Соловей и кукушка (СИ) - Разумовская Анастасия - Страница 24

— Пойдёмте, я вам покажу.

Я решительно встала. Лианор бросил голодный взгляд на блюдо с бутербродами, заботливо приготовленное Марсиком, но всё-таки последовал за мной. Мы поднялись на третий этаж, в мастерскую. Я подвела его к картине, изображающей смерть Катарины. Капитан скептически оглядел её.

— Вы уверяете, что пока я рассматривал труп, где-то недалеко находился странный тип в плаще?

Я рассердилась.

— Это художественное полотно, а не фотография! Да, оба эпизода были в разное время. Типа в плаще я увидела в ту же ночь, но позже и вон там, под нашими окнами.

Диаманто выглянул в окно. Хмыкнул.

— Он долго находился там?

Я подошла к нему и осторожно выглянула из-за широкого плеча.

— Н-не знаю… Я потеряла счёт времени. Мне было очень страшно.

— Неужто ваш поклонник был настолько безобразен?

— Это был убийца, — мрачно возразила я.

— Разве что вашей репутации, — безмятежно зевнул Лианор. — Если, конечно, он не был вашим собственным женихом. Или плодом воображения.

— Плодом воображения⁈

Ну, знаете ли!

— А разве у вас с этим туго? — капитан небрежно кивнул на лист, по которому мчались рыжие лошади. — Или вы хотите сказать, что это рисовали с натуры?

Я покраснела и отвернулась. Вот же проныра!

— Человека в плаще я точно видела вживую! Кстати, вы и сами видели следы каблуков…

— Садовник. Электромонтёр. Прохожий. Тень от… чего-нибудь. У меня к вам другой разговор. Я обдумал ваше предложение. Как насчёт прогулки завтра вечером по парку со скрытым сопровождением?

— Завтра? Но у меня послезавтра свадьба!

— Вот именно. Завтра вы ещё просто донья Ирэна, а послезавтра — член королевской семьи.

Я задумалась. Это было так… так рискованно! И так кружило голову…

— А вы будете сопровождать меня?

— Ну-у… Не знаю, стоит ли мне навязывать вам своё общество…

Он заглянул мне в лицо и внезапно ухмыльнулся, как обнаглевший кот.

— Хорошо, уговорили. В следующую ночь я буду с вами.

— Вовсе я и не уговаривала!

— А жалобный взгляд брошенного котёнка уже не счёт?

— Да как вы смеете!

Диаманто зафыркал, сдерживая смех.

— Пойдёмте уже вниз, а то, боюсь, наш долгий разговор наедине и ваш яростный красный вид породят дюжину предположений в прекрасной голове вашей матушки.

— Во-первых, вид не бывает красным! — зашипела я. Всё-таки он бесит меня! — Красными бывают лицо, или уши, или щёки…

— Или всё сразу, плюс шея, — подмигнул он самым нахальным образом.

— А во-вторых, — я гордо проигнорировала его выпад, — донья Марселия не относится к досужим сплетницам и…

— Вы, кстати, знаете, за что был казнён её первый муж? — внезапно поинтересовался сеньор капитан.

— Какие-то там заговоры против короля, — отмахнулась я.

Он странно взглянул на меня.

— Не совсем.

Открыл и вышел на лестничную площадку.

— Странно, когда люди, живущие под одной крышей долгие годы, совершенно не знают ничего друг о друге, — пробормотал, спускаясь по лестнице. — Вы как-нибудь поинтересуйтесь… Возможно, ответ вдохновит вас ещё на пару-тройку картин.

— Не все люди имеют склонность к вынюхиванию и подглядыванию, — процедила я.

— Донья Марселия, — поздоровался толстокожий Лианор, проходя в гостиную, — надеюсь, я не злоупотребил вашим доверием?

— Минута в минуту, сеньор капитан, — приветливо улыбнулась ему Марселия. — Чаю?

— Да, пожалуй. И, если вас не затруднит, подайте мне вон тот бутерброд.

— Ирэна упоминала о каком-то убийстве, — заметила матушка, подавая ему просимое, — не расскажете?

— Не расскажу, — кивнул Диаманто. — Простите, донья Атэйдэ, но я не люблю совмещать трапезу и службу. Все эти трупы, преступники, всё это так сбивает аппетит! Надеюсь, вы извините меня.

— О, наоборот, это вы простите меня, — мило улыбнулась она.

А затем он стал спрашивать, побывали ли мы уже в Королевском Оперном театре, и видели ли мы те самые тридцать два фуэтэ знаменитой Парсифоны, балерины, которая свела с ума всех в этом сезоне. Наконец, минут пятнадцать или двадцать спустя, выпив две чашки чаю и съев едва ли не дюжину бутербродов, Лианор встал, откланиваясь.

— Я провожу, — быстро вызвалась я.

Мы вышли в холл, Диаманто накинул своё клетчатое пальто, взял уже просохший зонтик и направился к двери.

На улице шёл дождь, шурша по кровле и резко ограничивая видимость. На ступеньках капитан обернулся ко мне.

— И ещё, сеньорита Ирэна, — он мягко взял мою руку, и по моей коже вдруг побежали мурашки и от этого интимного жеста, и от самого тихого, бархатного голоса, — я прошу вас завтра всем вокруг, включая и матушку, и сестрицу, и принцев с принцессой, вообще всем, с кем вы общаетесь, сообщить о том, что вы намерены погулять вечером. Сегодня я сниму охрану с вашего дома, и завтра днём охраны так же не будет. Будьте осторожны, не уходите с главных дорожек. Кто бы вас ни позвал в укромное местечко. Всех, желающих этого, если таковые будут, зовите прогуляться вечерком. Прогулка должна начаться после десяти вечера от вашего дома.

— Хорошо, — буркнула я.

И тут Диаманто вдруг поднёс мою руку к губам и поцеловал. Я была без перчаток, и его усы защекотали кожу, а губы оказались очень мягкими и горячими.

— Чудесное колье, кстати. Вам очень идёт жемчуг, — шепнул он, выпуская мои пальцы. — Ну, а теперь бегите скорее, пока вас не хватились.

Отвернулся и пошёл. А я какое-то время пялилась ему вслед, размышляя кто такая Бриана…

На следующий день я провалялась в постели до обеда. На улице лил дождь, я себя чувствовала разбитой и бесконечно уставшей. Хандрила. Завтра — день свадьбы, а я так и не определилась в своем отношении к мужчинам. Не то, чтобы совсем: всё-таки Томашека я вычеркнула из вариантов и точно знала, что Криштиан — не герой моих грёз. Но вот дальше всё было сложно. И ещё более осложнялось тем, что я не понимала, как оба, Лианор и Ролдао, ко мне относятся. Если они в меня влюблены, то почему ни один из них не беспокоится о том, что уже завтра я свяжу себя узами брака? Почему никто из них сам не ищет со мной встреч?

Наконец, поняв, что вставать всё-таки придётся, я накинула пеньюар и прямо так, в ночной сорочке, спустилась вниз.

— Опять меланхолия? — поинтересовалась донья Марселия, которая вновь что-то читала. — Поешь хотя бы. И не забывай, что в семнадцать часов начинается бал…

— А можно я не пойду?

Я плюхнулась с ногами на диван, уткнулась лицом в колени.

— На свадьбу тоже не пойдёшь? — хмыкнула матушка.

— Твой первый муж… кем он был?

Она удивлённо посмотрела на меня. Ника, сидящая на окне и тоже чего-то читающая, оторвала взгляд от книги и тоже уставилась на меня.

— Ну-у… хорошим человеком, — наконец осторожно сказала донья Марселия.

Хороших людей не казнят…

— А как его звали?

— Дон Тимотео Астра Энрике де Эстэвэс, — произнесла тихо и чётко Доменика.

— Он был аристократом высшего света и другом твоего отца, Ирэна, — мягко продолжила Марселия, — человеком неглупым и добрым. Эта доброта его и погубила. Некоторые нечестные друзья втравили его в свои политические игры и подставили. Может, хотя бы бульона?

Да-да. Конечно: сам высокородный гранд ни в чём не виноват. Его подставили. Кто бы сомневался. Воображение сразу нарисовало блондинистого толстячка с носом-уточкой. «Это не я, меня подставили», — простодушно и жалобно проблеял он, разводя пухлыми ручками и для верности ещё и бровки домиком приподнял.

Я положила сырник на тарелку, полила сливками и стала его безжалостно кромсать вилкой. Сама не знаю, что на меня нашло.

— У него были права на престол? Или там… Зачем ему было нужно свергать короля?

Ну, мало ли, а то, может, я тут с принцессой-на-подоконнике общаюсь…

— С чего все эти расспросы? — изумилась Марселия. — Мы с тобой уже пять лет как одна семья…