Пурпурные грозы (СИ) - Мишарина Галина - Страница 3
- Предыдущая
- 3/104
- Следующая
Где же тот единственный, кого я жаждала узнать лучше? Я перехватила странный, недовольный взгляд Марка Сварта. Почему он так глядел в мою сторону?
— Вы разочаровали большую часть собравшихся, милая, — вдруг донеслось из-за спины, и я резко обернулась. Дэр Магици! Меня чуть удар не хватил от его неожиданного появления.
— Добрый вечер, лорд Магици, — поздоровалась я смущенно.
Пожалуй, издалека он выглядел не так впечатляюще, теперь, подошедший на расстояние вытянутой руки, оказался очень высоким и устрашающе сильным. Темно-синий костюм дополняла белоснежная сорочка, золотые пуговицы представляли собой головы львов, а шейный платок был алым. Потрясающие цвета! В сочетании с его черными блестящими волосами и странными глазами это выглядело восхитительно. Мужчина производил впечатление упивающегося властью правителя, и остальные высокие чины явно не могли соперничать с холодным величием, что сквозило в его взгляде.
— Мы знакомы заочно, леди Миратова. Пожалуйста, зовите меня Дэр, — и он протянул мне руку. Для рукопожатия? Я нерешительно подала пальцы, и в два счета оказалась в его объятьях.
— Я не танцую, — удалось выговорить мне. Казалось, его ладонь сейчас прожжет мой корсет, потом платье и нижнюю сорочку.
— Я вам помогу, не бойтесь.
Не бояться не получалось, вырваться тоже. Да и пыталась ли я? Наверное, ко всему прочему — помимо дрожащих ног, рук и губ — добавился и румянец. Причем и уши тоже полыхали. Вот и познакомились, — крутилось в голове.
— Всё будет хорошо. Доверьтесь мне. Танец — это разговор через тело.
Из его уст последнее слово прозвучало настолько интимно, что я начала задыхаться. Магици вел себя нагло, но не грубо, и это, признаться, вызвало у меня колючее любопытство.
— Простите… Я не умею танцевать, Дэр, — сказала я, но он только улыбнулся, поднимая брови:
— Умеете. Просто не пробовали. Это легко: двигаетесь следом, подчиняясь моим рукам.
Я честно попробовала так и сделать, но от волнения едва не упала. Дэр обнял меня крепче, и даже такие далекие прикосновения — а в танце существовала дистанция — вызвали внутри неведомое ощущение. Я никогда никого не касалась, не считая, конечно братьев, с которыми в детстве мы часто дрались. Папа обнимал меня иначе, коротко и легко, а за руку водил только когда я была совсем маленькой. Посещая балы, я каждый раз выдумывала новые причины, чтобы не танцевать, а чаще просто уходила в сад или на балконы.
Но всё когда-нибудь случается в первый раз. Не в этой жизни, так в последующих. Поначалу не получалось ровным счетом ничего, я спотыкалась и от стыда не смела поднять на мужчину глаз. Потом стало лучше, потому что он не усмехался и не торопил меня. И, наконец, совсем хорошо. Неужели во мне все это время пряталась танцовщица? Теперь-то я понимала, как двигаться.
— Замечательно, — сказал он, склоняясь ко мне. — Вы молодец, милая.
— Прошу, называйте меня Мэй.
— Хорошо, — усмехнулся он. — Вы замечательная, Мэй.
По спине побежали мурашки. У него был чуть хрипловатый, но сильный голос.
— Дэр, почему вы не пригласили меня как подобает?
— Вы бы отказали мне, а я видел, как вам хочется танцевать. Я неплохой учитель, и помог вам отпустить страх.
Он говорил как обычный лорд, но я чувствовала что-то особенное в его словах.
— Папа считал, что балы проводят исключительно для того, чтобы молодые люди могли подыскать себе пару. А он всегда говорил, что я и так… — снова щеки заполыхали. Вот ведь сболтнула лишнего!
— Вы и так найдете себе мужчину, — закончил Дэр с улыбкой. — Он был прав. Вам достаточно прогуляться по улице, чтобы сбежались женихи.
— Но они не сбегались, — отозвалась я, плавно двигаясь следом за ним. — Простите, я не такая самоуверенная, как кажется…
— Понимаю, вы имели в виду другое. Ваша живость и непосредственность говорят сами за себя. Сколько вам, милая?
Разговор становился все более странным.
— Девятнадцать. А вам? — не осталась в долгу я.
— Двадцать девять.
— Ничего себе! — вырвалось у меня. — Ой… Простите, пожалуйста! Я к тому, что не дала бы вам больше двадцати пяти.
— Хорошо сохранился, — усмехнулся он. — Что мне сделать, чтобы заслужить ещё один комплимент?
— Сделайте комплимент мне, — рассмеялась я.
Он весело прищурился.
— Полагаю, про глаза говорить не стоит?
— Ни в коем случае.
— И про локоны?
— Про них тем более.
— Вы знаете, что чудесно улыбаетесь?
— Эм-м-м…
— И становитесь ещё более милой, когда краснеете.
— А вы краснеете? — поспешила спросить я.
Дэр хмыкнул.
— Не припомню такого.
— Но, наверное, смутитесь, если я скажу, что выглядите идеально в этом костюме. Цвета вам очень идут, Дэр. Красный, синий и золотой.
— Спасибо. Я старался. Вам тоже идет этот магический цвет, милая.
— Вы всех так называете?
— Только вас.
Я рассмеялась. Какой интересный человек! Мы танцевали, и я без страха смотрела в его необычные глаза. Легче, стремительнее, без оглядки! Как хорошо, оказывается, находить желаемое! Ни за что бы ни подумала, что встречу его так скоро, к тому же стану танцевать, смотреть ему в глаза, непринужденно разговаривать и чувствовать себя счастливой.
— Тогда и я должна называть вас «милым».
— Не стоит. Я не милый.
— Разве? А мне кажется, вы как раз такой.
— Вы пока что не знаете меня, Мэй. Но, смею надеяться, узнаете лучше за этот вечер. Задавайте любые вопросы, и я отвечу вам.
Наплевав на скромность, я начала спрашивать его обо всем подряд. А когда закончился танец, мы начали второй, третий, и танцевали, пока у меня не заболели ноги. Тогда мы сели за стол, взяли того самого вина, и продолжили беседу. Ни с кем и никогда мне не было так легко и спокойно. Притягательность Дэра заключалась не в его умении находить слова, не в искренности и прямолинейности. Не только в том, как он себя преподносил или как выглядел. Но в том, как он глядел на меня, в выражении его темных глаз, их пламенности и мощи, в движении рук и губ, свободной прическе, этих лоснящихся густых прядях, и легком аромате, что исходил от его одежды. Запах. Прежде я и не думала, что он может быть притягателен…
— Значит, вы не хотите замуж.
— Почему же… Просто я всего второй месяц выхожу в свет и ещё никого достаточно хорошо не узнала. Кроме вас и Вальди Азорской подолгу не общалась ни с одним человеком. О, ещё Марк Сварт… Я имела неосторожность сочинить стихи о его глазах.
Дэр поднял брови.
— Вам нравятся голубоглазые блондины?
— У меня нет четкого образа.
— Это хорошо, — усмехнулся он.
— Для кого?
— Для всех присутствующих. Значит, процветающий Муоло Собачек тоже может стать вашим женихом. — И кивнул на мужчину с массивными ногами, массивной челюстью и массивными плечами, в алом сюртуке и серых обтягивающих бриджах. У него была короткая стрижка, круглое лицо и нос картошкой.
— Нет, боюсь, что не смогу принять мужчину, который ниже меня ростом. Не сочтите за грубость, но мне кажется, не я должна целовать его в макушку, а он меня…
Дэр впервые за вечер рассмеялся по-настоящему весело.
— Согласен. Позвольте тогда предложить вам другие кандидатуры, милая.
Я удивленно поглядела в его улыбающиеся глаза.
— Но зачем, Дэр?
— Я в этом городе проездом, но хорошо знаю всех присутствующих. Вы тоже проездом, но не знаете никого. Не хочу, чтобы вас ввели в заблуждение титулы, деньги и даже внешность. Демоны часто выбирают светлый облик, а вот под темной личиной может скрываться добро.
Я растерянно кивнула, пытаясь разгадать его слова. О ком он говорил? Дэр между тем сел ко мне чуть ближе и кивнул в сторону высокого, ясноглазого молодого человека.
— Первая кандидатура: принц Андрей Биар.
— Слишком хорош, — вырвалось у меня.
Дэр хмыкнул.
— Жизнерадостный, так бы я сказал. Не хотите стать королевой?
— Нет, — честно призналась я. — Это не для меня. Вряд ли королеву отпустят в чащу собирать грибы.
- Предыдущая
- 3/104
- Следующая