Закон хабара - Силлов Дмитрий Олегович "sillov" - Страница 23

– Согласен, – кивнул Медведь. – Ну и за работу с легендарного сталкера и его воплощения возьмем всего ничего. Думаю, три «алмаза» за два ножа вполне справедливая цена.

Мы с Иваном переглянулись. Половину названий тех отходов мира «мусорщиков», что назвал Медведь, я слышал впервые. По ходу, Иван тоже.

– Извиняюсь, а Четвертый мир – это тот, где нас заживо съедят? – уточнил я.

– Если боитесь – не ходите, – пожал плечами Медведь. – Просто это единственное место, где можно реально взять все необходимое. Четвертый мир «мусорщики» завалили своими отходами полностью. Они б еще туда свою грязь сыпали, но там от зашкаливающего аномального излучения начало зарождаться такое, что даже они предпочли больше туда не соваться. Вижу, вам некоторые артефакты с аномалиями незнакомы, но мы с братом все расскажем, как что выглядит и где это проще взять.

– Проще стража с ними послать, он все и покажет, и расскажет, – сказал Шаман.

Болотный ктулху перестал смотреть на меня зверем, повернул морду в сторону кузнеца и выпучил глаза.

– Я? С ними?!! Да они в меня стреляли, убить хотели! Очнись, хозяин, это ж просто подлые хомо, с которыми у нас нет соглашения…

– Будет, – пожал плечами Медведь. – С боргами заключили, и с этими заключим.

– Не пойду, – решительно мотнул головой ктулху, аж щупла по ушным раковинам хлестанули. – Хоть убейте.

– Погоди, – сказал я. – Как тебя звать? Шахх?

– Ну допустим, – прорычал ктулху, который по-русски говорил так же свободно, как и я, – видать, разработчики этого мутанта позаботились о том, чтоб оставить биологической боевой машине все лучшие человеческие качества.

– А не знаешь ли ты ктулху по имени Хащщ?

– А ты с какой целью интересуешься?

Ишь ты. Мутант, да еще и приблатненный…

– Уж больно у вас имена созвучные.

– Ну, слышал о таком, – осторожно, словно прощупывая лапой минное поле, произнес Шахх. – И даже пересекались как-то. Хороший воин, хоть и из мелких. К чему вопрос?

– Да просто он мой хороший друг, – сказал я, подозревая, что, возможно, соврал – уж слишком неоднозначно мы расстались с ним на той поляне, где он нашел себе самочку[4].

– Друг, говоришь, – задумчиво произнес мутант. – Ну, если Хащщ твой друг, значит, ты не самый подлый хомо в тридцати двух мирах… Ладно, схожу я с вами в Четвертый. Но помните: делать будете только то, что я скажу, иначе сдохнете быстрее, чем я успею чихнуть. Все поняли?

– А то, – одновременно произнесли мы с Иваном. М-да, как ни крути, а общего у нас с ним много, в том числе и лексикон.

Кузнецы оказались, в общем, мужиками неплохими, пусть даже и не совсем людьми. А может, и не людьми вовсе – на Руси издавна кузнецов считали персонажами, не только запросто общающимися с потусторонними силами. Им и самим приписывали сверхъестественные способности, что наши новые знакомые с успехом на нас и продемонстрировали.

В кузницу нас не пригласили, думаю, не случайно – нефиг всяким посторонним хомо переступать порог сакрального места, где творится волшебство прямого общения с металлом. Зато нам предложили пройти в «клеть», оказавшуюся самым настоящим арсеналом. Причем в «клети» присутствовало как современное стрелковое и холодное оружие, так и средневековое – мечи, копья, палицы, которые, судя по виду, хрен от пола оторвешь двумя руками.

Было здесь и оружие «мусорщиков» – «смерть-лампы» винтовочного и пистолетного образца и даже невиданное мною ранее приспособление. Что-то типа гранатомета из той же серии с барабанным магазином, снаряженным вытянутыми «пустышками», заполненными уже знакомыми мне ярко-синими энергетическими зарядами.

А также вообще невообразимые штуковины присутствовали, точно не для стрельбы руками. Может, гигантскому осьминогу они бы подошли, уж больно причудливые, ни на что не похожие формы были у этих штуковин.

– Чего только из разных миров не натащат на починку или реализацию, – сказал Медведь, проследив мой взгляд.

– А вы тут типа всемирных дилеров оружия и снаряжения? – поинтересовался я.

– Называй как хочешь, – хмыкнул Шаман. – Во всех вселенных Розы Миров все продается и покупается, и междумирье – не исключение. Причем торговцы преимущественно люди бессовестные. Поэтому мы не дилеры, как ты выразился, а мастера.

– И в чем отличие? – спросил Иван.

– В том, что мы не перепродаем чужое, а торгуем своей продукцией или же той, что сами отремонтировали, – отозвался Шаман. – То есть свои руки приложили, а не просто купили подешевле и продали подороже. А еще в совести, которая у нас присутствует. Можно было вас послать в Четвертый мир с тем, что у вас есть, и без провожатого. Вернетесь – хорошо, нет – и хрен с вами. Только шансы у вас на возврат были бы один к тысяче. А мы вам те шансы немного увеличим.

С этими словами Шаман снял со стены один из автоматов совершенно фантастического вида, которых там висело несколько штук. Короткий, словно обрез винтовки без ложа, ствол диаметром примерно как у охотничьего ружья двенадцатого калибра, магазина нет, спускового крючка нет, приклад напоминает то ли раскрытые торцевые кусачки, то ли лапу какого-то зверя, приготовившегося к атаке. И слегка шевелится, м-да…

– При контакте с плечом оно в него врастет, – просто сказал Медведь. – Временно. Прицел будет управляться вашими глазами – куда смотрите, туда и выстрелит по мысленной команде.

И, предупреждая вопрос, пояснил:

– Обычное оружие у вас сразу попытаются отнять. И, скорее всего, отнимут. Да оно и бесполезно в Четвертом, там по-другому все, сами увидите. А тут будет шанс отбиться.

– Ну, а что с патронами? – спросил я.

– Перезарядка автоматическая, – сказал Медведь. – Пока в вас заряды не закончатся.

– Ты хотел сказать «у нас»? – уточнил Иван.

– Нет.

Мы с Иваном переглянулись.

– В смысле «нет»?

Вместо ответа Шаман достал из какой-то бочки гладкого червя, похожего на длинную сосиску, состоящую из полупрозрачных сегментов, по консистенции напоминающих мягкий лед.

– Это придется проглотить, – сказал кузнец. – С квасом нормально проскочит. В одном черве двадцать зарядов, но лучше заглотить двух. Будет сорок. Сорока должно хватить.

Пока он говорил, червь неторопливо обвился вокруг его руки. Шаман поморщился, стащил его с предплечья как перчатку.

– Холодный, зараза. И скользкий. Тьфу. Тот случай, когда пакость хоть и пакость каких поискать, но, блин, полезная.

– А… без этого никак? – скривился Иван, и я его прекрасно понимаю: у меня тоже желудок заранее скрючился, как только я представил, что запихиваю в себя эдакую тварь.

– Да запросто, – пожал плечами кузнец. – Только, думаю, вам проще будет Шахха попросить, чтоб он ваши головы поотрывал. Так и быстрее будет, и почти не больно. В Четвертом обычно отважные и брезгливые хомо вроде вас умирают долго и мучительно.

Пока мы с Иваном на двоих строили кислые рожи, Шахх подошел к бочке, выудил оттуда трех червей, заглотил их одного за другим, после чего открыл кран, нависший над бочкой, и принялся хлебать бьющую из него черную жидкость. Нахлебался, утер ротовые щупальца когтистой ладонью, и сказал:

– С квасом нормально. Не боись, хомо. Лучше нажраться самому всякой гадости, чем потом всякая гадость будет жрать тебя.

Аргумент был убойный. Мы с Иваном одновременно вздохнули и шагнули к бочке.

– Ну и правильно, – сказал Медведь. – Ща, погодите.

Из-за бочки он достал две кружки, объемом литра по два каждая, наполнил их квасом, протянул нам.

– В принципе, червей можно откусывать как сосиски, но строго по сегментам. Если вам так проще, конечно.

Нам было проще. Я б точно тут же сблевал, если б попытался, как Шахх, проглотить эту тварь целиком. Потому мы с Иваном, давясь до слез, минут пятнадцать отгрызали куски извивающихся червяков и пропихивали их в себя через пищевод, представляя, что заправляемся сардельками. Если б не довольно вкусный квас, процесс, скорее всего, не случился бы. А так все срослось. У меня. Иван докусал второго червя до половины и выдохнул: