Пурпурные грозы (СИ) - Мишарина Галина - Страница 68

— Оставьте нас, пожалуйста, — попросил Дэр. — Надо поговорить с отцом.

Они тотчас отпустили меня и вышли из гостиной. От волнения кружилась голова, и я прижалась к Дэру, когда он меня обнял. Так спокойней. Так гораздо проще быть собой. Колэй обернулся.

— Ты не в деревне, — сказал он сыну.

— Там хватит Бэйта и Бирна, а также двух десятков воинов. Я там, где должен быть.

Свекор перевел взгляд на меня.

— Это было необходимо?

— Что? — покраснела я.

— Доказывать свою храбрость?

Щеки начало жечь.

— Я ничего и никому доказывать не собиралась. Это была обычная прогулка.

— По незнакомым местам. Погибни ты там, никто бы не узнал этого. Мебразы едят добычу целиком.

Дэр поморщился и вскинул руку.

— Довольно пугать её, отец!

— Ты подаешь плохой пример людям, — холодно отозвался Колэй. — Деревенские решат, что приглядывать за глупой женой тебе важнее, чем помогать пострадавшим.

Я почувствовала, как напрягся Дэр. Амулет на его шее вздрогнул.

— И будут правы. Я выбрал Мэй, потому что она для меня важнее.

— Ты открыто заявляешь, что готов жертвовать людьми ради супруги?

— Никто никем не жертвует, отец. Там достаточно грозовых, чтобы отстроить новые дома.

— Бэйт не справится.

— Справится. Я в него верю. А ты можешь и дальше предаваться сомнениям в башне.

— Научился грубить? — усмехнулся Колэй.

— Научился говорить правду. Она такова: ты не признаешь заслуг младшего, отказался от среднего, и недоволен старшим. Прости, что мы, три болвана, не оправдали надежд. Мэй — лишь очередной предлог указать на мои ошибки, да? Так вот знай: я не ошибся. Только не в ней.

— Это не храбрость, а глупость, — спокойно сказал Колэй. — Погибни она так — ты бы себя простил?

Я вцепилась в Дэра, надеясь, что он не хрястнет отцу по щеке кулаком, но супруг всё ещё держал себя в руках, хотя и с трудом.

— Это моя женщина. Не можешь принять её — мы покинем дом.

Я никак не ожидала подобного — Колэй Магици кивнул и молча ушел прочь.

— Вот и ладно, — как-то чересчур спокойно сказал Дэр и повел меня в обратную сторону. — Поживем в горах, раз он такой тупоголовый…

— Дэр, ты в порядке? — тихо спросила я. Неужели он только что назвал этим словом собственного отца, которого боготворил?

— О, в полном. Мой папаня вконец клюкнулся со своими штормами! — ответил мужчина и криво улыбнулся. — Я всегда был на его стороне, но это слишком. Ты мне нужна, милая. Клал я на его приказы большую и вонючую кучу дерьма!..

— Дэр! — беспомощно рассмеялась я от подобной грубости. — Может, мы как-то уладим это?

— Мы и улаживаем. Уезжаем прямо сейчас.

— Так ночь на дворе!

— Отлично. Как раз к утру доберемся, если повезет. Ты выдержишь? Обещаю, по приезду нам будет, чем заняться.

Я не могла отказаться от столь соблазнительного предложения. Мне передалась дикая безрассудность Дэра, я так жаждала свободы, что вновь впустила чистый воздух страсти. Мы наскоро собрались и переоделись. Я предпочла удобное шерстяное платье и карамельное пальто, подаренное Дэром. Оно было моей самой теплой вещью.

Наскоро умывшись и кое-как причесавшись, мы спустились в гостиную.

— Грузим вещи на Молнию, а поедем на Шторме вдвоем. И возьмем с собой Одинокого и Млечную.

Он говорил о волках — черном и белом, которые оставались главной загадкой стаи. Одинокий был к тому же одноглазым, и остальные волки его избегали. Даже вожак обходил стороной. Черный был привязан к Дэру, но на меня реагировал спокойно. Млечная была его единственной подругой — белой и с голубыми глазами. Колэй не любил её. Кажется, он настолько зациклился на темноте, что не хотел увидеть благодатный свет. Наверное, потому я ему и не нравилась.

— Мы не будем прощаться?

— Зайдем к тете, она передаст остальным.

Ирина, услышав о нашем отъезде, всплеснула руками.

— Ну, Колэй, ну дурья голова! Тебя ещё и винит? Не слушайте его. Вы правильно делаете, что уезжаете. Надолго?

— На пару недель, — ответил Дэр. — Как раз к собранию кланов вернемся.

— Благослови вас небо, милые. — И обоих расцеловала. — Дорога будет доброй.

Тогда-то я и поняла, что б о льшая часть Грозовых встала на мою сторону. Не отвергая решений Колэя, они, тем не менее, и не поддерживали его жесткую политику. А центром государства стала не башня, а столовая, где порой собирались все члены огромной семьи…

Снег таинственно блестел в свете луны, и лес казался заколдованным. Зимняя тишина, что может быть её чище? Мы ехали по снежным предгорьям, и я любовалась замерзшей красотой. Чернильное небо с искрами звезд, высокие деревья, застывшие под плотными покрывалами из миллионов снежинок. Особые запахи — хвои, горных ручьев, не поддающихся морозу, и теплой шерсти бегущих впереди волков. Прежде я всегда думала, что животные не могут приятно пахнуть, но, пообщавшись с питомцами Грозового клана, свое мнение поменяла.

Я прижималась к спине Дэра, думая о Колэе. Только ли моя глупость стала причиной его неприязни? Да и могла ли я знать, что попаду под лапу страшного зверя? Оправданий было почти столько же, сколько обвинений. Я признавала, что не должна была поддаваться обидам, но также хотела понимания со стороны свекра. Он не мог запретить мне чувства, я имела право тосковать по мужу! А потом пришел покой, ведь Дэр был рядом. Зимняя сказка медленно изгоняла тягостные мысли. Среди красоты и мысль обретает прекрасные очертания, а чувства готовятся внимать вдохновению.

Я провела ладонями по пальто Дэра и сунула руки в его карманы.

— М, — проворчал он весело.

— Думала о том, что человек рожден для красоты.

— Согласен. Особенно приятно просыпаться рядом с красотой, — отозвался Дэр.

— Нам ещё долго ехать? — прошептала я, чувствуя, как тепло разливается по телу. Я уже знала это ощущение — так пробуждалось во мне желание.

— С полчаса. Придется потерпеть. Держись крепче, сейчас самый трудный участок будет.

Шторм медленно пробирался через сугробы, и вскоре нам пришлось с него слезть. Дэр помогал мне, тащил за собой за руку. Дорога была почти непроходимой, и я потеряла сапог.

— Теперь слегка мокрый, — заключил Дэр, надевая его обратно. — Ещё немного и будем дома. Ты не успеешь замерзнуть. Хватит уже холода.

Я поняла, что путь окончен, когда волки завыли и прибавили ходу. В темноте средь елей и дубов жил маленький чудесный терем. Во мраке угадывались лишь очертания, но я сразу поняла, что там будет не менее уютно, чем в Грозовом доме. Нам оставалось преодолеть снежный холм.

— Полезем напрямик?

Вот уж такого я точно не ожидала — Дэр толкнул меня вниз, и я кубарем скатилась по холму, чтобы с хохотом врезаться в сугроб. Мужчина скатился следом и, вынув меня из снега, повернулся спиной.

— Садись. Буду лошадью.

Я мигом залезла к нему на закорки и обхватила за шею.

— Несет меня мой конь вперед: в края, где магия цветет, — сказал Дэр на бегу.

— И я, поверив ярким снам, ему судьбу свою отдам, — отозвалась я со смехом. — Но, коняшка!

Хохот сбил Дэру дыхание.

— Иго-го, — сказал он, едва не скинув меня в снег. — Будь осторожна, моя милая. Я — конь норовистый, могу бить копытом, вставать на дыбы и кусаться.

— О последнем пункте подробнее, пожалуйста.

На сей раз рассмеялись оба. Кажется, плохое настроение ушло в горы, и в ближайшее время возвращаться не собиралось. Когда мы подобрались к заметенному крыльцу, кони уже ждали поблизости. Дэр приказал волкам сидеть в сугробе у порога.

— Охраняйте, — улыбнулся он, и звери послушно принялись рыть снежные норы. — Молодцы. Давай-ка иди внутрь, Мэй, а я лошадей отведу в сарай.

— Я с тобой. Можно?

Дэр улыбнулся.

— Конечно.

Мы обошли домик слева, и я увидела помимо небольшого крытого загона ещё какое-то помещение.

— А это что за пристройка?

— Баня.

— Что это? — удивилась я незнакомому слову.