Рубеж (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович - Страница 10

В очередной раз на тревожные мысли натолкнула разведка. Они докладывали, что немецко-французское командование готовит наступление, причём по трём направлениям. Нам удалось выяснить, что готовятся наступления на Минск и на Киев, и мы тут же приступили к подготовке тёплой встречи для врагов. Третье же направление пока оставалось загадкой. Какие-то силы у нас есть по всем направлениям, но их будет всё равно недостаточно для того, чтобы дать отпор сконцентрированным войскам противника. А надо бы встретить его во всеоружии.

Фронтовая разведка доносила, что мест сосредоточений врага гораздо больше, чем три. Было понятно, что это отвлекающий манёвр, и что эти части лишь иллюзия активной деятельности, а в реальности нападение, вероятнее всего, будет в самом непредсказуемом месте. И не исключён тот факт, что Минск и Киев, по итогам, тоже станут отвлекающими ударами, информацию о которых нашей разведке просто скормили специально.

Но не будем думать о плохом, будем готовиться. Доверять данным можно, но всегда нужно делать это осторожно и готовиться к любым подвохам со стороны противника, быть готовыми к самым худшим вариантам развития событий. Тем боле противник уже не раз нас удивлял.

Штаб стоял на ушах, стремясь провести аналитику и правильно расставить войска. Они стремились под разным углом проверять уже полученные данные и искать новые. Всё же мы понимали, что наверняка что-то заявлять о планах противника рано, а найти более достоверную информацию — задача не простая. Фраучи не всесилен. Да и на войне ситуация может мгновенно поменяться, с точностью до наоборот.

В моей реальности тоже был такой случай, когда десант на Малую землю готовился по двум направлениям. Причём один из отрядов был отвлекающим, во главе которого был легендарный майор Цезарь Куников. И другой отряд, который должен был нанести основной удар, готовился к атаке. Но так случилось, что основной десантный корпус высадиться не смог, и почти весь погиб. А Куникову и его бойцам пришлось стать основным десантом, который провёл атаку успешно и смог в последствии удержать оборону. Куников хоть и погиб, но был посмертно признан Героем Советского Союза. Вот и мы готовились на все случаи жизни, стараясь подготовить для врага хороший приём.

Тем временем в тылу шла своя жизнь. Но сейчас очень трудно сказать, где фронт, а где тыл. И очень кстати, например, в свежем номере Санкт-Петербургских новостей появилась поэма Константина Симонова, «Сын кавалериста». Я несколько раз даже прочитал название, хотел поправить, только потом вспомнил, что нахожусь в другом мире. Например, начало у стихотворения было чуть иное. Всё же белых в это время не рубали товарищи майоры Деев и Петров. Да и майоров в этом мире не было, поэтому два друга оказались подполковниками, и рубали они шашками не белых, а мятежников шахиншаха. Однако великая фраза сохранилась. Быстро прочитав поэму до нужного момента, вслух зачитал:

— Вызовет Деев Леньку:

— А ну, поедем гулять:

Сыну кавалериста

Пора к коню привыкать! —

С Ленькой вдвоем поедет

В рысь, а потом в карьер.

Бывало, Ленька спасует,

Взять не сможет барьер,

Свалится и захнычет.

— Понятно, еще малец! —

Деев его поднимет,

Словно второй отец.

Подсадит снова на лошадь:

Учись, брат, барьеры брать!

Держись, мой мальчик!

На свете два раза не умирать.

Ничто нас в жизни не может

Вышибить из седла.

Такая уж поговорка у офицера была.

Да уж. Всё же история, несмотря на наличие магии и моего грубого вмешательства, старается идти своим путём и повторяется, порой щемя душу.

А ещё на экраны наконец вышел кинофильм «Александр Невский». Он, конечно, имел отличия от того фильма, что я видел в своей реальности. Но всё же рыцари в шлемах, похожих на вёдра, присутствовали. А песня «Вставайте, люди русские», положенная на музыку Прокофьева, стала неофициальным гимном, что то и дело раздавался на улицах и во дворах.

После публикации поэмы Симонова и запуска фильма, количество патриотов-добровольцев, что атаковали военкоматы, значительно увеличилось. Их было даже слишком много. Теперь можно было бы укомплектовать четырёхмиллионную армию только лишь из добровольцев, где только амуницию на всех взять в таких количествах. С оружием, слава богу, проблем теперь нет. Уже пистолеты-пулемёты Судаева выпускает не только Сестрорецкий и Путиловский заводы, но и ещё четыре завода по всей России. Производство ППШ тоже не отставало. Надо выделять дополнительные резервы на производство амуниции. Люди нам нужны, но и голыми их выпускать нельзя.

А недавно мне принесли проект нового автомата, в котором я узнал до боли знакомые очертания. Это был тот самый легендарный автомат Калашникова. Я позволил себе сентиментально улыбнуться. Хорошо хоть скупую мужскую слезу не пустил от нахлынувшего чувства ностальгии. Автором автомата был студент Технологического института Михаил Калашников. В этой реальности будущий талантливый оружейник стал студентом, получил образование, поэтому ничего удивительного, что свой вариант автомата Михаил Тимофеевич создал не в 1947 году, а в 1941-м. Что значит, патриотизм и хорошее образование — лютая смесь!

Что ж, я, пожалуй, немного помогу начинанию молодого конструктора. Даже, может, внесу коррективы в чертёж студента, чтобы ускорить процесс разработки. И дам задание Джугашвили, чтобы тот предоставил в распоряжение Калашникова собственное конструкторское бюро. Это нам совсем не помешает. Пусть работает. Автомат Калашникова нам нужен. Даже если не успеем запустить полноценное производство во время войны, он нам и потом пригодится.

Были, правда, не только воодушевлённые патриотическим порывом люди. Кроме бочки мёда, были и свои ложки дёгтя. Причём по размеру эти ложки были ощутимые. Мезинцев, а также иные службы докладывали, что среди студентов Минского императорского института популярно мнение, что права отдельно взятого человека должны стоять выше, чем существование всего государства, и что русский император этого не понимает и понимать не желает. А жизнь простого человека имеет огромнейшую ценность. Мол, нельзя солдат отдавать и бросать навстречу врагу.

Опять же, подхватили преступную пропаганду, что русские совершенно не считались с малыми соседями и с их чувствами, так что не удивительно, что немцы и французы на нас напали. Может, мы и большая страна по размеру, но инфантильна по сути. Мол, может и правы наши враги, что решили на нас напасть, да поучить уму разуму. Но напрямую это, конечно, не утверждалось. Это уже я понимал, изучив материал и вычленив посыл. Умный человек выводы тоже сделать сможет. Но при этом получалась парадоксальная ситуация, что новоявленные либералы вели вполне полноценную антиправительственную пропаганду, но придраться к ним не получалось. Очень всё было хитро, двояко и непонятно на первый взгляд: намёками, ужимками и хитрыми уловками действовали противники короны.

Более того, большинство студентов этих были детьми довольно высокопоставленных чиновников, которые, к моему удивлению, в основе своей придерживались патриотических убеждений и жертвовали немалые суммы на нужды фронта. А некоторые из них, особенно из офицерских запасников, даже отправились добровольцами в действующую армию. Видимо, эти студенты как-то упустили то, что происходит сейчас в Польше, например. Да и из-под надзора доблестных отцов скрылись, решив пойти наперекор родительской воле. Повезло им, что не придётся увидеть реалии войны, иначе их мнение, как мне кажется, очень быстро изменится.

Мезинцеву довольно быстро удалось разыскать источник либеральных воззрений, причём он и не прятался. Профессор Кузнецов Леонид Павлович, вполне себе русского происхождения, не белорус, не украинец, и не поляк, но от чего-то настроенный против своего же народа. Сам он происходил из семьи простых крестьян Смоленской губернии, что смогли выучить подающего надежды сына. Что и говорить, а у профессора был талант оратора, и о легко задурил молодёжи головы.