Овцы смотрят вверх - Браннер Джон - Страница 29

И он сказал успокаивающим тоном:

– Отец! Мы пришли, чтобы помочь твоим людям. Правительство послало нас с едой и лекарствами.

– Нам уже оказывали такую помощь, – пророкотал священник. Он выглядел так, будто не спал больше месяца. – Вы привезли святую воду из Ватикана?

– Что?

– Вы привезли святые реликвии, которые могли бы испугать Сатану и его приспешников?

Майор в недоумении отрицательно покачал головой.

– Они сами – слуги Сатаны! – провозгласил крупный мужчина, который до этого стоял позади толпы с пистолетом в руке. Теперь он протолкался вперед и встал бок о бок со священником.

– Весь город битком набит злыми духами! – проговорил он. – Мужчины, женщины, даже дети находятся в их власти! Мы видели, как демоны проходят сквозь стены, входят в наши дома, даже проникают в церковь!

– Истинно так! – воскликнул священник и еще крепче сжал крест.

– Они сошли с ума, – негромко произнес майор, обращаясь к своему спутнику. – Или притворяются. Может быть, дадим залп поверх голов?

Ханниган скривился.

– Если они чокнулись, это не поможет, – сказал он. – Если нет, то лучше поиграть еще. Попробуйте.

Вздохнув, майор вновь обратился к священнику – понятно, кто тут был главный. Но тот вдруг взял и плюнул в пыль у ног майора.

– Мы не хотим иметь дела с тобой или твоими иноземными хозяевами. Отправляйтесь к епископу, если он сможет на минуту оторваться от своей любовницы. Идите к кардиналу, если он не слишком занят едой. Скажите им, что бедная деревня Сан-Паулу захвачена нечистой силой. Принесите нам то, что сможет ее изгнать. А пока мы будем исполнять свой долг – долг молитвы и поста.

Толпа ответила гулом согласия.

– Да, но пока вы поститесь, – влез Ханниган на своем беглом испанском, – ваши дети могут умереть с голоду!

– Лучше умереть с голоду и отправиться на небеса, чем жить во власти Сатаны и его слуг, – прошипел мужчина с пистолетом. – Святая вода из Рима – вот что нам нужно. Пусть ее привезут нам на вашем самолете.

– Но вы же можете благословить еду, что мы привезли, – настаивал Ханниган. – Окропите ее водой из вашей церкви!

– Мы прокляты! – почти простонал священник. – Здешняя святая вода перестала быть святой. Пришло время Антихриста!

Неожиданно раздался выстрел. Чисто рефлекторно Ханниган и майор упали на землю, а из джипа поверх их голов полетели автоматные очереди – солдаты принялись палить в священника и толпу, которые пали на землю, словно колосья под серпом жнеца.

В конце концов, они наверняка были членами «Тупамарос», местной радикальной демократической партии.

Уже в третий раз Филип Мейсон оказался в навевающей самые безрадостные мысли приемной клиники на Маркет-стрит, стены которой были украшены постерами, предупреждающими о последствиях случайных связей. Но в этот раз в клинике никого не было. До этого клиника буквально кишела молодняком, а сейчас здесь ждал своей очереди только один пациент, которому, в отличие от обычного местного контингента, было уже под сорок. Он был хорошо одет, имел уже округлившееся брюшко и в целом относился к тому социальному кругу, к которому относился и Филип Мейсон.

Не успел Филип найти прибежище за раскрытым номером журнала «Сайентифик Америкэн» или «Нэшэнел Джиографик», как незнакомец поймал его взгляд и улыбнулся. Незнакомец был темноволос, кареглаз, чисто выбрит и особенно ничем не выделялся, кроме двух вещей – он был, очевидно, совсем не беден и на тыльной стороне его левой руки отчетливо был виден небольшой круглый шрам. След от пули?

– Доброе утро! – произнес незнакомец самым обыденным тоном. Как бы сам Филип хотел владеть искусством управления собственным голосом! Но – увы! Весь мир словно обрушился на него. Денис постоянно дуется на него из-за его поведения. Лавина, сошедшая на Тауэрхилл, породила лавину заявлений на страховое возмещение ущерба, и он пока даже не решается вывести суммарные значения потерь. А еще…

Этот долбаный Клейфорд! Конечно, он сэкономил на страховой оценке собственного недомогания и может гордиться маленькой, но победой. Но это – пиррова победа. Филип вновь нырнул в глубины журнала, который читал.

Через несколько минут его позвали в кабинет, и он в очередной раз стал жертвой унизительной лечебно-массажной процедуры, когда одетый в стерильную перчатку палец проникал в его анус, и капля секреции из простаты капала на стеклянную пластинку. Последние дни наблюдалось улучшение, а этим утром – вновь все стало хуже, и Денни…

Ну, хватит об этом! Филип оказался в кабинете доктора Макнейла. Тот был моложав, общителен, начисто лишен предрассудков. Филипу нравился этот врач, который был на несколько лет моложе его самого и держал дурацкую фигурку шотландского волынщика на уголке своего стола. Когда Филип пришел в этот кабинет в первый раз, он слова не мог сказать, и Макнейл разговорил его за минуту, внушив – ну, по крайней мере, на то время, что Филип находился в кабинете, – что такое может с любым случиться и что стыдиться здесь совершенно нечего, а вылечиться можно в два счета. Конечно, если не запускать.

– Ну, как дела? – спросил Макнейл, принимая из рук Филипа файл, в котором тот принес результат утреннего анализа. Филип рассказал.

– Понятно, – покачал головой Макнейл, покусывая нижнюю губу. – Мне думается, это неудивительно. – Штамм «г», который вы поймали (он всегда говорил «г», а не «гонорея»), очень хорошо сопротивляется лечению.

– О господи! Вы хотите сказать, что я пока не вылечился?

– Пока нет. Так, по крайней мере, говорит результат анализа.

Доктор Макнейл захлопнул файл, таким образом поставив точку и отправив в архив прошедший и завершившийся этап постигшей Филипа катастрофы.

– И, как и раньше, никаких признаков сифилиса, что очень хорошо – иногда эти спирохеты ведут себя совершенно отвратительно. Эй, послушайте! Не нужно делать вид, будто миру пришел конец!

Доктор усмехнулся и откинулся на спинку кресла.

– Боюсь, ваша проблема становится все более общей. Вы ведь не фанатик здорового питания, верно?

– Да нет, не особо! – пробормотал Филип. – Нет, мы частенько закупаемся у «Пуртанина», но…

Какое отношение все это имеет к венерическим заболеваниям?

– Я так и думал. Вы могли бы отделаться более легко, если бы ели только естественную пищу. Видите ли, происходит вот что: допустим, вы подцепили инфекцию и заболели. Не обязательно тем, что у вас сейчас. Скажем, у вас панариций или больное горло. А в том, что вы едите, предположим, содержится большой объем антибиотиков. Особенно, как вы знаете, их много в курице, но также есть и в свинине, и даже в говядине. Антибиотики же способствуют выделению в вашем организме и укреплению наиболее стойкого к лечению штамма, и, когда вы приходите к нам, чтобы мы повоевали с этими микробами, они уже вооружены и показывают нам нос. Вы меня понимаете?

Филип рассеянно кивнул – он думал о Денис и детях.

– И тем не менее беспокоиться не о чем, – сказал доктор, вновь раскрывая файл. – Мы все равно обгоняем их. Еще кое-какие карты в рукаве у нас есть.

– Моя жена… – прошептал Филип.

– Судя по сегодняшнему анализу, – продолжал доктор, словно не слыша Филипа, – нам следует отправить ваш материал на посев. Послушайте! Вы можете прийти завтра? Нужно проверить ваши культуры. Не исключено, что придется поколоться, и мы должны знать, как вы будете реагировать.

Наконец доктор сделал вид, будто осознал, что его перебили.

– А, да! Ваша жена! – сказал он. – Она что, ничего не знает?

– Увы, нет! – признался Филип, с трудом скрывая отчаяние. – Конечно, она пьет пенициллин, поскольку я сказал, что подцепил гепатит. Она хотела спросить, почему лекарства не пьют и дети, но мне удалось замять разговор. Правда, Джози – это моя дочь – этой ночью заболела, и…

– Послушайте! Неужели вы надеетесь, что вам удастся удержать все в тайне? – спросил доктор. – Я предупреждал вас – все может пойти вразнос! И еще: не хотите ли сократить расходы? Я послал бы ваш диагноз и результаты анализов вашему врачу, и он…