Тулса (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 55

— А мне ничего другого не остается, кроме верить.

— Пришлы. — Юэн остановился у лестницы, вделанной в бетонную стену. — Наверху люк. Как выберешься, верни на мьесто, карашо?

— Карашо. — Светоч невесело усмехнулся. — Ладно, будьте осторожны.

— Будем. — Пообещал Юэн. — И ты себья береги.

— Угу. — Светоч покарабкался наверх.

На душе было плохо, тускло, что не оставалось сил жить. Хотелось верить, что он сейчас вернется, а Коломбина ждет его дома. Скажет, что спряталась и уснула в каком-нибудь месте, которое он пропустил. Он знал, что это не так, но в душе хотел надеяться на чудо.

Вернулся в свою квартиру далеко за полночь. Его никто не ждал.

— Усталость, раздражительность, гормональный дисбаланс. — Сообщил заботливый и никуда не пропадающий слуга. — Выпей стакан воды, в котором будет все, что вам нужно.

Светоч выпил, посчитав, что ели не сможет сейчас расслабиться, но непременно сойдет с ума от карусели вращающихся в голове мыслей. Лошадиная доза препаратов сбила его с ног. Он упал на кровать одетый и уснул.

Проснулся внезапно за минуту до будильника. Вскочил и пробежался по всем комнатам. Коломбина не появилась. Напоминала о ней висевшая на спинке стула майка. Он глубоко вдохнул оставшийся на ней запах подруги. Не будь его, можно было решить, что он придумал Коломбину.

Светоч стал собираться на работу. Пока у него не было никаких вариантов поиска, стоило хотя бы позаботиться о рейтинге и своем задании скорее внедрить вирусную программу в память МАКа. Он умылся, повесил измятую одежду в гладильный автомат. Никак не мог избавиться от ощущения, что находится внутри дурного сна. Взаимодействие с миром исказилось, и появилась изолирующая прослойка, через которую он на него взирал. Невидимая, но осязаемая мысленно. Она задерживала отклик между Светочем и остальным миром, из-за чего все происходящее воспринималось замедленным. Время не шло, солнце остановилось в одном положении, птица в небе еле двигала крыльями. А внутри непрерывно работала дрель, высверливающая единственной мыслью остатки здравого рассудка, куда исчезла Коломбина. Захотелось снова вернуться в полицию и узнать подробности происходящего. Хотя, полиция могла ничего не знать о диких, потому что они были неуловимыми для нее.

Светоч покинул дом раньше на полчаса. Заказал завтрак, но смог выпить только стакан сока, в который ментаграмма успела запихнуть какой-то препарат, вызывающий неприятную противоестественную бодрость. Он решил прогуляться в сторону работы пешком и заказать транспорт из того места, где он устанет.

— Ваше состояние приближается к критическому. Если оно будут усугубляться, то придется применить более серьезные способы выхода из него. — Сообщила ментаграмма.

— Например. — Поинтересовался Светоч.

— Возможно, поврежден участок мозга, отвечающий за выработку определенных гормонов. Придется прибегнуть к трепанации черепа.

— Я сам справлюсь. — Пообещал Светоч. — Кстати, какие новости в городе? Не слышно, чтобы начали неожиданно пропадать люди?

— С утра в городе температура воздуха в приземном слое составляет три градуса по шкале Цельсия. Защитные барьеры работают на сорок два процента от максимальной мощности. Угроза задымления отсутствует. Со стороны диких была совершена попытка ракетного удара по городу, которую удалось пресечь...

— Меня интересует внезапное и необъяснимое исчезновение людей. — Не сдержался Светоч.

— Тулса, это город, в котором люди обретают себя, а не теряют. — Словно дразня, произнесла ментаграмма.

— Ладно, я понял тебя. Скажи мне, что бывает с теми людьми, которые попадают в наш город незаконно?

— У нас здесь один закон, стремление к гармонии. Людям, не имеющим добровольного желания ему следовать в городе не место.

— Их отправляют на внешнее кольцо?

Ментаграмма промолчала, как и следовало ожидать. Светоч счел ее молчание немым подтверждением его выводов. Оставались вопросы, кто и как осуществил это, но для поиска они уже не имели значения. Он решил на первом же выходном заняться ее поисками на внешнем кольце. Наверняка члены банды владели каналами связи с «дикими» и могли установить факт появления Коломбины в каком-нибудь секторе. Настроение улучшилось.

Коллеги на работе не заметили состояние Светоча. Он был благодарен им, за то, что они не лезли к нему. Ходил по залу с выставленными предметами трехсотлетней давности и механически натирал их тряпкой. После обеда пришли школьники, и он два часа водил их по экспонатам и рассказывал то, что они и так могли прочитать. Считалось, что так они лучше вникали. Все вопросы, которые задавали дети, касались только его высокого рейтинга, и в итоге экскурсия превратилась в пресс-конференцию, как поднять себе такой же уровень. Коллеги отрицательно отнеслись к его работе и к концу смены профессиональный рейтинг немного просел.

— Всем до завтра. — Добродушно попрощался Светоч перед уходом. — И помните, зависть плохая штука.

После работы он поехал не домой, а к пищевому автомату, в котором жила банда «дикарей». Народ еще не разошелся, гулял по набережной, но было уже темно. Постучал условным сигналом по вентиляции. Прошла минута, никто не отозвался. Постучал еще раз, настойчивее. Снова никакого эффекта. Его или игнорировали или.... Про второй вариант он не хотел думать.

Заказал тут же ужин, поел и бродил еще два часа, пока люди на набережной и рядом не рассосались. На всякий случай снова постучал в вентиляцию. Никакого эффекта. Попытался запрыгнуть и ухватиться за край крыши, но не смог. Вызвал машину и ждал ее прямо у стены. Она подъехала, и уже с неё, Светоч легко перебрался на крышу. Спустился через шахту внутрь и сразу пробрался в помещение, где банда организовывала собрания. Здесь никого не оказалось. Покричал, позвал, но без ответа.

Исчезновение банды было таким же необъяснимым, как и Коломбины. Хуже всего, если причиной тому было его неосторожное поведение, которое навело неведомых служителей МАКа на «гнездо». Ничего в окружающей обстановке не говорило о том, что была борьба. А «дикари» не сдались бы без боя. Если только они не действовали превентивно и не ушли отсюда, не дожидаясь начала облавы. Но теперь о новом месте их обитания не знал не только МАК, но и Светоч. Он остался один на один со своей проблемой.

Светоч вернулся домой в наипаршивейшем настроении. Выпил все, что порекомендовала ментаграмма и забылся во сне.

Однообразные дни потянулись друг за другом. В Тулсе выпал снег, затем растаял. По городу потекли лужи, и впервые Светоч увидел город другим, чужим и некрасивым. Он дважды летал на внешнее кольцо, но найти Коломбину таким способом оказалось невозможно. На это надо было потратить годы. И вообще его там плохо принимали и всячески игнорировали. Горожане с низким рейтингом не любили таких выскочек, как он. Спустя месяц Светоч пришел к выводу, что они все равно никогда не смогут быть вместе с Коломбиной. Даже ели он ее найдет и снова привезет в город, она исчезнет. МАК не позволит быть вместе горожанину и дикарке. Не для того он создавал эти несмешиваемые группы людей.

Светоч сконцентрировался на миссии по заражению МАКа, упиваясь мстительной радостью, не позволяющей сидеть без дела. Он часто пользовался транспортом, различными сервисами, чтобы каждый раз скидывать кусок кода. Подумывал о том, чтобы снова завести куклу и стал рассматривать каталоги. Все было не то, извращенно и бездушно. На месте известных публичных людей, жертвующих образы своим двойникам с единственной целью сексуальной эксплуатации, Светоч никогда бы не согласился на это. Не было в этом никакого почета и возвышенного чувства, только грубая и примитивная потребность добавить славы любым путем. Откуда было МАКу знать, что должен чувствовать человек, когда идет наперекор морали. Не было у него и не могло быть настоящего понимания тому, чему человек сам не смог бы дать четкого определения.

Хуже всего в той ситуации, в которой он оказался, являлось полное отсутствие информации обо всем его интересующем. Он не знал, куда исчезла его девушка, куда исчезла банда дикарей, и выполняет ли свою задачу измененный «клещ». Неопределенность давила непрерывно и мешала всему. Светоч не высыпался, становился рассеянным. Ментаграмма устала подмешивать ему препараты и пригрозила скорым принудительным лечением с полным подключением всех функций организма к медицинскому оборудованию. Ему хотели заменить реальность цифровыми иллюзиями, в которых он не помнил бы себя, но испытывал только положительные эмоции, способствующие излечению.