Цербер. Дочь врага - Сова Анастасия - Страница 16

Кончив, громила внимательно смотрит на меня, но в его глазах все еще пылает дикое желание. Кажется, Цербер не насытился, а только вошел во вкус. Но я не успеваю об этом подумать потому что тут же звучит короткий приказ, от которого сводит живот, и мурашки разбегаются по коже:

– Размажь! – просит хрипло, и я ясно понимаю, что возможности отказаться у меня не будет.

Ассоль

Я продолжаю лежать на столе, тяжело дыша. Надеюсь на то, что мне просто послышалось. Всякое ведь может прийти в голову, когда ты на грани сумасшествия.

– Размазывай! – напирает уже более грубо, потому что с первого раза я не кинулась исполнять его неадекватный приказ.

И он смотрит так внимательно. Ждет. А у меня только моргать выходит. Поджимаю губы, чтобы не заплакать. Но потом все же погружаю пальцы в теплые капли на теле.

Даже в самых своих смелых фантазиях, которые, чего уж стесняться, у меня конечно же были, я не могла представить такого. Но делать нечего. Глубоко дыша, я двигаю пальцами по своему животу, размазывая семя. Как под гипнозом.

Внизу все еще отчаянно пульсирует. Голодный взгляд Цербера ни сходит с моего тела. Он сначала безотрывно наблюдает за движениями моей руки, а затем переводит внимание на лицо. Заглядывает в глаза, будто пытается понять, что я сейчас чувствую.

– Теперь по груди, – хриплый голос мужчины полон возбуждения. Неужели, снова хочет? Не насытился?

И я исполняю. Размазываю капельки его спермы, случайно задевая сосок. Острый как пика и все еще очень чувствительный. Стон не заставляет себя ждать, и я закатываю глаза.

Чистое безумие. Не знаю, почему подчиняюсь. Почему не встану на ноги и не плюну Ратмиру в лицо. Пусть бы тоже размазал, мне понравилось бы.

Цербер склоняется надо мной, и я вдруг ощущаю уверенное прикосновение к мокреньким складкам. Я неосознанно дергаюсь, выгибаюсь в пояснице и свободной рукой пытаюсь уцепиться за лакированную поверхность стола.

В ответ получаю удовлетворенный стон мужчины. Он склоняется надо мной ниже, а пальцы начинают более усердно водить по нежным складкам.

Еще никто и никогда не трогал меня там. Не ласкал. Я не допускала. Никому не позволяла касаться сокровенного. А теперь с раздвинутыми ногами лежу перед звероподобным громилой, убивающим людей и испытываю массу новых для меня впечатлений от каждого его движения.

И он все ускоряется. Быстрее и быстрее растирает мою влажную от девственной крови и соков плоть. То ласкает нежными уверенными движениями, то пощипывает, то легонько шлепает по промежности. А я, покорная и перепачканная его спермой, кажется, готовлюсь получить очередной оргазм.

Дышать очень тяжело. Почти невыносимо. Его ласка воспламеняет меня как сухую спичку. И я напрочь забываю о том, как больно было. Как унизительно. Остается только страсть и дикое, бешеное даже, желание получить разрядку. Прямо сейчас.

Свои собственные стоны слышу точно со стороны. Это не я. Я бы так не стала. Не молила бы бандита, испортившего меня, продолжать, со всей страстью и голодом отвечая на его действия.

Но я отвечаю. Подаюсь навстречу. Извиваюсь под ним.

На груди и щеках пылает краска. Понимаю, что вот-вот затрясусь от нового фейерверка, взорвавшегося внутри.

– Кончай! – рычит Цербер. Он начинает усерднее массировать самую чувствительную точку, и я улетаю за грань, погружаясь в другую реальность.

А потом… я уже оказываюсь прижатой грудью к столу со вздернутой кверху попкой. А упругий жилистый член Ратмира толкается внутрь меня с интенсивностью отбойного молотка.

Я даже понять не могу, сколько это продолжается. Но когда заканчивается, ощущаю такое бессилие и истощение, что сворачиваюсь калачиком прямо на столе.

Все теперь кажется таким неважным. Таким… второстепенным. Я не думаю ни о возвращении домой, ни о Сабире, что гонится за нами по пятам и, думаю, рано или поздно найдет. Мне просто гадко немного, хоть и тело с благодарностью поламывает.

Я хотела этого мужчину. Очень хотела. До дрожи. Теперь то можно себе в этом признаться. Вот только секс я всегда представляла иначе. Мне хотелось верить в какую-то романтическую сказку с долгими прелюдиями и нежностью. А не в эту грязь.

Но судьба не оставила мне выбора. Она меня вообще не балует в последние дни. По сути, ведь у меня ничего нет. Даже трусиков. И я завишу от Цербера как никогда раньше.

А еще мне не стоило выходить в зал. Сейчас, глядишь, не лежала бы тут такой униженной и оскорбленной. А Ратмир бы засаживал той шлюхе в белой футболке.

Вот только последняя мысль почему-то совсем не вызывает радости. Кажется, я этого бы тоже не хотела.

– Вытрись, – откуда-то издалека слышу голос Цербера.

Нехотя открываю глаза, и вижу как мужчина протягивает мне полотенце.

– В душ можно будет сходить позже. Я поговорю с Честером.

Ничего не отвечаю. Просто выхватываю полотенце из его рук.

Не знаю, чего я сейчас жду. Извинения? Разговора по душам? Хоть какого-то тепла?

Но Ратмир не чувствует за собой вины. Это ясно, как белый день. А еще он точно не из тех, кто будет делиться теплотой и лаской. «Гостей не жалую», – бандит предупредил меня с самого начала. И я должна была учитывать этот факт каждую гребаную секунду!

– Все в порядке? – все же спрашивает. Но фраза дежурная. Такая, знаете, когда не очень то и интересно, а спросить положено.

– Угу, – мычу, плотно стиснув зубы.

Цербера, само собой, мой ответ устраивает. Он выходит из нашей комнаты, хлопнув дверью.

Только сейчас начинаю слышать гул, который стоит за ней. Там все еще люди. Боев больше нет, но они остались тусоваться в клубе.

Ощущения такие, что меня избили и поломали всю. Тело ужасно ноет. А ведь я регулярно хожу в спортзал и считаю себя довольно выносливой. Но, видно, ни в этот раз. Ни в этот раз…

Ассоль

Вытеревшись набрасываю на тело рубашку. Скорее бы мне уже привезли нормальные вещи.

Не знаю, почему думаю сейчас именно об этом. Наверное, потому что отвлекает. Мне просто нужно размышлять о чем-то, и, кажется, предоставленная для меня одежда – лучшее, что случится со мной в ближайшее время.

А потом я ложусь на один из матрацев, расстелив на нем постельное белье и послушно жду, когда мне разрешат пойти в душ. А ведь некоторое время назад, сегодня, брезговала спать в таких условия… Как же быстро все может поменяться.

Но душ не помешает. Мне так хочется смыть с себя… все. Кажется, будто вода поможет очиститься. Только вот душу отскрести все равно не удастся. Ратмир не только запачкал меня собой. Он оставил глубокий след где-то в самой глубине. И мочалке туда не добраться.

Водичка приятно согревает кожу. Мне нравится ощущать, как горячие капли стекают по моему телу. Я даже забываю о том, что ее количество тут строго ограничено. Уж, не знаю почему. Может, Цербер вообще специально так сказал, чтобы мне жизнь медом не казалась.

Да мне и не кажется. Раньше… Произношу это слово в своей голове, и та жизнь видится чем-то настолько отдаленным, будто было целую вечность назад.

Я ведь тогда любила посещать всякие спа-программы, принимать расслабляющие ванным. Лежишь там с пеной, вдыхаешь мягкий аромат частых белых пузырьков. Да я даже в страшном сне не мылась в таких местах, как это. А теперь стою точно так и должно было быть. Будто это норма.

Поначалу мне даже страшно касаться себя ТАМ. Кажется, между ног все разворочено, разорвано, ведь я до сих пор чувствую некоторый дискомфорт и пощипывание. Вот только, к моему удивлению, ничего подобного там не обнаруживаю. Складочки чуть припухли, но на этом все.

Стараюсь начисто оттереть там. Можно было бы – кожу бы содрала. А в итоге, бегая пальчиками по чувствительным местам начинаю чувствовать сжимающееся между ножек томительное напряжение. Будто тело хочет ощутить все вновь. Снова кончить.