Гамбит искусного противника (СИ) - Тес Ария - Страница 2

Возможно, одной из причин, почему он вряд ли когда-то разведётся с Настенькой именно Адель — девчушка души не чаяла в матери. Да и он не был уверен, что готов разорвать этот брак. Она действительно была удобна во всем, терпела молча и не выкобенивалась, как та же Мария. Его гордая, первая жена устраивала такие сцены, только пух летел! За словом в карман не лезла, умела красиво отбрить, да так, что Петра до сих пор потряхивало от некоторых ее шпилек. Но больше всего он ненавидел в ней другое — та чуть что бежала, не дай бог ущемить ее гордость! Мог бы сжечь эту сраную высотку на Красных Воротах, спалил бы дотла и даже не пожалел. Столько лет прошло, а до сих пор вело от одного воспоминания, как он возвращается в их квартиру на Тверской, а их домоуправка сообщает: Марии нет, она и дети уехали в ее квартиру на Красных Воротах. Там воздух чище.

Твою мать!

Но прошлое в прошлом, пусть так и будет, главное, что сейчас все на своих местах. Миша с женой Жанной и двумя дочерьми. Первенец занимался ресторанным бизнесом — открыл международную сеть, три крупных, успешных проекта, у одного даже была звезда Мишлен. Его кухню знал Париж, Мадрид и Москва. Конечно Петр относил его достижения к своим — правильно женил на дочери крупного бизнесмена. Тесть с оговорочкой, конечно, и семья, если копнуть, с говном, но Жанна оказалась приятным исключением и хорошо дополнила картину.

Марина в строгом, деловом костюме, с выдержанным макияжем, как и полагается директору крупного холдинга. Дочь работала в его кампании, занималась ответвлением бизнеса — гостиничной веткой. Она, как и Настя, отдавала предпочтения именно этому. Застройка была не для нее, не бабское это дело, но руководство? Это была ее стихия. Петр согласился с ее бизнес-планом, на первых парах полностью контролировал, но когда увидел, что она достаточно хороша, припустил вожжи. Марина подняла уровень с четырех звезд до пяти и расширилась с одной гостиницы на две. Уже три года в центре Питера стоял гордый «Рубин». Сейчас она выбивала тендер на третью. И если бы не ее успехи в бизнесе, он бы давно женил дочь на каком-нибудь политике, на самом деле даже присмотрел одного, но отступил. Девочкам он всегда позволял больше, они в конце концов не сыновья.

Макс. Макс. Макс. Его непокорный сын…

Ему наконец исполнилось двадцать пять, буквально неделю назад он вернулся из закрытого университета в Англии, окончив его с отличием. Все дети Александровского учились только там. И нет, не потому что «за бугром» лучше — это делалось для того, чтобы не просочились скандалы. Петр не мог позволить глупым юнцам бросить тень на его репутацию — она важнее всего! Ее можно легко разрушить одним единственным неверным решением, а восстановить потом сродни пытке. И именно для того, чтобы сохранить ее, для того, чтобы случайно не пошатнуть, вместо обычной школы, всех его сыновей с первого класса отправляли в закрытый пансион в Англии, а после его окончания в не менее закрытый университет. Но Макс вернулся не совсем таким, каким он хотел его видеть. Все еще слишком вольный, все еще слишком расхлебанный…Да, он не устраивал проблем — еще бы! — но его дерзость никуда не ушла. Он всем своим видом показывал скуку, крутил в руках фужер с шампанским и чуть ли не фыркал, когда отец к нему обращался.

Петр злился. Очень. Устроить скандал здесь — неприемлемо, пусть все фотографии и пройдут его пристальную оценку! Пусть там и не будет ни Макса, ни Алексея. Они еще не прошли обучение. Они еще не доказали. Петр давно понял, что каждое обучение лучше всего подтверждалось экзаменом — так все уроки лучше всего усваиваются. Поэтому все его сыновья выйдут в «люди» только после достижения двадцати шести лет. Тогда, как ему виделось, они достаточно вырастут, достаточно поумнеют, чтобы понимать, как работает мир, а потом можно и свадьбу сыграть…

Да — самое важное, остепениться. Мишу женил, теперь настала очередь Макса. Он уже давно знал кто это будет. Дочь партнера — Ксения. Красивая, в меру капризная, любила Макса еще с того самого закрытого пансиона — они знали друг друга чуть ли не с детства, — а главное это был отличный повод к слиянию. Две такие крупные фигуры вместе — красота. Петр уже год занимался устройством брака, дело решенное, он знал — Макс подчиниться. Да и казалось он не был особо против. Сын хорошо усвоил урок, что браков по любви не бывает, как и ее в принципе — это все глупые сказки.

Петр слегка ухмыльнулся, ощущая мягкое прикосновения нежной ладони. Настенька тепло улыбнулась ему в ответ и перевела взгляд в сторону. Сегодня она прямо таки светилась! Ее мальчишки, Макс и Леша, вернулись домой! О, как она по ним скучала! Большое сердце — и вот, она уже не видит разницы между своими детьми и чужими. Нет! Они не были ей чужими! Она любила каждого по-особенному и сильно. Давно они не были все вместе — кажется дети собирались так в последний раз только на Новый год. Тот самый теплый Новый год, когда все они почувствовали себя свободно. Петра не было — он улетел в Мадрид по делам. Без него дышалось лучше всем. Плохо так думать, Настя часто ела себя ложками, но такова была правда — его отсутствие стало самым лучшим подарком под елку, а их совместные праздники чем-то вроде манны небесной.

Она ее никогда не видела, но про Марию все отзывались хорошо. Она и была хорошей. Ее Мариночка, старшая девочка, много о ней рассказывала. О том, как она им готовила по утрам вафли, о том, как играла на пианино в долгие, зимние вечера, о том, как целовала перед сном и читала сказки. Мария любила своих детей. «Некоторые» называли ее холодной и высокомерной, но Настя знала — это было не так. Все дети Марии например унаследовали эту ее черту. Аристократическая отрешенность — это не заносчивость и не высокомерие. Они такими не были. Каждый из них по-своему добр, но горячее сердце скрыто за толстым слоем брони — это было в их ДНК. Она то мать, она видит, как ее дети — добрый и мягкий Леша и нежная Адель, больше походят на нее. Более открытые, улыбчивые, светлые…Оба ее ребенка унаследовали не стальные волосы отца, а ее пшеничные. И оба имели голубой оттенок глаз, прямо как она. Нет, разумеется они были похожи на отца, хотя если честно Леша всегда больше напоминал ей ее отца, а Адель ее маму. И все равно — в широких плечах Леши, в его росте и мимике проскакивал Петр.

Вот только больше всего на него был похож именно Макс. Свободный, дерзкий, острый на язык молодой мужчина. Волосы разве чуть темнее, но внешне он все равно сильно походил на отца в молодости. К этому всему ансамблю прибавлялись гены его матери с ее аристократичной, обжигающей, восточной красотой. Кожа не такая светлая, как у Петра, скорее оливковая, элегантность сквозила буквально в каждом его движении, когда как Петр был каким-то более…неотесанным что ли, каким-то более грубым. Макс нет. Совершенно нет! Даже в том, как он покручивал в длинных пальцах ножку фужера, было что-то невероятно притягательное и завораживающее.

«Интересно, Петр понимает, насколько его сын лучше него?» — промелькнуло в голове Анастасии, и она, слегка встряхнув золотыми локонами, уловила прямой взгляд пасынка.

Макс слегка улыбнулся, одним уголком губ, но тепло, не так как обычно остальным. Он много раз пытался ненавидеть Настю, но как со Светочкой не получилось. Настя была другой. Она не была грубой, не ставила себя выше их, не пыталась занять место их матери…Светочка, конечно, тоже не пыталась его занять, она просто пыталась стать главной в приоритетах отца, но Настя не хотела и этого. Она всегда была теплой, доброй и ласковой…красивой. Она ему нравилась.

Настя отвела взгляд, бросив его на мужа, но с досадой поняла, что тот ничуть не разделяет ее настроение, вместо того рассматривая объект своей страсти. Вон он. В первом ряду. Самая яркая из всех этих куриц. Самая желанная. Самая красивая. С самым сладким, ароматным именем — Лилиана. Она была моделью. Точнее не так. Сначала она пыталась стать певицей, но не вышло, ей не хватило не таланта, нет, она дивно пела, ей не хватило упорства. Она не привыкла к отказам, и опустила руки сразу же, как получила его на пробах в Гнесинке. Вместо того, чтобы бороться, поступила на совершенно дурную профессию «искусствовед» в РУДН, чисто для галочки, и громко вошла в высшее общество.