Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 90

– Благодарю, Александр, ты действительно ответил на вопросы, заданные нашими слушателями. Сейчас моя очередь зачитать письмо от наших слушателей. Некая Антонина Петровна из Горького просит тебя рассказать о себе. Какой ты, характер, привычки, любимые дела. Многих наших слушателей ты очень заинтересовал, и это не первое подобное письмо. Признаюсь, их тысячи.

– Интересный вопрос, постараюсь ответить на него. На самом деле я очень смешливый и весёлый, и люблю хорошие компании, меня считают душой разных встреч, заводилой. Люблю организовывать праздники, дни рождения, составляя сценарии и обучая своих родных. Все соседи радовались, если у нас был какой-то праздник, это значит, я снова порадую их каким-нибудь необычным выступлением. Если бы не тема нашей передачи, я бы рассказал столько смешных историй и анекдотов, что думаю, долго бы о них вспоминали, однако наша встреча началась несколько мрачно. Как смогли выяснить советские учёные, смех продлевает жизнь, и я с ними полностью согласен. Вот если бы открыли отдельную юмористическую передачу, хотя бы для первого раза минут в десять, я бы смог показать вам, что такое настоящий юмор. Сейчас извините, не та тема. Не хочу пошлить, атмосфера не позволяет. По поводу моих предпочтений могу сказать так: что их много. Самые главные, их два, охота и песни, в этом я без скромности считаю себя докой, специалистом. Помимо них рыбалка, вождение, а я вожу и машины, и мотоциклы, хотя опыта очень мало, могу ремонтом авто– и мототехники заниматься. Люблю со своими сёстрами и братишкой возиться, на ночь песни детские им петь. О-о-о, у меня много детских песен, и мои сестрички их обожают. Как бы я ни устал или ни был занят, я всегда стараюсь сам их укладывать. Если не получается, меня замещают, благо певунов у меня в семье хватает. А вот по характеру… на словах ничего описывать, уж извините, не буду. Я уже давно описал свой характер в песне, возможно, кто-то опознает в ней себя. Песня «Я не люблю».

Сейчас все песни Высоцкого действительна были в тему, и отходить от них я не хотел. К тому же не понятно, как, но они всплывали в моей памяти, хотя казалось, некоторые я подзабыл. Сам удивляюсь. Мне действительно нужно было выстрелить в этом эфире, и я твёрдо поставил себе задачу выполнить это. Так что, тронув струны гитары, стал песней описывать себя, ведь в ней я видел и себя тоже:

Замерев на миг, я продолжил, как ни в чём не бывало:

– Как видите, я вполне полно ответил на ваши вопросы. Продолжим?

– Да, Александр, продолжим.

– Теперь моя очередь зачитывать следующее письмо. Оно снова с фронта. От некоего капитана Васильева, командира стрелкового батальона. Полностью зачитывать письмо не буду, опишу суть. Капитан благодарил за те сведения, что были мной сообщены в прошлую передачу, и просил рассказать, наконец, историю о двенадцати пограничниках, что набили столько техники и личного состава вермахта и люфтваффе. Судя по тону письма, сам капитан, опытный фронтовик, который воюет с начала войны, сомневается в реальности подобного. Что ж, расскажу. История действительно на удивление занимательная и интересная. Многие фронтовики, надеюсь, почерпнут много нового для себя из чужого опыта. Историю мне эту поведал пограничник, как раз из той группы, он лежал в палате безнадёжных с генералом и остальными, о которых я вам уже рассказывал. Он умер ещё до того, как я уехал.

Войну они встретили на границе, о начале войны знали за неделю, даже раньше. И во сколько начнётся и в какой день. На границе не дураки служили, они готовились. В общем, на момент, когда немецкие бомбардировщики пересекли границу, пограничники находились не в казармах, а в окопах в ожидании. Когда немцы ударили и командир заставы убедился, что война действительно началась, то они родных отправили в тыл, в основном пешком, а сами сидели и ждали. Покинуть позиции без приказа они не могли, не имели права, как по совести, так и по приказу. Немцы артиллерией снесли заставу. Точно били, два залпа и все строения разнесены. Ещё бы, столько времени было, чтобы узнать, где что находится, и точно навести орудия. Вот об окопах они не знали, там маскировочная сеть натянута была, погранцы эти позиции по ночам копали. Посыльные, отправленные в тыл, не вернулись, их перехватывали те, кто резал связь застав с комендатурами. Это были диверсанты и их пособники из местных жителей. В общем, пограничники встретили полуроту немцев огнём. Те расслабились, думали, добьют выживших зелёных фуражек и дальше пойдут. А тут кровью умылись. Погранцы подпустили их и ударили в упор, а потом броском взяли остальных на штыки. Немцы уничтожены были полностью. Два снайпера из окопов, что прикрывали атаку из своих СВТ, выбили тех, кто пытался уйти, так что всех положили. Немцы разозлились на такие потери и ближе к обеду нанесли удар авиацией, подтянув ещё пехоту.

Я не буду рассказывать, как пограничники, с надеждой поглядывая в сторону тыла, ожидали помощи, отбивая одну атаку за другой, уничтожив около двух рот и подбив два бронетранспортёра, но помощь так и не пришла. Более того, по удаляющейся стрельбе и канонаде они поняли, что наши откатываются от границы. Их осталось восемнадцать из шестидесяти, что дожили до вечера. Элитные бойцы, не побоюсь этого слова. Лейтенант, единственный командир, выживший в этих схватках, приказал отходить. Забрав раненых, они ушли, оставив своих не погребённых товарищей на практически полностью разрушенных позициях. Выбора другого не было. Шли дня три, в одном месте на хуторе оставили раненых и двинулись дальше за нашими. Их осталось двенадцать. Те самые двенадцать героев. Командовал ими лейтенант Маланов. Через неделю пути погранцы, серьёзно задержавшись с ранеными, стали свидетелями страшной военной драмы. Видимо у немцев сломался танк, а это был средний «тэ-четыре», и после ремонта они догоняли своих. На дороге, пресекающей лесную поляну, они догнали телегу с нашими ранеными. Немцы большие любители убивать наших раненых, они раздавили телегу, никто с неё не спасся, кроме молоденького парнишки-возницы и девушки медсестры. Парнишку они сразу убили, а вот с девушкой… Думаю, не стоит рассказывать, что они с ней сделали… Наши пограничники застали их в тот момент, когда фрицы после насилия поправляли одежду. Командир танка достал пистолет и застрелил рыдающую медсестру. Почти сразу последовал залп с опушки, и танкисты попадали, ведь все пятеро стояли над несчастной. Во время осмотра и сбора трофеев выяснилось, что командир танка был только ранен. Лейтенант, который владел немецким на довольно неплохом уровне, допросил его и узнал, как прошла эта гнусность. Лейтенант, обуздав в себе злость и чувство справедливости, немца не дострелил, а допросил. Его интересовал вермахт, особенно его техника. Умный парень. От пленного он и узнал, что танки у немцев очень даже хороши, все детские болезни за прошлые военные компании ликвидированы, и танкисты ими довольны. Но есть один недостаток. Небольшая дальность хода на одной заправке. Не больше двухсот километров. Поэтому танкисты берут с собой запас. Тут не только бензовозы, но и топливо в канистрах на борту танков. А большая часть танков у немцев работает на авиационном топливе, а оно очень горюче, вспыхивает от любой искры. Теперь я думаю, многие поймут, что если выстрелить зажигательной пулей по такой канистре, то будет факел на месте танка. И лейтенант это понял. Он долго допрашивал немца, пока его бойцы хоронили убитых. Они много тел видели, пока шли по тылам, а этих решили похоронить. Когда допрос был закончен, немца ликвидировали, а танк уничтожили. Боекомплект рванул.