Химеры сознания (СИ) - Кростылев Игорь - Страница 9

Некто достал из кармана прибор, слегка его повертел в руках и раскроил пространство перед собой. Перед ними открылся большой, наполненный людьми зал.

— Заседание галактического суда продолжается! — громко произнес металлический голос, и на сцену вышел высокий, облаченный в серебристую тунику Гелит. — По представленным фактам свидетелей, — сказал он, — человек, который нарушил закон, лжесвидетельствовал и клеветал, пытался переписать историю, будучи в плену своих заблуждений, виновен! Ни один факт его обвинений не подтвердился! Хроники событий, записанные в протоколах стражей Денеба, истинны! История пересмотру не подлежит!

После этих слов пространство захлопнулось.

— Что это было?

— Заседание суда галактики, конечно, — объяснил Некто. — Я не хочу, чтобы вы потерялись в каких-то своих заблуждениях и поняли все неправильно. Высший суд Денеба отверг любые пересмотры произошедших событий и имеет на это законное право.

— Значит, записи были… ложные?

— Ну что вы, это же невозможно! Ложной может быть только их оценка. Мне кажется, я начинаю понимать, в чем ваша странность — вы абсолютно неправильно воспринимаете действительность: белое у вас слишком белое, настолько белое, что скорее даже черное, чем белое, — он задумался. — Вы искажаете информацию, — он говорил будто сам с собой, — выворачиваете все наизнанку, этим создаете парадокс, и его же предлагаете решить нам. Какой-то абсурд… Нельзя полагаться на реальность, это еще более безрассудно, чем ходить к гадалкам. Денеб не просто архивариус, это высшая инстанция истины, хранитель истории и верховный арбитр. Стражи оберегают мир от случайностей, следят за исполнением Фатума. В общем, не будь их — мир давно бы уже смешался в хаосе.

Рой пожал плечами, не желая спорить и даже размышлять.

— Да какое мне дело, что там произошло?

— Ну, может быть, дело в том, чтобы вы перестали винить во всех своих неудачах других, а предъявили счета самому себе?

— Себе? — опешил Рой. — И я имею к этому какое-то отношение?

— Да, — сказал Некто. — Это вы подали иск в галактический суд. Надеюсь, теперь вы не станете этого делать, тем более знаете, чем все кончится в итоге.

— Да не будь вас и вашего навязчивой дружбы, я бы никогда ни за что не узнал бы обо всех этих событиях и ни на секунду не усомнился, что все, что сейчас происходит, происходит само по себе, просто так, и мне не было бы никакого дела до галактических судов и виновных в неудачах землян. До этого мне было абсолютно все равно! — в сердцах сказал Рой. — Будь по-вашему.

— Хорошо, — довольно улыбнулся Некто. — Давайте увидимся завтра в семь там же, где встретились в первый раз.

До встречи оставалось еще полчаса. Эш Рой зашел в ресторан на углу Скримс стрит, заказал себе горячий кофе и устроился в глубине зала, возле окна, в приятном одиночестве. Предстояло растянуть маленькую чашку на десяток глотков, чтобы скоротать целую вечность. Отрешенно вглядываясь с сумерки за окном, он даже успел задуматься, как вдруг заметил, что у него за столом появился сосед.

В сознании Роя вонзилось неприятное пугающее чувство уже виденного, когда тот молча снял плащ и положил шляпу на стол.

— Нет, нет, это не прошлое, — сказал Некто. — Вы поймете хотя бы по тому, что ваше персональное табло показывает завершение, а не начало отсчета.

Действительно, где-то на воображаемом экране Эш Рой увидел, как цифры стали двухзначными и медленно приближались к концу.

Начался последний отчет:

10…

— Все-таки я благодарен вам. Не понимаю сам за что, но спасибо, — сдерживая волнение, сказал Эш.

9…

— Взаимно, — дружелюбно в ответ улыбнулся Некто.

8…

— Я ведь хотел не этого.

7…

— Вы хотели знать, но не то, что будет, а будет ли то, что хотели вы?

6…

— Возможно…

5…

— И что же будет?

4…

— Все кончится.

3…

— Навсегда?

2…

— На время…

1…

Отсчет остановился. Экран погас и исчез. Окружающее пространство заполнил «белый шум»…

Рой слегка очнулся от тревожного оцепенения и понял, что ничего не изменилось. Все тот же интерьер, вечерние сумерки за окном, тот же столик. Напротив него сидит, улыбаясь, Некто.

— Вы блефовали?! — Спросил Рой, теряя последние крупицы самообладания.

— Что вы, — категорично возразил Некто, — зверь умер… животное, которое питалось чистой реальностью, погибло в вашей душе. Я уже говорил, моей целью были не вы. Исправление фатума — задача не из легких.

— Еще эта путаница в архивах, — саркастически заметил Рой.

— Простите, что я вырвал вас из вашей привычной жизни и, кажется, заставил немного поволноваться. Сейчас же верну все к исходной точке. — Некто сказал это так буднично и спокойно, что было неясно, говорит ли он искренне либо смеется. Одевшись, он молча поднялся из-за стола, возвышаясь всем своим ростом в длиннополом черном плаще и шляпе так, что заслонил свет уличного фонаря и отбросил длинную тень, в которой скрылся Эш Рой. На лице его продолжала сиять ироничная улыбка. Он почтительно кивнул и, прощаясь, сказал: — Пожелаю вам долгих дней неведения.

Конь жил по принципу если есть время — надо выпить. Точно так же жил его брат-близнец. Дед Тура по прозвищу Слон был очень упрям и прямолинеен. Он утверждал, что родился три тысячи лет назад, но, к сожалению, помнил только последние три дня. И то и другое в людях вызывало восторг с легким привкусом недоверия. А если конь говорил ему: «Привет!», тот простодушно отвечал: «Морда у тебя лошадиная».

Рядом с ними жил офицер. Никто не знал его принципов, может, потому что их у него не было, но несколько характерных привычек имелось: коситься на молоденьких барышень и подходить к любому вопросу как бы наискосок.

Король и королева не тема для обсуждений. Виделись они редко, но это их личное. Кое-что официально было известно. Он решителен до беспомощности, мягок до грубости, великодушен до циничности, добр до кровожадности, эстет, не признающий пошлости традиционного искусства. Она непроходимо умна, ветрено надежна и непредсказуемо постоянна.

Остальные были просто пешками. Возможно, были и другие, но их никто не замечал.

Ходили легенды, что за границей даже пешки становились фигурами, но в это трудно было поверить.

Король много думал, ничего другого он не умел. И однажды он придумал, как изменить мир красиво и гармонично. Он учел все мелочи и привычки своих подданных. Сперва он посадил их в клетки, но потом разрешил жить так, как они хотели: не мешая другим и в свою очередь. Он выстроил королевство, собрав придворных возле себя, а пешек впереди и вторгся в чужое королевство.

Юный гвардеец вышел вперед в надежде убить черного короля, но был тут же убит сам. Война от его жертвы приобрела новый смысл. Мстительная конница бросилась на врага, ряды сомкнулись и двинулись вперед. Никто не заметил в горячке боя, как вражеские офицеры вошли в белый город и, прикрываясь слонами, взяли в осаду королевский замок. Враг оказался коварным и нагло шагал по земле белого королевства, пока его воины дрались на передовой. А королева опять сбежала за границу.

Тогда у короля не осталось выхода, он повернулся и сказал:

— Что? Что?

Вот уже несколько тысяч лет миллионы пытливых умов пытаются воссоздать на своих шахматных досках ту легендарную ситуацию, чтобы понять, чтобы услышать или догадаться, что же сказал король, когда у него не осталось выхода…

— С последней войны у меня остался достойный зависти шрам на левом плече. Любой скример, думаю, отдал бы душу за такой стигм-арт. Потрясающие были сражения. Земляне подрались с Эриданцами, и я, разумеется, тоже. Заработал совсем немного, но оно того стоило.