мама! Мамочка! — За нашими спинами раздается счастливый детский визг.

— Сонечка! — произношу на выдохе, оборачиваюсь и вижу свою дочь.

Она стоит рядом с Вадимом, целая и невидимая. Даже платье в порядке, не порвано и не примято.

Облегчение снежной лавиной накрывает меня с головой, аж ноги слабеют.

— Соня, — делаю судорожный вдох, опускаюсь на колени.

— Все с ней в порядке. — Брат ехидно улыбается. — Выдыхай. Ничего с моей племяшкой не случилось, — поворачивает голову к малышке, подмигивает ей.

— Доченька, — всхлипываю. Страх сменяет радость, светлого чувства так много, что уже не удержать.

Малышка срывается с места и, перебирая своими стройными ножками, мчится ко мне, падает в раскрытые объятия. Часто дышит.

— Мамочка, — говорит тихо. Млеет в моих руках.

Прижимаю к груди самую прекрасную девочку на свете, вдыхаю родной запах, постепенно прихожу в себя.

— Ты где была? — спрашиваю, когда немного успокоилась.

Стараюсь говорить спокойно, не хочу Сонечку испугать. Но крайне тяжело скрывать эмоции тогда, когда тебя трясет от только что пережитого страха.

— Я какала, — шепчет на ухо ребенок. Но ее шепот слышат стоящие рядом Вадим, Антон и Ксюша.

По их реакции слышу, что они едва сдерживают смех. Вот же, блин, накрутили друг друга. Не дали спокойно ребенку в туалет сходить!

— Все нормально? — уточняю. А сама даже не знаю, как реагировать. То ли смеяться, то ли плакать.

Мы, взрослые, паникеры. Чуть что, так тут же на уши поставили совершенно всех. Ребенок в туалет отправился, а мы весь участок вверх дном перевернули.

Я уже в полицию хотела звонить!

Капец…

— Конечно, — смеясь, кивает малышка. — Платье не испачкала даже! — произносит с достоинством. — Я его сняла и повесила рядом, — признается, смущаясь. Внимательно смотрит за мою спину, изучает присутствующих. — А вы чего здесь собрались? — поочередно обращается к каждому из стоящих за мной.

— Да так, — отмахиваюсь. — Встретились случайно, — пытаюсь свернуть ненужный разговор.

Незачем Соне знать, что мы пережили, пока ее искали. Не поймет, лишь испугается сильнее и ни на шаг от меня не отойдет весь день.

— Понятно, — говорит со мной, а сама не отрывает взгляд от окна. Там аниматор развлекает детвору. — Ну, я пошла, — произносит с непосредственностью. Оставляет легкий поцелуй на моей щеке и уносится к гостям.

— Ну мы с вами и намудрили, — смеется Вадим, притягивая меня к себе. — Молодец, сестренка, отлично держалась.

— Да ну тебя, — отмахиваюсь. — Ребенок в туалет пошел, а я уже панику развела. Это ж ужас!

— В нынешних обстоятельствах, подобное в порядке вещей. — Чехов встает на мою защиту.

— Может, объясните, что здесь происходит? — В наш разговор вмешивается Марк.

— Пойдем, поговорим. — Вадим подходит с моему бывшему мужу, отводит того в сторону. Мы с Ксюшей переглядываемся.

— Надеюсь, они забудут причину своего конфликта, — произносит с надеждой.

— Забыть вряд ли, — подвожу итог. — Но пусть уж общаться нормально начнут. Друзья же.

— Угу, — кивает. Смотрит на меня, на Антона. — Так где Маруся? Не одну дома вы же ее оставили.

— Нет, ты что! — вспыхиваю. Я никогда не обставила б ее без присмотра.

— Она у моей сестры, — сухо отвечает Антон.

— У тебя есть сестра? — Ксюша не скрывает своего удивления. Я же просто молчу и стараюсь не вникать в испытываемые чувства. Их слишком много внутри, если начну анализировать, то ни к чему хорошему это не приведет.

— Младшая, — поясняет. — Она переехала ко мне относительно недавно, но уже успела знатно вынести мозг, — усмехается. — Избалованная, эгоистичная девчонка. Единственная дочь в семье.

— В смысле? — не понимает Ксюша. — Как она может быть твоей сестрой и единственным ребенком в семье одновременно? — хмурится.

Внимательно всматриваюсь в лицо Антона, не может быть, чтобы он так решил пошутить. Воспроизвожу в памяти внешность Тони, сравниваю со стоящим рядом мужчиной и понимаю: общих черт практически нет.

— У нас разные матери, — поясняет. — Тоня выросла в новой семье моего отца. А как только ей исполнилось восемнадцать, отец и из второй семьи ушел. Мать Тони решила устроить личную жизнь, она молодая, ей тридцать семь всего на тот момент было, вот и оставили девчонку без присмотра. А та в свою очередь собрала свои вещи и переехала ко мне. Сюрпризом, — усмехается. — Пришлось воспитывать. Не выкидывать же на улицу. Она помимо меня никому не нужна теперь.

— Мда, — произносит Ксюша, озабоченно качая головой. — Никогда не понимала, в чем при разводе виноваты дети, — печально поджимает губы. — Ведь именно им приходится хуже всего.