"фантастика 2023-136". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Борисов-Назимов Константин - Страница 2

— Мастер, да это не я, это реципиент бракованный! — ответила вдруг Мари с нотками истерики.

А ведь: «реципиент бракованный» — это же она про меня.

— Мари, успокойся. Отставить истерику!

— Мастер, я…

— Мари! Реципиент абсолютно нормален, не говори ерунду.

В голосе невидимого мастера послышалось сдерживаемое раздражение. Похоже, эта Мари не очень-то обучаема. И ладно бы это было только ее проблемой — это ведь я, «реципиент бракованный», должен принять в ее второй попытке непосредственное участие.

Так.

Люди не перемещаются безоглядно с океанского пляжа в березовую рощу на место странного ритуала. «Ты же нас всех чуть не убила!», — снова вспомнилась фраза невидимого мастера. Похоже, первого участника Мари как раз-таки убила, и теперь — после полета сквозь космические дали, во всем этом дерьме принимаю участие я.

Бредово звучит? Может быть, но других версий происходящего у меня нет. Если не держать в уме, что я выжил после удара молнии и сейчас в галлюцинациях беспамятства, или же рассмотреть вариант лишней добавки в пиве, после которой меня и приглушило так. Впрочем, в нереальность происходящего именно сейчас я не верил — чувствительность к телу возвращалась через боль, а такое не приснится.

— Мастер, он какой-то гуттаперчевый, у меня привязка соскакивает постоянно! Это невозможно, я говорю вам, реципиент какой-то неправильный!

И кстати, почему они меня так называют? Ведь реципиент это тот, кто что-то получает. Донорские органы или чужую кровь, например. Почему я реципиент, что я должен сейчас получить? Молнию в голову? Так уже…

— Юная леди, соберитесь и успокойтесь! Мы с Софи страхуем, все в порядке, все под контролем…

Я вот засомневался, что все в порядке — оттого, что тело мне подконтрольно не полностью, чувства максимально обострились. Может быть из-за этого я буквально кожей, новым неведомым чутьем ощутил исходящий от невидимого мастера не только глухое, копящееся раздражение, но и испуг.

Очень четко этот его испуг почувствовал — запоздалый страх непроизошедшего, осознание грозивший беды, приходящее постфактум. Похоже, пугаться обладателю баритона было отчего: неизвестная мне Мари совсем недавно определенно перегнула палку.

Багряные всполохи по краям зрения между тем понемногу рассеивались, и я наконец увидел мутные очертания фигур рядом. Двое, по сторонам слева и справа передо мной. Стоят на некотором удалении, пока вижу только силуэты.

— Так, юные леди, вздохнули-выдохнули, давайте все по новой, — раздался за спиной вернувший уверенность и спокойствие баритон невидимого мастера. — Софи, готова? Молодец, я в тебе не сомневался. Мари, готова? Давай, юная леди, встряхнись! Как с чистого листа. Замыкаю первый контур, внимание…

Силуэты на периферии зрения не сдвинулись ни на йоту. Они стояли в нескольких метрах, вот только я неожиданно ощутил касания как будто невидимых рук. Голова дернулась, руки тоже — я теперь встал ровно как оловянный солдатик. Мной реально управляли, как игрушкой с пульта управления.

— Софи, отпускаешь. Мари, перехватывай. Готова?

— Да, мастер.

— Правая рука, внимание… отпускай. Левая рука, внимание… отпускай. Теперь ноги, внимание…

Я поочередно ощутил, как руки на миг словно оказывались в невесомости, но после их действительно перехватили. Как передают ниточки управления игрушкой в кукольном театре.

Мари реально перехватила контроль над моим телом. Я хорошо ощутил, как эта тупая пи… пигалица, допустим, взяла управление в свои неумелые кривые ручонки. Вместе с осознанием происходящего внутри поднимались злость и раздражение. Было отчего — меня теперь периодически подергивало как эпилептика.

Похоже до этого момента меня контролировала обладательница спокойного голоса Софи, а сейчас управление забирала криворукая Мари. В том, что она не только криворукая, но и истеричная тупая капризная дура, я уже совершенно не сомневался.

— Первый контур есть, молодцы. Приступаем ко второму контуру. Софи, готова?

— Да, мастер.

— Мари?

— Да, мастер.

Голос первой девушки звучал уверенно и спокойно. А вот голос Мари, которую я видел пока как размытый силуэт, заметно дрогнул неуверенностью. Не нравится мне это.

— Мари, не нервничай, все в рабочем порядке, — похоже, невидимый мастер тоже заволновался. И явно подумав, решил все же произнести нечто мотивирующее: — Мари, ты делала это десятки раз на ментальном манекене, сделаешь это и на разумном существе. Ты сможешь, у тебя все получится. Готова?

— Да, мастер, — пискнула Мари.

Мда, до умения мотивирующих речей как у Аль Пачино в фильме «Каждое воскресенье», например, невидимому мастеру шагать как до Китая гусиным шагом. Я никого из них еще даже четко не вижу, но они меня уже бесят — все вместе и каждый по отдельности.

— Мари внимание, понемногу отпускаю второй контур, будь готова перехватить.

Сразу после этих слов багряные всполохи по периферии зрения исчезли, вновь проявилась яркость красок окружающего мира, запахи, звуки, ощущение свежего ветерка на лице.

Полностью вернулось восприятие, но не контроль над телом, который по-прежнему удерживала неизвестная мне Мари. Целиком и полностью держала — меня так сковало, что я не мог шевелить даже глазами, смотрел четко прямо.

А сама Мари, кстати, уже не неизвестная — теперь вижу ее, стоит от меня слева. Совсем юная, по голосу правильно показалось, точно не старше восемнадцати. И в странном, учитывая происходящее, наряде: черный и полурасстегнутый приталенный китель с воротником стойкой, белая блузка, красная юбка чуть выше колен, белые гольфины чуть ниже колен. Очень похоже на форму частной школы или гимназии. Ну да, вот белая эмблема на красном лацкане кармана.

Справа от меня, как понимаю, Софи. Девушка точь-в-точь такой же форме, да и вообще похожа на удерживающую меня школьницу как сестра-близнец. Только выглядит еще младше.

Но кроме этих двух, была на поляне и еще одна девушка. Полностью обнаженная, она лежала на животе прямо передо мной. Вернее не лежала, а была кем-то уложена: ноги сведены вместе, руки раскинуты вбок и вверх, буквой «Y». Нагая девушка лежала на идеально круглой каменной плите алтаря — ничем иным это быть не могло. Низкая и массивная каменная плита на фоне изумрудной травы поляны выглядела здесь совершенно чуждой.

Лица жертвы — сомнений в этом никаких нет, не видно, — полностью закрывают рассыпавшиеся серебряные локоны. Причем невероятно густые, словно жидкий металл. Не седые, не белые или крашеные — самое настоящее серебро. Волосы очень длинные — как минимум до бедер, частично прикрывают наготу девушки. Но все равно по подростковой угловатости фигуры можно понять, что жертва передо мнойеще совсем юная, как и проводящие ритуал гимназистки.

Не сразу я заметил, что нагая девушка лежит в бледно начертанных границах рисунка, словно выцарапанного на камне. Руки ее раскинуты по расходящимся в стороны лучам трехконечной звезды. В двух вершинах этой звезды, у ладоней нагой девушки, стоят Мари и Софи. В третьем, нижнем луче где лежат ее сведенные ноги, стою я. Прямо за моей спиной — невидимый мастер.

Происходящее не нравилось мне все больше и больше. Эмоции уже прошли путь от настороженности до самой настоящей паники — которая накрыла бы меня уже давно, если бы не накатывающие от бессилия гнев, злость и раздражение.

Ритуал здесь происходит явно не очень хороший, как в фильмах ужасов. Только ритуалы из фильмов ужасов в темных и завешанных паутиной подвалах происходят, а здесь и сейчас — густая зелень, белые березки. Небо яркое, синее, птички весело поют, а рядом со мной две почти обычные школьницы. И что самое страшное — я просто ничего не могу сделать. Мне до сих пор даже глазами не пошевелить — смотрю строго прямо, без малейшего контроля над телом.

— Мари, поставь его на колени, — скомандовал управляющий ритуалом мастер.

Я бы этого мастера сейчас сам поставил, на колени и не только — вновь заметалась в груди не находящая выхода злость. Но я по-прежнему не мог ничего сделать, никак не мог сопротивляться чужой воле — мне оставалось только наблюдать за происходящим.